Худощавому мужчине в джинсовой куртке уже тридцать один, но выглядит он лет на десять моложе... Вежливый и приветливый, он перестает улыбаться, когда разговор заходит о его детстве. Тогда в голосе слышатся обида, горечь и отчаяние человека, пытающегося рассказать о чувствах, которые собеседник может представить себе лишь смутно. Описывая события своего детства до 15-летнего возраста, он перестает говорить "я", будто речь идет о ком-то другом. Впрочем, так оно и есть.
"Только бы забыть все это!"
"Я БЫ ВСЕ отдал за то, - говорит Джон, - чтобы какой-нибудь гипнотизер заставил меня забыть все это, вычеркнуть из памяти полностью. Потому что это настоящая пытка. И то, что сделали с моим телом, совсем не так ужасно по сравнению с тем, что сделали с моим сознанием, - в голове полный разлад, настоящая психологическая война".
В восьмимесячном возрасте в результате неудачного хирургического вмешательства Джон остался без пениса. Специалисты из Медицинского центра Джона Хопкинса, к которым обратились родители мальчика, решили, что лучшим выходом будет операция по изменению пола с последующей гормональной и психологической терапией, которая должна была сделать из Джона полноценную женщину.
Случай Джона стал широко известен - о нем говорили как о бесспорном триумфе современной медицины. Пациент вошел в медицинские анналы под двойным именем Джон-Джоанна. Настоящего имени мальчика не называли никогда.
Уникальность случая Джона-Джоанны состоит не только в том, что это был первый в мире ребенок, которому сделали операцию по изменению пола. Джон был одним из двойни, и его брат-близнец Кевин служил ученым прекрасным эталоном для сравнения: он развивался так, как развивался бы Джон, не подвергнись он операции.
Пресса писала, что близнецы росли счастливыми, совершенно нормальными детьми, и это казалось неопровержимым доказательством теории о главенстве воспитания над биологией в различии полов. Этот случай стал причиной, по которой пришлось переписать медицинские учебники. И, что гораздо серьезнее, он послужил прецедентом, после которого операцию по перемене пола назначали как стандартное лечение в тысячах случаев, когда половые органы младенцев были травмированы или недоразвиты.
Для доктора Джона Монея, построившего на драме Джона-Джоанны свой эксперимент с превращением мальчика в девочку, этот случай был триумфом всей жизни, он принес ему славу "одного из величайших исследователей в области пола".
Но его эксперимент обернулся полной неудачей.
Впервые об этом открыто заговорили лишь в марте 1997 г., когда в журнале "Архивы медицины взрослых и педиатрии" появилась статья, рассказывающая правду об эксперименте. Авторы статьи биолог Милтон Даймонд и психиатр Кейт Зигмундсон рассказывали, что ребенок с самого раннего возраста восставал против навязываемой ему "роли" девочки. Статья вызвала бурю в медицинских кругах всего мира, разгорелись яростные дебаты вокруг продолжающейся практики медицинского изменения пола. Возник и вопрос о том, почему провал так упорно считали триумфом и почему понадобилось двадцать лет, чтобы узнать правду.
Но то, что для медицины было громким скандалом, от которого пострадали выдающиеся авторитеты в области исследования пола, для молодого человека, чья судьба и драма оказались в центре внимания, стало личной катастрофой.
О чем не предупредили родителей
КОГДА у Фрэнка и Линды Тиссен родились близнецы, они были совершенно счастливы. Но в семимесячном возрасте у малышей обнаружился фимоз - крайняя плоть не раскрывалась, и даже мочились они с трудом. Педиатр объяснил обеспокоенным родителям, что такое бывает часто и легко излечивается хирургическим путем. Операцию назначили на 27 апреля 1966 года. Ошибка хирурга и неисправность прибора, который используют для остановки кровотечения, привели к трагедии - во время операции пенис одного из малышей был сожжен электротоком до основания. Фрэнк и Линда в отчаянии бегали от специалиста к специалисту, но прогнозы были самыми мрачными. Все врачи говорили одно - "реконструкция" пениса даст возможность ребенку нормально мочиться, только и всего. У Джона никогда не будет эрекции, он не сможет вступать в сексуальные отношения и всегда будет сознавать свою ущербность.
