Аркадий Александрович ВАЙНЕР - замечательный писатель и драматург. Если вы не читали романов братьев Вайнеров, то наверняка видели фильмы по их сценариям: "Визит к Минотавру", "Гонки по вертикали", "Лекарство против страха", "Город принял" и, конечно же, легендарный сериал "Место встречи изменить нельзя".
- Аркадий Александрович, у нас такая страна, что мы вечно живем как на вулкане. А при этом основное пожелание друг другу у нас: "Дай Бог здоровья!.." Не покоя, а здоровья! Почему, на ваш взгляд?
- Ну - покой-то будет!..
- Вечный?
- Да!.. Это гарантировано всем живущим, кроме Агасфера. Так что... зачем нам покой? Двигаться надо! Шевелиться, напрягаться, волноваться, трепетать, любить!..
- А как же нервы?
- А нервы для этого Господь Бог в человеке и создал! Представьте себе человека без нервов: это совершенно жалкое человекообразное существо! Это даже не робот, потому что роботам создатели, как правило, предусматривают те или иные чувствительные элементы, которые заменяют то, что у человека является нервами, - рецепторы.
- Вы поэтому выбрали детектив - жанр достаточно кровожадный?
- Вовсе не обязательно, чтобы детектив был кровожадным! Это нынешние изделия детективного жанра переполнены всяческими кровавыми ужасами, что, по мнению их авторов, сильно привлекает покупателя. Я, как и многие, думаю, что это ошибочное мнение. При советской власти на протяжении многих лет криминальный детектив вообще был под запретом. И брешь в этом впервые пробил публицист Лев Шейнин. Ему одному было дозволено писать про криминал. А по-настоящему дорогу криминальному детективу открыл Аркадий Адамов. Его "Дело "пестрых" в журнале "Юность" стало тем самым "буревестником", с которого открылась эпоха отечественного криминального детектива, по словам одного из тогдашних рецензентов: "мутным потоком захлестнувшая страну". На самом деле (мы дали себе труд подсчитать) в среднем в год в СССР выходило семь книг детективного содержания. Это и был "мутный поток". А настоящий "мутный поток" открылся в ходе перестроечной революции, когда каждый человек с бойким языком (даже не обязательно "с бойким пером", потому что многие из них малограмотны) стал рассказывать криминальные байки. А самое интересное, на их взгляд, - вот эти ужасы: кровь, насилие, страх... Вообще-то я к детективному жанру отношусь более чем спокойно, я бы даже сказал - снисходительно. Потому что все-таки подавляющим количеством своих образцов он от литературы уходит, не ставя себе целью быть литературой. Это некая умственная игра, перебор и способ поисков раскрытия тайны. А ограничивая свою задачу рамками игры, большинство авторов, естественно, снижают "уровень полета", не ставя себе задачу создать произведение искусства. Но мы с братом никогда не были приверженцами такого подхода. Мы считали, что, если ты садишься за стол, ты должен иметь своей целью создание литературного произведения с исполнением всех требований, которые предъявляются к этому жанру искусства. Насколько нам это удалось - мне судить нескромно (поскольку мы полагали, что удалось нам это в высшей степени хорошо!). Но задачу перед собой мы всегда ставили сложную, трудную.
- А вы участвовали в выборе актеров для сериала "Место встречи изменить нельзя"?
- Мы во всем участвовали - от начала и до конца! Мы назначили в этом сериале всех главных, так сказать, участников: от Высоцкого до режиссера-постановщика фильма Славы Говорухина, который, я считаю, замечательно справился со своей задачей. И в подборе актеров мы участвовали, естественно, вместе с Говорухиным и (особо подчеркну) с Высоцким, который, когда мы обсуждали будущий фильм, сам же первый предложил создать для его съемок команду друзей и единомышленников. Так у нас в целом и получилось. Причем это касается не только актерского ансамбля, но и остальных людей, работавших над картиной. Я не могу назвать ни одного осветителя, который бы к этому делу относился равнодушно!
- В ваших картинах снимались самые знаменитые наши звезды. А ведь они в большинстве своем люди с амбициями. Как у вас складывались отношения? Случались ли конфликты?
- Знаете, за редкими исключениями мы с ними оставались друзьями на всю жизнь. А редкие исключения... Я выгонял таких актеров, какими бы регалиями они ни обладали. Не буду сейчас называть имен, они знают - те, кого я выгнал. Я всегда старался побольше бывать на съемочной площадке и, если видел, что актер не разделяет моей художественной концепции в отношении к собственной роли, без всякого сожаления и сочувствия с ним расставался, даже если какой-то материал уже был отснят. Однажды в великолепном саду на даче у моего любимого и, увы, уже ушедшего Роберта Рождественского мы снимали одного маститого, знаменитого актера в очень важной сцене. Важной по психологичности, по последствиям для понимания образов как этого героя, так и окружающих его персонажей. И этот артист - такой известный, снявшийся в ста фильмах, - уперся, как баран! Мол, авторы здесь, в его монологе, слишком умствуют и зрителю это будет непонятно. И что вообще это плохо - попытки интеллигентной речи... Он играл роль академика. Действительно, зачем тут интеллигентная речь нужна?.. Кончилось тем, что я сказал режиссеру (который меня ненавидел, но боялся): "Все! Уберите его с площадки!" И на следующий день удалось найти и быстро ввести на роль другого артиста, который сумел сыграть должным образом. Короче говоря: отношения с актерами были непростыми, но на 99% - самыми лучшими.
