На Западе он известен под именем Гордона Арнольда Лонсдейла. Под ним занесен в списки Заморской королевской лиги Великобритании. Елизавета II удостоила этого преуспевающего канадского бизнесмена, обосновавшегося в Англии, рыцарского звания. А прах "сэра Гордона" покоится на Донском кладбище Москвы! На мраморной плите его могилы выбито по-русски: "Конон Трофимович Молодый, полковник".
Среди советских разведчиков нет другого человека, чья жизнь и судьба была бы окружена такими невероятными легендами...
Рождение легенды
СУДЬБА была ему предначертана свыше. Он родился в Москве в 1922 году в семье известного педагога и естествоиспытателя Т. К. Молодого, происходившего из украинских переселенцев, который рано умер от инсульта. Его мама Евдокия Константиновна осталась с двумя детьми на руках, в страшной нищете.
Помощь пришла нежданно из-за океана. В августе 1931 года в Москве побывала старшая сестра Евдокии Константиновны Анастасия, безбедно жившая в Северной Америке. Она ужаснулась положению родственников и, не раздумывая, предложила на время отправить детей к ней в Калифорнию, пообещав обеспечить им сытую жизнь и хорошее образование.
Почему советские власти позволили осуществить эту затею, в принципе не совместимую с насаждавшейся практикой "железного занавеса"? Как ни странно, но в роли "всемогущего джинна" выступил начальник ОГПУ Генрих Ягода. Когда ему доложили, что вдова известного ученого хлопочет о разрешении отправить сына для временного проживания в США, он распорядился помочь и даже мобилизовал свой аппарат на оформление въездной визы и загранпаспорта.
Шесть лет, начиная с 1932 года, пробыл в Калифорнии Конон Молодый. Но десятилетку юноша заканчивал уже в московской школе N 36. Оттуда и был призван в Красную армию. Прошел с боями всю Великую Отечественную фронтовым разведчиком.
В 1946 году Бен (такова была оперативная кличка Молодого, на которого разведка уже завела личное дело) поступил в московский Институт внешней торговли и, окончив юридический факультет, в 1951 году влился в ряды профессионалов тайной войны. Дав знать институтским друзьям, что по распределению его как специалиста-синолога отправили на Дальний Восток (дабы никто не разыскивал), Конон Трофимович в подмосковной разведшколе осваивал искусство перевоплощения в человека с другой фамилией, иной судьбой, чужим характером.
Сначала его отправили в ФРГ, оттуда Бен перебрался в США, где поступил в распоряжение руководителя нелегальной резидентуры Абеля. Летом 1954 года резидент сказал Конону:
- Принято решение направить тебя на самостоятельную работу в Англию!
Чтобы натурализация в туманном Альбионе прошла без сучка без задоринки, придумали такой вариант: получить канадское гражданство и, поскольку Страна кленового листа была доминионом Соединенного королевства, перебраться в Лондон уже в качестве британского подданного.
Летом 1955 года "Гордон Арнольд Лонсдейл", имея заграничный паспорт гражданина Канады, приплыл в Англию.
Здесь он добился замечательного коммерческого успеха, быстро превратившись из скромного коммивояжера в совладельца четырех торговых фирм.
Конец "филиала преисподней"
НЕЗАУРЯДНЫЕ способности резидента удачно дополнялись профессиональным опытом и отличной подготовкой его радистов. Ими стали супруги-"новозеландцы" Крогер - Питер Джон и Хелен Джойс (подлинные их имена - Морис и Леонтина Коэн). Забегая вперед, скажу, что супругов Коэн, осужденных в 1961 году по делу Лонсдейла на 20 лет тюрьмы, в 1969 году удалось обменять на английского разведчика Джеральда Брука. Им предоставили советское гражданство. Оба умерли недавно. Обоим посмертно присвоено звание Героев России...