Из уныния и безысходности Тиссенов вывела телепередача. С экрана телевизора обаятельный и внушающий доверие доктор Моней рассказывал о чудесах, которые происходили в больнице Джона Хопкинса, где он работал ведущим специалистом по психологии. В этой больнице проводили операции по изменению пола, и в телепрограмме выступила женщина, бывшая прежде мужчиной, чрезвычайно довольная исходом совершенной над ней операции. Тиссены написали доктору Монею о своей беде, и ответ пришел немедленно. Моней был настроен оптимистично - в больнице Джона Хопкинса их ребенку смогут помочь.
Несчастным родителям не сказали, что операций по перемене пола никогда прежде не делали семимесячному младенцу, а курс терапии, которому должен подвергнуться Джон, должен стать первым в истории экспериментом, который подтвердит теорию Монея о том, что ребенок рождается бесполым, а мальчиком или девочкой его делает воспитание.
Голос, который не услышали
СВОЮ теорию Моней основал на изучении гермафродитов. Он заявлял, что гермафродиты вели себя как девочки или как мальчики исключительно в зависимости от воспитания.
Моней настаивал на том, что ребенок рождается без ощущения пола, только воспитание направляет его развитие "в мужскую или женскую сторону". Теорию Монея поставил под сомнение лишь один человек - молодой выпускник Канзасского университета Милтон Даймонд. Приводя убедительные доказательства из биологии, психологии, психиатрии, антропологии и эндокринологии, Даймонд писал, что пол ребенка определен буквально с момента зачатия. Говоря о гермафродитах, он указывал на то, что они еще в утробе пострадали от гормонального и генетического дисбаланса, что привело к двойственности их пола, заложенной не только в половых органах, но и в мозгу. И именно эта ненормальная двойственность - причина того, что гермафродита можно воспитать и мужчиной, и женщиной: с генетически нормальным ребенком такого сделать нельзя.
Ответить Моней мог только успешным экспериментом по изменению пола нормального ребенка. Именно в этот момент он получил письмо от Тиссенов.
Ни девочка, ни мальчик...
3 ИЮЛЯ 1967 года Джону сделали хирургическую кастрацию. Ему удалили яички и разрезали мошонку таким образом, чтобы она напоминала половые губы.
Родителям Джона, который превратился в Джоанну, Моней дал строгое указание никогда не рассказывать девочке о том, что случилось.
Линда нашила платьиц и бантиков, и на второй день рождения на Джоанну надели платье. "Красивое такое платье в кружевах, - вспоминает Линда. - Она рвала его, пыталась сорвать с себя. Я, помню, подумала: "Боже мой, она знает, что она - мальчик". Но потом я подумала, что, может быть, я смогу воспитать ее так, что она захочет быть девочкой".
Когда в четырехлетнем возрасте Кевин попросил бритву, чтобы бриться, как папа, Фрэнк дал ему поиграть бритву без лезвия и крем для бритья. Джоанна тоже попросила бритву. Папа не дал: "Ты - девочка, а девочки не бреются". Линда предложила Джоанне поиграть с косметикой. Та отказалась и заплакала - она хотела бритву.
Джоанна играла, как мальчик: ее не интересовали куклы и скакалки, ей нужны были солдатики и грузовики. Она двигалась, разговаривала, жестикулировала, как мальчик, у нее была мальчишеская походка. В ней не было ничего женственного. Она старалась вести себя, как девочка, только тогда, когда хотела порадовать маму, но надолго ее не хватало.
Кевин не ставил под вопрос пол своей сестры, пока они не пошли в школу. В школе были девочки, и они вели себя по-другому: хихикали, расчесывались перед зеркалом, приносили кукол. В это самое время его сестра высказала желание стать мусорщиком, когда вырастет: "Легкая работа, платят хорошо", - говорила она. Все это так не вязалось с поведением обычной девочки, что Кевин решил спросить у мамы. "Просто наша Джоанна похожа на мальчишку. Так бывает", - сказала мама.
