"Я ехал к Солженицыну, чтобы задать вопросы по поводу роли, а в итоге спрашивал о смысле жизни", - признался актёр.
29 ЯНВАРЯ на канале "Россия" начался показ 12-серийного фильма режиссёра Г. Панфилова "В круге первом" - первой и пока единственной в России экранизации одноимённого романа А. Солженицына.
"В круге первом" - роман о шарашке, спецтюрьме для учёных, где они были вынуждены работать над серьёзнейшими изобретениями (вплоть до атомной бомбы и спецсвязи). Писатель задумал его ещё в 1948 году, в спецтюрьме "Марфино" под Москвой. Солженицын согласился стать автором сценария телеверсии, он же предложил на роль Нержина Евгения Миронова. Миронов принял предложение не раздумывая.
Разгадка этой личности ещё впереди
- КОНЕЧНО, я согласился сразу! А как можно сомневаться в таких случаях?
- Как раз в таких случаях сомнения понятны: и роман очень сложный, и прототип Нержина - сам Солженицын - жив и с интересом наблюдает, как вы будете его играть. Поэтому актёру приходится вдвойне тяжелее.
- Честно говоря, мне хотелось играть ту роль, которая досталась Диме Певцову, - дипломата Володина, он раскрывает американцам секреты советской контрразведки и платит за это собственной жизнью. Она более эффектная. Но почему-то так получается, что мне всегда доставались самые сложные роли. Я к этому привык и уже не жалуюсь.
- Что в Нержине стало для вас тем "скелетом", на который потом наросло "мясо" образа?
- В этом, собственно, и состояла главная сложность. Мне надо было почувствовать личность Нержина, найти к нему "ключик". Подспудно я ощущал, что масштаб у этого персонажа гораздо больший, нежели это получалось по сценарию. У Нержина совесть чиста абсолютно, но он при этом каждый день совершает поступки - пусть сегодня они кажутся нам сущей мелочью, - чтобы сформировать, закалить свой характер. Образ на 100% положительный. Мне же интересно даже в идеале найти некие изъяны и, отталкиваясь от них, выстраивать характер персонажа.
Я попросил Наталью Дмитриевну познакомить меня с Александром Исаевичем - мне было необходимо отыскать какие-то черты, детали, говорящие о нём как о человеке противоречивом. Я даже взял с собой бутылку шампанского, надеясь споить Александра Исаевича, чтобы он рассказал мне больше, чем написал в романе (смеётся). Но оказалось, что шампанским его споить невозможно!
Встреча эта оставила у меня двоякое ощущение. С одной стороны, я безумно счастлив, что мог лично побеседовать с человеком такого масштаба. Я ехал к Солженицыну, чтобы задать вопросы по поводу роли, а в итоге спрашивал о смысле жизни. Он очень мудрый человек, и разгадка этой личности ещё впереди. Для меня - точно. С другой стороны, я был страшно разочарован, потому что ничего отрицательного в Александре Исаевиче так и не нашёл (смеётся).
"Это счастье, что меня посадили!"
ЭТО, конечно, шутка, но если говорить серьёзно, то для меня роман "В круге первом" - это роман о сильных людях. О людях, которые выковывают свою душу. Во время нашего разговора Солженицын произнёс фразу, которая повергла меня в шок. "Это счастье, что меня посадили! - сказал он. И пояснил: - Если бы этого не произошло тогда, то я и многие, кто там оказался, не стали бы теми, кем мы стали". У них у всех, кто попал в подобные обстоятельства, была лишь одна задача - остаться человеком. А Нержин был ещё и писателем. Даже не столько писателем, сколько летописцем. Его миссия была - засвидетельствовать и сохранить для истории всё, что он видит. Запомнить, потому что записать порой было невозможно. Поэтому Александр Исаевич в стихотворной форме - так легче - хранил увиденное и пережитое в голове, а позже перенёс это на бумагу. Я обратил внимание на листки, лежавшие на его рабочем столе, он до сих пор пишет мелким-мелким почерком. Привычка экономить бумагу осталась у него с лагеря. Он признался мне: "Сейчас я работаю, к сожалению, мало. Всего по 8 часов в день". - "А сколько же вы работали раньше?" - спросил я. "По 16".
- А вы примеривали, как бы не Нержин, а Евгений Миронов действовал в подобных обстоятельствах?
- Знаете, я несколько раз задавал себе подобный вопрос. И перед Нержиным, и перед Солженицыным стоял выбор. Можно было остаться в шарашке - в общем-то в тепличных условиях. А можно было, по сути, добровольно обречь себя на смерть, пойти туда, где не выживают, - в лагерь. Но при этом поставить себе задачу всё-таки выжить. А ведь Солженицын, делая тогда свой выбор, не знал, что он пройдёт все эти круги ада, станет нобелевским лауреатом, найдёт ту единственную женщину, которая станет его женой и самым верным помощником. Что к нему придёт мировая слава. У него была лишь вера - он вообще глубоко верующий человек.
- Пройдя - пусть и на съёмочной площадке - через все эти испытания, вы смогли понять что-то новое о людях, о нашей истории?
- Страшную вещь вам скажу: я понял, что благодаря этой чудовищно страшной ситуации, может быть, мы и живы до сих пор. В нас сохранились совесть, душа. "Душа воспитывается в мучениях" - это тоже слова Солженицына. Потому что те люди - все, кого бросило в эту мясорубку лагерей, - дали необходимые ростки для духовного роста нации. Почему-то горе нас учит больше, чем радость и счастье.
- Что тяжелее переносить - испытание славой или бедностью?
- На меня лично медные трубы никогда не действовали - я всегда работал и работаю много. И через бедность наша семья прошла по полной программе, так что я хлебнул и то, и то.
Валерий Гаркалин: упертый Овен