В сентябре 1957 года Хелен приняла для Лонсдейла первую радиограмму с заданием: проникнуть в расположенный в местечке Портон близ Солсбери центр по изучению биологических и психохимических методов ведения войны. Особый интерес Москва проявляла к группе бывших нацистских ученых.
Каким образом группа Бена проникла в Портон - одна из тех оперативных тайн разведки, которая в полном объеме не будет раскрыта общественности, вероятно, никогда. Можно лишь догадываться, что одним из источников информации стал майор ВВС США Р. Строу, служивший на американской военной базе в Лейкенхите (графство Суффолк) и нередко поднимавший в воздух "Фантом" для экспериментов с аэрозолями.
Союзниками советского разведчика, сами того не ведая, стали английские экологи, шумно требовавшие немедленно закрыть "филиал преисподней" в Портоне. В самый разгар протестов общественности, когда вопрос о том, кто и чем там занимается, был поднят в британском парламенте и речь зашла о независимом расследовании, в лаборатории как на заказ случился сильнейший пожар, после чего она фактически прекратила существование.
Дорогая ошибка
В КОНЦЕ 50-х Бену на связь был передан агент Шах - английский служащий военно-морского ведомства Гарри Хаутон. Прежде он работал в аппарате военно-морского атташе Великобритании в Варшаве и поддерживал контакты с польской разведкой.
В передвижном домике на колесах, который англичане называют "караваном", его и разыскал в мае 1959 года "помощник американского военно-морского атташе коммандер (соответствует чину капитана второго ранга) Алек Джонсон". Коммандером был не кто иной, как Гордон Лонсдейл.
Их встрече предшествовала короткая резолюция, наложенная на рапорте начальника Первого Главного управления КГБ СССР (внешняя разведка) генерал-лейтенанта А. М. Сахаровского шефом советской госбезопасности Александром Шелепиным: "За". Главный разведчик страны докладывал "Железному Шурику" (так звали Шелепина в партийных кругах), что Хаутона полезно передать на связь нелегалу Бену. Молодый-Лонсдейл считал это опасной ошибкой: агент, работавший в странах Восточного блока под дипломатическим прикрытием, легко мог попасть в поле зрения контрразведки. Но не выполнить приказ Центра Конон Трофимович не мог.
И вот он в "караване" Хаутона. Осмотревшись в обшарпанной времянке и заметив на полуоткрытых полках книжного шкафа батареи пустых бутылок, Лонсдейл вручил англичанину свою визитку, передал привет от "общего знакомого" и после нескольких рюмок джина перешел к делу. Он намекнул, что прислан в Портленд военно-морским атташе США с целью негласной проверки выполнения союзниками договорных обязательств по обмену военно-технической информацией. Захмелевший было Хаутон встрепенулся и стал с интересом слушать гостя, рассказывавшего, что у американского командования есть веские основания подозревать коллег из королевских ВМС в недобросовестности...
Стоило "Алеку Джонсону" только заикнуться, что его ведомство интересуется разрабатываемым англичанами оборудованием и материалами в области подводного плавания и готово прилично платить за шпионские услуги, как тут же ударили по рукам. Хаутон полез под кровать и достал... несколько секретных карт различных районов акватории Мирового океана, которые "на всякий случай" оказались у него дома... "Коммандер Джонсон", взглянув на карты, преподнес агенту щедрый дар - дорогую зажигалку фирмы "Данхилл" в корпусе из чистого золота.
Через свою подружку Элизабет (Этель) Джи, работавшую в архиве Портлендской ВМБ и имевшей доступ к секретным документам, Хаутон достал для "американского разведчика" описание британской программы противолодочной обороны, конструкторские схемы английской АПЛ "Дредноут", материалы испытаний прибора для определения местоположения подводной лодки без всплытия, другие важные материалы. "Джонсон" щедро платил ему из заработанных коммерцией средств.
"Вас ждет Колыма!"