Кевин принял объяснение. А вот в школе не приняли: до самого окончания школы Джоанна была предметом каждодневных насмешек и издевательств как со стороны мальчиков, так и со стороны девочек. Ее не принимала ни та ни другая сторона.
К тому времени сама Джоанна поняла, что "что-то с ней не в порядке". Но что, она понять не могла. Все ей говорили, что она девочка. Но девочкой она себя совершенно не чувствовала. Джоанна решила, что она - урод.
Между тем в прессе писали о случае Джона-Джоанны как о большом успехе медиков. Моней воспринимал этот случай как невероятную удачу. Он подчеркивал то, что пока брат-близнец Джоанны интересуется "солдатиками и машинками, она проявляет больше интереса к куклам, домикам для кукол и кукольным коляскам" (иногда, и только чтобы угодить маме - но об этом не говорилось), - такое резкое разделение вкусов по половому признаку, казалось, убедительно доказывало, что пол воспитывается, а не закладывается от рождения.
"Бесспорный успех" первой операции узаконил практику операций по изменению пола новорожденных во всем мире. Только в США проводится по 100-200 подобных операций в год. Во всем мире со дня, когда было объявлено об успехе доктора Монея, хирургически изменили пол около пятнадцати тысяч человек.
Доктор порнографии
В 1967 ГОДУ, когда Джона кастрировали, Моней поставил родителям Джона одно условие - раз в год они должны были привозить ребенка к нему на консультацию. Со временем эти визиты к доктору стали только усугублять страх и смятение, которые теперь постоянно испытывала Джоанна.
"Ты понимаешь, что с тобой что-то не так, - вспоминает сегодня Джон свои ощущения от загадочных ежегодных поездок в больницу Джона Хопкинса, - но не знаешь что". Близнецы, которых возили на ежегодные консультации, в самом раннем возрасте пришли к выводу, что врачи, родители и все окружающие скрывают от них какую-то тайну.
К тому же доктор Моней заставлял их с шестилетнего возраста говорить на темы, которые даже с мамой обсуждать было неловко.
"Доктор Моней спрашивал меня: "Ты когда-нибудь мечтал заниматься любовью с женщиной? У тебя была эрекция?" - вспоминает Кевин. Подобные вопросы он задавал и Джоанне. По теории полового воспитания Монея, ребенка с самого раннего возраста нужно знакомить с разницей между мужскими и женскими половыми органами. Он считал, что порнография - идеальное средство для этого. "Откровенные сексуальные картинки могут и должны использоваться в половом образовании ребенка, - писал он в своей книге, - так как они усиливают его ощущение принадлежности к определенному полу".
Во время визитов к доктору Монею дети обнаружили, что у него есть две манеры поведения. Одна - вежливая и приветливая - когда при разговоре присутствовали родители. А вот когда взрослых рядом не было, он мог быть раздражительным, кричал. Особенно если дети не хотели подчиняться ему. А они упорно отказывались раздеваться и осматривать половые органы друг друга, тем более на глазах доктора Монея, а иногда и целой группы врачей. Кевин и Джоанна, конечно, понятия не имели, что такие осмотры, по теории Монея, совершенно необходимы для "правильного воспитания Джоанны".
Начиная с восьмилетнего возраста Джоанна начала отказываться от поездок в Балтимор. Примерно в это же время Моней начал настаивать на продолжении операции - ведь Джоанне сделали только "косметическую" половую щель, и надо было создать искусственное влагалище. Моней был убежден, что психологически изменение пола Джоанны не может состояться окончательно, пока не произойдет полное физическое изменение половых органов. Джоанна наотрез отказалась от любой операции. Ее упорный отказ был связан не только с паническим страхом больницы, врачей и иголок - примерно ко второму классу школы Джоанна начала понимать, что она не настоящая девочка и никогда ею не будет.
В том же году Моней написал популярную книгу об изменении пола. В ней он писал, что случай Джоанны полностью доказывает, что нормальные младенцы рождаются с "нечетким полом".
"Как меня звали в прошлой жизни?"
