В сентябре открылся третий сезон в театре "Новая опера". Коллектив только что вернулся с гастролей по городам России, где его спектакли неизменно проходили с аншлагом. Всплеском интереса к классике удивлен был и сам главный режиссер Евгений КОЛОБОВ, дирижер, чье имя бесспорно входит в число лучших музыкантов мира.
- Чем объясняете вы подобный всплеск интереса? Особенно то, что молодежь идет на классику - ведь бытует мнение, будто она только и делает, что смотрит видеоклипы, читает детективы, что вкусы портятся...
- Чем все-таки удивительна наша страна? Тем, что глубокие нравственные и культурные корни, которые уходят в прошлое, в XVIII. в XIX век, все равно живут в народе, не умирают. Потом известно, что почти всегда все истинное и яркое рождалось в муках и в самый трудный момент. Не сытость рождает красоту. Брат Ван Гога любил повторять, что "красоту порождает страдание". В России всегда было так. Для нас искусство больше, чем просто развлечение. Мы можем не поесть, не выпить чашку кофе, бутылку вина, но лучше купим книжку, которая нас заинтересовала. Я же вижу своих зрителей - тех же бедных старушек, которые ходят на наши спектакли, а вечером может быть, пьют чай без сахара...
- Сравниваете ли вы нашего зрителя и западного?
- Для Запада искусство, мне кажется - это что-то вроде десерта. Так, выпить ликерчику после кофе. Меня часто приглашают выступать за границей, но в последнее время я все чаще отказываюсь. Просто поехать и заработать доллары, "озвучить" ноты мне неинтересно. Там ведь как принято? Собираются люди, профессиональные, высокоодаренные, со знанием материала, сводится за 20 дней все это вместе, и выдается спектакль. Спектакли могут быть хорошими, но, к сожалению, не хватает того, что Толстой называл "чуть-чуть". Я не понимаю, как можно за 20 дней поставить, например, "Бориса Годунова". Пусть даже все великие певцы петь будут. Все равно это в большинстве случаев только профессиональная халтура. И поэтому все то, о чем бы я хотел рассказать в "Годунове" или в 13-й симфонии Шостаковича, я, к сожалению, не могу донести до публики. Я имел хорошую прессу, но сам не доволен, считая, что вышел "обычный" спектакль. Потому что я слышу одно в себе, а на сцене не могу, не успеваю этого добиться.
- Вы, стало быть, считаете, что в России культура находится все же в лучшем положении, чем на Западе?
- Я думаю, все, что сейчас происходит, эта "чернуха" - это пена. Я, например, нахожу для себя очень много хорошего, чего я раньше был просто лишен. В той же музыке, в литературе, которую мы сегодня читаем. Уже не говоря о том, что я могу ставить любой спектакль, любую оперу, какую пожелаю, и никто мне не скажет: "Ни-зя!"
Не так уж страшно то, что происходит с нами. Это естественно, как то, что всякий человек когда-то болеет. И наша Россия сейчас больна. Вот только запустили мы эту болезнь...
Но не надо искать виновных - мы их можем увидеть, посмотрев в зеркало. Вся наша система отбила у многих людей желание творчески и честно работать. Не надо думать, что вот сейчас мы дадим всем но 500, по 800 тысяч в месяц, и все сразу заработают. Да в том-то и кошмар, что, если человек привык жить в грязи, убогости и безразличии ко всему, то дайте вы ему миллион - он и его пропьет, а работать все равно не будет. Почему в Японии после войны, когда у них был страшный развал, может быть, еще хуже, чем у нас сейчас, прежде всего взялись за воспитание молодежи? Потому что понимали: только образованное и культурное поколение сможет возродить страну. Как бы и нам поскорее понять эту простую великую истину!
- Раньше, хоть мы и ругали цензуру, она устанавливала какие- то культурные рамки. Была планка, ниже которой мы все-таки не опускались...
- Ну это вопрос спорный. Очень часто те, кто "опускался", были выше тех, которые быстро "поднимались". И планку эту за нас никто не поднимет. Мы должны людям нести и Пушкина, и Чехова, и Баха и Мусоргского. Если мы не будем играть того же Доницетти, люди никогда этой музыки просто не услышат. Это наша обязанность, наш долг, наш крест. Помочь всеми силами своей стране, нашему общему дому - наш крест и наша судьба. Все сейчас стали носить кресты на груди, но немногие способны нести свой крест на спине. Есть мудрые слова: "У добродетели много проповедников, но мало мучеников". Все болеют за Россию: ах, как плохо! Но, по идее, если дома плохо, то я затягиваю потуже ремень и иду работать. Вот то же самое сейчас должны делать мы все.
- Жаль интеллигенции осталось немного - сколько погибло, разъехалось и до сих пор ведь продолжают уезжать.
- Россию поднимать тем, кто живет и работает здесь, а не тем, кто туда уехал. Я не осуждаю никого из живущих и работающих там больших писателей, музыкантов, художников. Но когда они оттуда мне говорят, как они любят Россию, для меня это немногого стоит. Потому что я убежден: если моя мать заболела, я должен быть с ней рядом, а вот когда она поправится, тогда я могу позволить себе уехать в отпуск. И я считаю, что сейчас, все мы, кто по-настоящему любит свою страну, должны находиться здесь.
Беседовал О. ГОРЯЧЕВ
Владимир Васильев. Победа оптимизма над опытом?