"Пельмень"
- ВПЕРВЫЕ я увидела Юру на ступеньках Щукинского училища: мы вместе поступали на первый курс. Он стоял в центре толпы абитуриентов - такой большой, вальяжный, громкий, что-то рассказывал и держал внимание всех.
И потом на протяжении четырёх лет нашей студенческой жизни он так и притягивал всех нас какой-то необыкновенной внутренней силой. Это, наверное, и есть магия таланта.
И так невольно получилось, что в нашей общей студенческой жизни главная, ведущая роль была у Юры. Он всегда был в центре внимания. Мы все старались говорить, как он, шутить, как он, - вкусы всего нашего курса были подстроены под Юру. При этом над ним немножко подсмеивались, подтрунивали, "пельмень" называли его - но с такой любовью, с такой нежностью. Или "бело-розовый": он был как зефирчик - мягкий, пухлый, уютный, с большими, словно припухшими губами.
И в то же время удивительно лёгкий. Просто потрясающе лёгкий. Я очень хорошо помню, как он танцевал на уроках танцев - просто летал. Он замечательно пел. У него был прекрасный голос, удивительный слух. До Щукинского училища он занимался музыкой.
И ещё: на всех занятиях по мастерству он слушал, всё время делая какие-то наброски, рисунки, зарисовки, шаржи... карандаш из рук никогда не выпускал.
А как мы развлекались! Вот перерыв между лекциями. Юра садится за рояль и играет свою любимую "Конфетки-бараночки".
И тут такое начиналось! Что мы творили - непостижимо просто! Например, Костя Райкин выпучивал глаза и как обезьяна скакал по столам. И начинались "джунгли". Шум, крики, хохот...
А ведь было всем нам от семнадцати до двадцати лет - уже не школьники, а взрослые люди. А Юра всему этому безобразию аккомпанировал.
Бог судил иное
- ПОМНЮ, как однажды он пришёл домой из магазина очень сильно расстроенный, с глазами, полными слез. И трагически молчал на кухне, сев за стол. Было видно, что ему явно требуется участие. Я спросил, в чём дело.
- Меня не узнают на улице! - с отчаянием выговорил он.
Это его расстраивало. Юра тогда уже снялся в нескольких картинах. А на улице прохожие его действительно не узнавали.
Почему? На мой взгляд, именно этим он и был замечателен: не было в нём ни одной яркой характёрной черты - весь белёсый. Но, по-моему, это совершенно замечательное качество актёра, когда нет ярко выраженной внешности, когда из "материала" можно лепить что угодно.
И я ему об этом говорил. До сих пор не понимаю, как он этого достигал, но Юра был совершенно не похож на своих персонажей, хотя снимался почти без всякого грима. В кадре он буквально физически менялся.
Его трансформация была поразительной. Если поставить рядом его героев и сравнить - разные люди!
Он мог одновременно играть в двух разных фильмах полные противоположности - обрюзгшего толстяка и мускулистого подтянутого супермена. Он практически нигде и никогда не был похож на себя. Это ценное актёрское качество.
Я помню, когда Никита Михалков пригласил его на "Свой среди чужих...", это был рыхлый бело-розовый блондин. Он плохо загорал, кожа сразу становилась розовой, белёсые брови выгорали. Он не занимался никаким спортом, был весь какой-то аморфный. Но в картине получился спортивный, жилистый, замечательно держался в седле.
Потом, в "Неоконченной пьесе для механического пианино", он вдруг снова предстал абсолютно бесформенным, расслабленным. Правда, небольшой животик ему там подкладывали, но всё равно... физиономия абсолютно другая. А Штольц - опять строгий, сухой, подтянутый, весь "спортивно-англичанский".
Актёрство было его постоянным состоянием.
Так, он абсолютно искренне играл в вегетарианца. В этом вовсе не было никакой позы. Он мог подробно объяснить, почему он вегетарианец, почему может есть только травку, а мясо - не может.
И через неделю вы могли встретить его на улице с двумя килограммами вырезки. И это было продолжение темы. Он уже кричал с тем же грубоватым темпераментом: "Какого хрена траву эту есть! Надо есть мясо! Нужна сила!" Это означало, что в данный момент Юра - по своей жизни - в какой-то другой роли.
Когда уходит относительно молодой человек - трудно представить его стариком. Можно ли представить старого Лермонтова? Или старика Есенина - заслуженного поэта, члена Союза писателей?
А вот пожилого Юру - можно, и даже замечательно. Почему-то уже в Щуке все представляли, каким чу╫дным народным артистом он будет в восемьдесят лет.
Входит этакий благородный дивный красавец-старик, старый артист МХАТа, в дорогой распахнутой шубе... С холёным лицом, естественно, с тростью в руках... И начинает вести курс...
Или в этой же шубе, с тростью идёт по Камергерскому прогуляться до автомобиля...