ДО ОДИННАДЦАТИ лет Джоанна видела психологов только раз в году - в Балтиморе. Но когда она перешла в среднюю школу, ее странное поведение сразу же привлекло внимание учителей и школьных психологов. "Интересы Джоанны полностью мужские, - писала в своем отчете учительница. - Она хочет строить скворечники, делать модели самолетов, дух соревнования и агрессивность у нее выражены сильнее, чем у ее брата, и она менее опрятна, чем он, и в школе, и дома".
Девочку направили к главному психиатру детской клиники Кейту Зигмундсону. Кейт был поражен. "В ней не было ничего женственного", - вспоминает он. Узнав историю Джоанны, он решил, что не остается ничего другого, как поддержать усилия доктора Монея.
Встречи с психологом обнаружили, что Джоанна очень боится, что с ее половыми органами что-нибудь сделают, и у нее возникают мысли о самоубийстве.
Она по-прежнему категорически отказывалась от операции, хотя Моней продолжал настаивать. Когда Джоанне исполнилось двенадцать, "воспитатели" решили начать с другой стороны: Моней прописал ей эстроген, женский гормон. Фигура у Джоанны была совершенно мальчишеской - широкие плечи, узкие бедра. Идея пить таблетки для того, чтобы отрастить грудь, была для нее таким же кошмаром, как вагинальная хирургия, но постоянные увещевания родителей сделали свое дело - она начала их пить.
К маю 1978 года влияние таблеток стало видимо. У Джоанны появились маленькие, но отчетливо видные груди и округлились бедра. В этом году произошло событие, положившее конец поездкам в Балтимор и встречам с Монеем: в коридоре больницы Джоанна повстречала человека, которого мгновенно определила как мужчину, одетого в женское платье. Мужчина этот прошел через все то, что проходила Джоанна, и говорил, что после вагинальной хирургии жизнь его стала прекрасной. Его вид и слова обратили Джоанну в панику - неужели она будет такой же, как этот человек? Она сказала матери, что больше никогда не поедет в Балтимор, а если будут настаивать, покончит с собой.
К четырнадцати Джоанна принимала женские гормоны уже два года. Но теперь терапия вступила в конфликт с мощным гормональным взрывом в мужской эндокринной системе подростка. Несмотря на отсутствие яичек, Джоанна снова развивалась как мужчина - у нее был мужской голос, мужская походка, мужские жесты. Сочетание мужских и женских качеств, "привитых" таблетками, сделали из Джоанны существо, на которое оборачивались прохожие.
Вот тогда-то Джоанна раз и навсегда взяла свою судьбу в свои руки и просто перестала жить как девочка. Она стала носить только мужскую одежду, мужскую прическу. Девочки выгоняли ее из своего туалета, мальчики не пускали в свой. Поэтому справлять нужду ей приходилось где-нибудь на улице.
Наблюдающий Джоанну эндокринолог, видя ее состояние, посоветовал родителям рассказать ей правду о том, кто она и что с ней случилось.
14 марта 1980 года Фрэнк рассказал ей, шаг за шагом, всю ее историю. В тот день Джон впервые увидел, как отец плачет. Сегодня Джон говорит, что в нем тогда поднялась целая буря чувств - злость, недоверие, удивление. Но самым сильным чувством было все-таки облегчение. Он не был уродом. Он просто был мальчиком.
"Как меня звали тогда?" - спросил Джон у отца.
Пробуждение от кошмара
РЕШЕНИЕ Джона пройти операцию по изменению пола было немедленным. Он вернул себе прежнее имя и потребовал лечения мужскими гормонами. Той осенью ему хирургически убрали груди и реконструировали рудиментарный пенис. Несколько месяцев после операции Джон не выходил из дома, а когда начал выходить, стал общаться с Кевином и его друзьями, которые сразу же восприняли его как обычного парня.
