Ледяных, недоступных, сексуальных блондинок в картинах Хичкока всячески унижают, словно это доставляет режиссеру удовольствие. Он действительно любил, но одновременно остро ненавидел красавиц.
Кошмары детства
Даже человек, который не замечает разницы между Тарковским и Кончаловским, который никогда не интересовался авторством просмотренных картин, знает режиссера Альфреда Хичкока. Его имя давно стало нарицательным, потому что маэстро всегда свято соблюдал придуманное им же правило: "Фильм - это жизнь, с которой вывели пятна скуки". Личная жизнь "мастера страха" никогда не была скучной, но и счастливой она, увы, не была...
Сейчас всем начинающим кинематографистам работы Хичкока приводят в качества образцового примера саспенса. То есть долгого, мучительного и нервного ожидания чего-то ужасного. Нарастание напряженного ожидания в лучшем виде предстает в его картинах. Между тем все киноприемы мастера сформировались в его голове еще в детстве, на практике...
Альфред Джозеф Хичкок родился 13 августа 1899 года в Лондоне. Его отец не был отягощен тактом: воспитывать неуклюжего толстого мальчика он старался по старинке, кнутом. И без всякого пряника. Однажды он отправил пятилетнего малыша с запиской в полицию. Начальник участка прочел ее и со словами: "Вот как мы поступаем с нехорошими мальчиками" - запер беднягу в камере. Альфред пробыл там, наверное, всего-то пару часов. Но свои впечатления запомнил на всю жизнь: и спустя годы он панически боялся полиции, из-за этого никогда не садился за руль автомобиля, был едва ли не единственным в Голливуде человеком, который платил все налоги... А тема законопослушного гражданина, невинно обвиненного во всех грехах, стала одной из центральных во всем его творчестве. Когда Хичкоку стукнуло 7 лет, его отдали в иезуитский колледж святого Игнатия, где монахи учили мальчика иностранным языкам, математике и хорошим манерам. Заодно колотили по заднице резиновыми палками в наказание за провинности. Время экзекуции разрешалось назначать самим наказанным, так что пацаны обычно откладывали это на неделю и долгих семь дней тряслись потом в страхе. Вот вам и саспенс, тревожное ожидание беды в самом реальном своем воплощении! Иезуиты накрепко вбили в голову важному отличнику-всезнайке Альфреду, что нельзя никому показывать свои чувства. Правда, святая церковь не избавила его от груза комплексов, которые знаменитейший режиссер будет тащить сквозь всю свою жизнь.
Одинокая, "пузатая" юность
Выпустившись из религиозного "центра пыток", толстый юноша старательно ищет себе пристанище в жизни. Сначала идет в Инженерно-навигационную школу, затем пытается уйти добровольцем на фронт в Первую мировую войну. Из-за непомерной полноты его зачисляют в резерв и обучают подрывному делу. Армейская дисциплина, яростные крики "подъем!" и недельное ползание по непролазной грязи навечно оставили след в сердце парня. Отвергнутый армией, он устраивается электриком, изучает искусство, регулярно смотрит свежие кинофильмы и... сохраняет девственность. Огромное пузо не позволяло завязать роман, а к проституткам обратиться не давало воспитание. Так что многолетнее воздержание сполна воплотилось затем в его картинах. В молодости он окончательно становится одиноким человеком, всегда держащим дистанцию в общении даже с немногочисленными друзьями. В глубине души он так никогда и не поверил, что может быть интересным человеком. Единственной отрадой было кино, попасть в которое стало делом всей его жизни...
Странности мастера страха
Едва в газетах появилось объявление о том, что американская кинокомпания "Парамаунт феймос плейерз-ласки" набирает технический персонал, Хичкок пришел одним из первых. Толстячок умел рисовать, поэтому его взяли писать титры. Затем он стал помощником режиссера, откуда рукой подать до самостоятельной работы...
Миниатюрная Альма Ревиль служила его ассистенткой и была "палочкой-выручалочкой". Всячески избегающий жизненных проблем режиссер решал их через нее. А однажды понял, что не может жить без этой женщины. Они поженились, и их союз оказался на редкость прочным. Альфред боготворил Альму, не мог прожить без нее даже дня: когда жена однажды задержалась у подруги-актрисы, Хичкок так возненавидел эту подругу, что никогда больше не приглашал в свои фильмы. Альма в свою очередь преклонялась перед талантом мужа и мирилась с его фобиями и комплексами. Когда она поняла, что Альфреду нравятся блондинки, то раз и навсегда перекрасила свои рыжие локоны в светлый тон.