- Раз уж вы заговорили о здоровье - вы выглядите энергичным и бодрым. Как вам это удается?
- Баня! Это уникальное, универсальное средство! Готов поспорить с кем угодно и на что угодно: человек, любящий попариться в хорошей бане, будет здоров гораздо дольше тех, кто в баню не ходит. Главное - не пить там спиртного, а отложить это на "после бани".
- Как же так? Я знаю, что некоторые без спиртного в баню просто не ходят!
- Они - дикие! Просто - дикие! На самом деле в бане можно немножечко пить - в пределах одной бутылки пива, и то нежелательно. А есть замечательная вещь - чай! Крепкий, настоянный на травах, ароматный... Выскакиваешь из парилки, ныряешь в ледяной бассейн (он у меня рядом) и - обратно в раздевалку. Там уже фырчит прекраснейший самовар. Выпиваешь из него стакан чаю... И снова на полку, в парную... Сейчас идут дискуссии: кому можно в баню, а кому нельзя. Я же исповедую старый российский принцип, установленный опытным многовековым путем: всякий, кто в состоянии доползти до бани, может смело в ней париться! Это так и есть! Я считаю, что мое здоровье на сегодняшний день целиком и полностью связано с тем, что я в среднем два раза в неделю крепко парюсь!
- Это, как я понимаю, в вашей собственной бане на даче?
- Да. А также в городе есть многочисленные бани, куда я с удовольствием хожу. У меня во дворе, между прочим, знаменитые Астраханские бани, где среди заядлых парильщиков преобладают татары. Они парятся лучше всех на свете! Я даже думаю, что любовь России к бане унаследована со времен монголо-татарского ига!
- На протяжении всей нашей беседы вы курите одну сигарету за другой. А как насчет борьбы с курением?
- Я думаю, что единственное, что всерьез вредит моему здоровью, - это курение. Потому что алкоголь я хоть и люблю, но употребляю в умеренных количествах. Но вот курево, конечно, - страшная вещь. И я бы просто призвал всю нашу замечательную медицину обратить на курение такое же серьезное внимание, как на алкоголизм и наркоманию, где выработаны определенные приемы, методики и способы борьбы с этими ужасными пороками. А с курением медицина ограничивается только доброжелательными рекомендациями и надписями на пачках сигарет: "Минздрав предупреждает..." Все и без Минздрава знают до самого дикого жителя тайги, что курить вредно. Лучше бы Минздрав свои усилия направил на лабораторные, фармакологические, психологические исследования, чтобы найти наконец действенные способы борьбы с курением. А то мы мечемся от Кашпировского до лейкопластыря, который если наклеишь на одно место, то бросишь курить. Чушь какая-то! Я последние 30 лет мучительно пытаюсь бросить курить. Но - чисто мысленно. Ни одной реальной попытки я не делал... Нет! Один раз делал! Когда попал в больницу с ошибочным диагнозом "инфаркт". На самом деле у меня оказалась какая-то пищеводная бяка, которая дала картину как при инфаркте. Меня на носилках отперли в больничку - все путем! Окурок я демонстративно загасил об эти носилки. Через несколько дней выяснилось, что никакого инфаркта нет, а только пищевод бушует. Мне его принялись лечить. Но обстановка в этом кардиологическом отделении, куда я попал, была такая стерильная, так все было беленько, воздух был такой свежий, и я уже несколько дней отмучился без курева. Думаю: брошу, раз такое дело! И три недели не курил совсем!.. Потом меня вылечили и отпустили домой. По случаю чего моя жена с доченькой и мой брат устроили великий пир с созывом многочисленных гостей, что у нас, к счастью (или к несчастью), практикуется систематически. И так все было вкусно, изобильно и весело! И все-все-все вокруг курили. Один я, как осел, сидел и не курил. Наконец я выловил в пепельнице чей-то приличный окурок и тихо вышел на балкон. Думаю: "Курну один раз. Попробую - что же это за гадость такая?" Курнул. И у меня так восхитительно закружилась голова, такая истома возникла во всем теле, что передать это в словах я не могу - не опишешь! И я закурил снова. И все... Я кашляю, горечь возникает во рту. Бронхи у меня... Доктора, которые туда попадают и видят это, падают в обморок. Я тогда принимаю какие-то травы, отхаркивающие средства... Но вы понимаете, что это как мертвому банки! Курить, как и быть беременной, нельзя отчасти. Это или есть, или нет.
- Аркадий Александрович, с возрастом так или иначе начинаешь подводить какие-то итоги. Скажите: вы гордитесь собой? Довольны ли вы тем, что сделали в жизни?
- Я горжусь собой только в одном-единственном отношении, для чего талантов, по-моему, как раз никаких не требуется - ни врожденных, ни благоприобретенных: я стараюсь жить по совести, честно. Я ненавижу врать! И когда, случается, меня за это похвалят и погладят по голове, я начинаю мурлыкать от удовольствия...
Сергей Степанченко: "Я всегда в тонусе"