Все омрачали только отношения с девочками. К восемнадцати Джон превратился в красивого парня и стал пользоваться неожиданной популярностью у противоположного пола. Эта популярность несла с собой ужасную дилемму - ведь он знал: его пенис даже не похож на настоящий, не говоря уже о том, чтобы служить в качестве настоящего. Но в конце концов он начал встречаться с девочкой. Через несколько месяцев Джон рассказал ей по секрету, что с ним произошел "несчастный случай". На следующий день об этом знали все вокруг. Вновь, как в детстве, он стал предметом насмешек и брошенных сквозь зубы презрительных замечаний. Несколько дней спустя он проглотил целый пузырек снотворного и лег умирать. Родители обнаружили его без сознания. "Мы с Линдой посмотрели друг на друга и подумали: "А стоит ли его приводить в чувство, - вспоминает Фрэнк Тиссен о том ужасном дне. - Парень не сделал ничего плохого, а вся его жизнь была сплошным страданием". Родители привезли Джона в больницу, и парня спасли. Через неделю он вновь принял таблетки, но в этот раз его вовремя нашел Кевин.
Джон ушел от мира. Он полгода провел в маленькой хижине в лесу. Видеть людей он не мог, поэтому мечтал совершить такое преступление, за которое его бы на всю жизнь посадили в одиночную камеру.
В 21 год ему сделали еще одну операцию по реконструкции пениса - теперь его половой член напоминал настоящий, а нервные окончания, пересаженные из руки, позволяли Джону даже заниматься сексом, испытывая при этом те ощущения, которые испытывают обычные люди. Однако прошло еще два года, прежде чем Джон решился лечь в постель с женщиной. Он говорит, что главной проблемой, которая стояла перед ним, была проблема нравственная - может ли он жениться, если не в состоянии иметь детей?
Через два месяца Кевин и его жена познакомили Джона с одинокой симпатичной женщиной, у которой было трое детей. Они сразу понравились друг другу. Ей нравилась его старомодная галантность. Ему понравилась ее доброта. Не прошло и года, как Джон попросил ее стать его женой. Сегодня их браку уже семь лет.
Их - тысячи. Будут ли еще?
ВСЕ ЭТИ годы Милтон Даймонд, убежденный в том, что теория Монея наносит непоправимый вред тысячам детей, пытался разыскать Джона и узнать, что с ним. В конце концов он отыскал психиатра Кейта Зигмундсона, который когда-то наблюдал за развитием Джона. Кейт знал, что "успешные" операции по изменению пола у младенцев, о которых столько писал Моней, приводили к катастрофам, и тоже полагал его теорию ошибкой, но открыто выступить против человека, который пользовался в вопросах пола непререкаемым авторитетом, он бы не решился. Под давлением Даймонда он все же связался с Джоном и попросил его о сотрудничестве.
В то время Джон был женат уже два года, и больше всего на свете ему не хотелось ворошить прошлое, поэтому он ответил Кейту отказом. Но потом, встретившись с Даймондом, Джон с удивлением узнал, что его случай широко известен в медицинских кругах как пример полностью успешного изменения пола. Тот факт, что по его примеру тысячам детей назначают подобные операции, заставил Джона изменить свое мнение. Этому надо было положить конец. Даймонд написал статью, которая доказывала, что вся жизнь Джона была опровержением всего, что когда-то говорил и писал Моней. Эта статья ясно говорила об опасности изменения пола у младенцев. Прежде чем статья увидела свет, прошло еще два года. Она вышла в марте 1997 года.
Статья Даймонда и Зигмундсона произвела эффект разорвавшейся бомбы.
Поразительно, но за те 30 лет, что младенцам делают операции по изменению пола, немного нашлось таких, кто поинтересовался бы дальнейшей судьбой маленьких пациентов. Лишь в 1995 году психиатр Билл Райнер из Медицинского центра Джона Хопкинса взялся наблюдать за несколькими малышами. Среди его подопечных было шесть мальчиков, которые родились без пенисов, были кастрированы в младенчестве и воспитывались как девочки. Спустя два года Райнер отмечал, что все шестеро по своему поведению ближе к мальчикам, чем к девочкам, а двое просто стали считать себя мальчиками, хотя никто их к этому не подталкивал. "Эти дети родились без пенисов, - писал Райнер. - Их воспитывали как девочек, и все же они знали, что они - мальчики. Они говорят: "Я мальчик". И очевидно, что абсолютное большинство детей рождается с четким осознанием своего пола и что самым мощным половым органом человека является мозг".
Сегодня 76-летний Моней отказывается обсуждать историю Джона-Джоанны.
Муж вместо акушерки