Кстати, о блондинках. Именно они всегда становились жертвами его режиссерского садизма. Причем на съемках "Птиц" героиня фильма, которую играла бывшая манекенщица Типпи Хедрен, подверглась атаке пернатых по-настоящему. Вороны буквально исклевали бедную актрису, а одна поранила бедной Типпи нижнее веко. От боли девушка потеряла сознание...
Ледяных, недоступных, сексуальных блондинок в картинах Хичкока всячески унижают, словно это доставляет режиссеру удовольствие. Он действительно любил, но одновременно остро ненавидел красавиц. К примеру, о Ким Новак, сыгравшей главную роль в фильме "Головокружение", он и через много лет не мог говорить без ярости и отвращения: "Она была такой вульгарной, у нее были такие полные губы, такие толстые ляжки, такая большая, обтянутая свитером, лишенная малейших признаков бюстгальтера грудь!" Разумеется, за этой маской скрывалось неудовлетворенное желание и отчаяние 170-килограммового Альфреда. Однажды он подшофе разговорился с кем-то об Ингрид Бергман, некогда работавшей с ним. Внезапно Хичкок закричал: "Да она была влюблена в меня в течение тридцати лет, она всю жизнь сходила по мне с ума... Она бросалась ко мне на кровать, она плакала, она рыдала..." Затем несчастный, брызгая слюной, начал рисовать на куске бумаги свой чудовищный живот, словно смакуя собственное уродство. При этом он никогда не изменял жене, может, поэтому, когда после премьеры "Психо" ему звонили разгневанные люди: "Моя дочь вот уже две недели не заходит в ванную - она боится, что там прячется маньяк!", - Хичкок лишь удовлетворенно улыбался. "Отдайте ее в химчистку!" - издевательски советовал он в таких случаях.
Кроме всего прочего, он был энциклопедией никому не нужных знаний (например, коллекционировал автобусные и пароходные маршруты, знал наизусть названия и расположение городов, в которых никогда не бывал) и обожал по-черному шутить над знакомыми. Дочери той же Типпи Хедрен он подарил однажды... куклу матери, лежащую в гробу. Мелани Гриффит (именно она была той девочкой) до сих пор с содроганием вспоминает об этом. Хичкок мог подарить девушке, живущей в благоустроенной квартире, две тонны угля, а другой, зная, что она не переносит запаха рыбы, галантно преподнести четыреста копченых селедок. Ютившимся в крохотных комнатушках коллегам он щедро преподносил огромных размеров мебель, которую некуда было ставить... Даже собственную дочь, которая боялась высоты, он однажды загнал на самый верх колеса обозрения, когда этого потребовал сценарий. Хичкок любил делать несчастными других, это заставляло его забыть о том, насколько несчастен он сам.
Конец триллера
В середине жизни режиссер, чьи фильмы приносили гигантские прибыли, был уже пародией на самого себя. Он являлся на работу в Голливуд в неизменном темном костюме, начищенных ботинках, белой накрахмаленной рубашке и строгом галстуке. Дома у него висели еще двенадцать таких же костюмов, отличавшихся друг от друга только размером. Портной сшил их одновременно, но с учетом того, что клиент постоянно будет толстеть. Он и в самом деле толстел: проходил не во все двери и систематически падал с лестниц - специально для Хичкока их оборудовали перилами. Он был до умопомрачения скуп: выгнал из дома даже прислугу. Гений тратился только на дорогущее вино, батареи бутылок которого загромоздили весь подвал его дома. Он был помешан на чистоте: умывшись, он вытирал раковину и кран тремя полотенцами. Единственное, что выдавало в нем человека чуткого и в глубине души очень трогательного, - была забота о жене. Альма долго болела раком и в конце концов умерла. С ее уходом занавес стал опускаться и для маэстро ужасов: он страдал артритом, каждый вечер глушил водку со льдом, но главное - окончательно потерял интерес к жизни. "Жизнеутверждаться" за счет кино он уже устал. Да он и так уже доказал все, что мог. 29 апреля 1980 года Хичкок скончался, навеки впечатав свое имя в историю кинематографа. "Кино состоит из экрана и множества кресел, которые нужно заполнить", - любил повторять мэтр триллеров. И ему удавалось это: легендой стала история, когда он услышал однажды дома вопль супруги, леденящий кровь. Теряясь в догадках, он вбежал в комнату и застал ее... за просмотром собственного фильма.
Смотрите также:
Евгения Крюкова. Легко ли быть красавицей