ТО, ЧТО предчувствовал Молодый, в конце концов случилось. В 1960 году на Запад перебежал высокопоставленный офицер польской разведки Михаил Голеневский. Он выдал ЦРУ всех агентов, с кем работал в Варшаве.
Так в поле зрения контрразведки МИ-5 попал Гордон Лонсдейл. В конце 1960 года он сообщил в Центр о замеченных признаках слежки, а также о негласно проведенных в его деловом офисе и банковском сейфе обысках. Отправляясь 7 января 1961 года на встречу с Хаутоном, Конон Трофимович не знал, что тот уже перевербован контрразведчиками, пообещавшими скостить срок в обмен на улики против "коммандера Алека Джонсона". Вместе с Хаутоном на встречу пришла и его подружка Этель Джи. Прощаясь, "коммандер" вручил агенту конверт с очередным гонораром, а девушка вдруг сунула ему в руку увесистую хозяйственную сумку, в которой, как она выразилась, " все, что он просил". И в этот миг сзади послышался скрежет автомобильных тормозов. Выскочившие из полицейского автомобиля мордовороты в штатском вырвали из рук Лонсдейла сумку и защелкнули у него на запястьях наручники. В Скотланд-Ярде сумку вытряхнули у него на глазах. Там лежали копии секретных документов британского Адмиралтейства - более 3 тысяч страниц. Так, с помощью провокации и предательства английское правосудие получило главное доказательство, фигурировавшее на судебном процессе.
В марте 1961 года Лонсдейлу был вынесен приговор: 25 лет тюрьмы (хотя максимальное наказание за шпионаж по английским законам не может превышать 14 лет заключения).
Жена Конона Трофимовича обратилась к советскому правительству с просьбой обменять ее супруга на английского шпиона. Подходящая кандидатура нашлась - Гринвилл Винн. Под видом коммерсанта тот регулярно наезжал в Москву для нелегальных встреч с полковником ГРУ Олегом Пеньковским, завербованным ЦРУ и британской разведкой. Винна задержали с поличным, и в мае 1963 года на процессе по делу Пеньковского Винн получил 8 лет лишения свободы. 21 апреля 1964 года Конон Трофимович увидел на пороге камеры одного из следователей. "Собирайтесь, вас ждет Колыма!" - бросил тот со злорадством. Помедлив, намекнул, что у провалившегося разведчика, которому не простят провала и, скорее всего, сгноят в сибирских лагерях, еще есть шанс. Если он откажется возвращаться на Родину, английское правосудие займется пересмотром его дела. Лонсдейл лишь иронически улыбнулся...
Возвращение
СОВЕТСКОГО разведчика в наручниках доставили на военном самолете на базу королевских ВВС в Гатове (Западный Берлин), а оттуда привезли к контрольно-пропускному пункту на Хеерштрассе близ Гамбурга. Ровно за 30 секунд до назначенного времени поднялся шлагбаум на границе ГДР, оттуда выехали навстречу две автомашины. Одновременно пересекая условную границу, обозначенную белой линией на асфальте, оба разведчика замедлили движение, изучающе посмотрев в лицо друг другу. Винн показался Молодому очень усталым и напуганным. Он вполне понимал состояние англичанина, у него самого на душе скребли кошки...
После провала судьба не баловала ни того, ни другого. Винн пережил Молодого на двадцать один год, но умер в полной безвестности и бедности. Конона Трофимовича вопреки пророчеству английского контрразведчика не сослали в Сибирь - времена уже были не те. Но нашлись среди чекистских руководителей "принципиальные" товарищи, обвинившие разведчика, что он-де "завалил ценнейших агентов". Несколько лет он проработал консультантом, а ровно в сорок пять его отправили на пенсию.
Он умер от инсульта в 48 лет и был похоронен с большими почестями. В закрытом музее Службы внешней разведки ему отведено почетное место. Так у нас принято: чтобы герою воздали по заслугам, ему надо прежде уйти в мир иной.
Судьба предателя