Впервые в мире успешную пересадку трахеи от человека к человеку осуществили в Государственном научном центре пульмонологии г. Санкт-Петербурга. Хирургам на протяжении десятилетий эта операция не удавалась, а больные, которым она была необходима, погибали один за другим.
НЕСЧАСТЬЕ подбиралось к Ирине исподволь: сначала легкий кашель, потом затрудненное дыхание, приступы удушья. Ирину (она жила тогда в Эстонии) положили в стационар в Тарту. Заподозрили рак. Сделали операцию, опухоли не обнаружили, но диагноз, поставленный местными медиками, тоже не радовал "идиопатический фиброзирующий медиастенит", при котором соединительная ткань вдруг начинает замещать и вытеснять жировую, появляются рубцы словно после зажившей раны. Они уродуют, калечат трахею. Заболевание редкое; чем вызвано, окончательно не установлено, хотя догадок и предположений высказывается множество.
В Тарту попытались, чем могли, облегчить страдания больной, выписали на амбулаторное лечение в удовлетворительном состоянии, но очень скоро у нее стала нарастать одышка, в какие-то моменты дыхание было на грани остановки. Потребовалось даже вмешательство реаниматологов.
К петербургским пульмонологам Ирину доставили на "скорой помощи" чуть живую. У всех, кто видел ее, она вызывала острую жалость: молодая миловидная женщина, ее дочери Ксюше всего три года. Обследование показало: обычно диаметр трахеи 15-17 миллиметров, а тут она сужена до 1-2 миллиметров, и разрастающиеся рубцы в любой момент могут перекрыть ее. Как спасти молодую женщину?
Такого рода больных в ГНЦ пульмонологии не ждали. Да, здесь давно и основательно готовились к пересадке органов дыхания, но пересаживать собирались легкие. Отрабатывали на животных технику операции, совершенствовали методику консервации изъятых у доноров легких. Доктор медицинских наук, профессор, ныне заместитель директора ГНЦ пульмонологии по научной части Ю. Н. Левашев и его ученики несколько раз проходили практику в Ганновере, где трансплантация легких хорошо освоена и стала обычной. Но как быть с трахеей?
Надежду на спасение обещала только трансплантация живой донорской трахеи: француз К. Роз сумел еще в 1978 году приживить ее мужчине 21 года. Сделал это, однако, в два этапа: сначала укоренил донорский орган на шее больного и только недели через три переместил его на место.
У Левашева времени на промежуточные хирургические операции не осталось: рубцы душили Ирину, она скорее всего не дождалась бы, когда ее организм примирится с донорским органом.
Трансплантацию требовалось провести одномоментно, притом замены требовала практически вся трахея. Никто этого нигде и никогда не делал, но другого выхода у пульмонологов не было.
Волей случая донором Ирины стала погибшая в автокатастрофе 53-летняя женщина: ткани их были иммунологически совместимы, совпали размеры грудной клетки и группы крови.
Давно наступила ночь, но у операционного стола собрались все ведущие сотрудники Левашева. Анестезиологу никак не удавалось ввести в трахею интубационную трубку - рубцы перекрывали все входы.
- Используйте мой катетер, - предложил С. М. Черный, доктор медицинских наук, один из самых энергичных помощников Левашева.
Диаметр трубки - десять миллиметров, а катетера - всего один-два миллиметра. С катетером, через который осуществлялась высокочастотная вентиляция легких, все сразу пошло на лад.
Уже наступил день, когда операцию наконец закончили, она продолжалась десять часов. Все прошло вроде бы хорошо. К иммуносупрессивной терапии, призванной предотвратить отторжение донорской трахеи, приступили сразу по полной программе, как если бы это была не "трубка", а полное легкое или сердце. Опасность инфекции сразу резко возросла. Чтобы оградить от нее больную, ее поместили в изолированное помещение.
- Я сам прожил там три недели, никуда не выходя, - вспоминает Юрий Николаевич.
Поначалу все шло на удивление гладко, но на 10-е сутки у Ирины поднялась температура, появились кашель и одышка. С возникшими сложностями врачи справились, но Ирина еще долго оставалась в стационаре.
- Теперь это практически здоровая женщина. Переехала в Россию, работает, - завершает свой рассказ об уникальной операции Левашев.
В отделении трансплантации, созданном в ГНЦ пульмонологии, располагают теперь и опытом пересадки легких. Их пересадку можно бы поставить, что называется, на поток, если бы не развалилась созданная было система обеспечения донорскими органами. По закону изымать их допускается только через двенадцать часов после того, как зафиксирована смерть мозга. Все это время надо поддерживать дееспособность сердца, легких, в составе дежурной бригады обязательно должны быть юрист, судмедэксперт и невропатолог, а это деньги, деньги и деньги, которых нет.
- Я, однако, надеюсь, что в нынешнем году мы возобновим операции по трансплантации органов дыхания, - говорит Юрий Николаевич.
Рис. Игоря Махмудова
8 ЛЕТ ПОСЛЕ УНИКАЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ. Свое чужое сердце