Встретившись с ним, можно поговорить о том, как ужасна нынешняя молодежь, как стало невыносимо работать. Или наоборот - он будет счастливо хохотать и восторгаться замечательной молодёжью, которая у нас растёт.
И он будет абсолютно органичен во всём.
Я так легко представлял себе его благополучную старость, не делая над собой никакого усилия.
А вот Бог судил иное...
Большой-большой ребёнок
- ПОСЛЕДНИЕ годы ему во МХАТе очень везло в смысле творчества - было много работы. Я бы даже сказал, был некоторый перебор... Главное - он никогда ни от чего не отказывался, не умел этого делать. Он работал просто на износ.
И при этом был всегда недоволен собой. А когда его хвалили прямо в лицо - он опускал глаза, начинал сопеть, и чувствовалось, что ему неудобно. Требовательность к себе у него была невероятная. Ничего вполсилы...
Что такое настоящий артист? Тот, который может всё и везде. Юра работал на телевидении - с полной отдачей. В кино с его крупными планами - замечательно чувствовал камеру. В театре на тысячу двести человек - виртуозно владел залом, заполняя собой всё это огромное пространство.
Он был уникально универсальный артист.
И при этом абсолютно неприспособлен в бытовом плане. Он не мог ничего достать, пробить, что было немаловажно в те времена. Он никогда не пользовался своим именем. Не "торговал лицом".
Юра стал народным артистом России в сорок один год, не ударив для этого пальцем о палец. Все делалось как бы само собой - просто потому, что нельзя уже было ему не быть "народным". Он столько выдавал на-гора, что людям становилось просто стыдно...
И что ещё интересно - он совсем не умел бунтовать. "Ты негодяй!" - этих слов никогда нельзя было услышать от него. Вообще он был не способен "заклеймить" оскорбительным словом кого-то конкретно. Но мог, как романтик, возмущаться несправедливостью. Это был большой-большой ребёнок...
Когда Бог забирает к себе такого человека в сорок два года - это горько. Ведь аналогов Богатырёву пока нет. Хоть и говорят, что незаменимых нет, - но есть неповторимые.
Ему безумно завидовали
- ГРУСТНО, но у него было достаточно завистников. Ему безумно завидовали менее успешные коллеги. Завидовали и тому, что у него столько ролей, и тому, что он был одним из самых богатых актёров того времени - ведь Юра много снимался и имел деньги. Завидовали тому, что не могли отдать ему долги. Завидовали его внешне железному здоровью. Завидовали даже тому, что он одинок, а они связаны жёнами и детьми, которые постоянно что-то требуют. А Юра как бы никому ничего не должен...
От того, с чем Юра столкнулся во МХАТе, он первое время просто приходил в ужас. Он даже иногда рыдал: "Я не могу! Я не вынесу!"
Среди мхатовцев, увы, пьянство доходило до того, что считалось, что не пить нельзя: "Кто не пьёт - тот продаст".
Эти спившиеся актёры, у которых не было денег, ночами ловили таксистов с водкой, на этом же такси приезжали к Юре с бутылкой, и Юра шёл расплачиваться и за такси, и за водку! И потом вместе с ними начинал пить...
Он приходил ко мне и плакал, рассказывая это.
Он робел сказать: "Нет! Не хочу! Пошли вы... Какое имеете право?"
Выгнать человека он не мог никогда.
А бессовестные люди этим пользовались. Он и так был добрым человеком. А пьяным - до безрассудства. Широко открывал шкаф и отдавал все деньги, какие были, начинал дарить свои вещи, одежду...
Ну на ком жениться, мама?
МАМА очень расстраивалась, что сын никак не женится. И часто его наставляла.
- Если бы я знал, что у меня будет такая семья, как у тебя с папой, - ни секунды бы не раздумывал! Ну на ком жениться, мама? Все пьют, курят... Или я захочу порисовать - а она скажет: "Ложись спать!"
Ему везло на партнёрш - талантливых, стильных, умных, красивых...
Поэтому он регулярно и неотвратимо влюблялся почти в каждую из них. На ком только не хотел жениться Богатырёв! Он обожал Елену Соловей, Светлану Крючкову, Екатерину Райкину, наконец, признанную красавицу Анастасию Вертинскую.
А маме больше всех нравилась его однокурсница Наталья Гундарева. Она советовала:
- Юра! Женись на Наташе! Мне так она нравится!
А он всерьёз отвечал:
- Опоздал. Уже вышла замуж. А потом... Характер крутой: как что не по ней - так и вышибет из квартиры.
Ещё в Щукинском училище Богатырёв познакомился с Надей Целиковской - младшей сводной сестрой знаменитой актрисы, будущим искусствоведом. Они стали встречаться. Но Надя поставила ему условие - бросить сниматься.
Такой жёсткий ультиматум ему не подошёл.
Они расстались. Тем не менее впоследствии Богатырёв всегда помогал Целиковской - поддерживал, когда умерла её мать, ухаживал, когда она тяжело болела...
А штамп в паспорте у него всё-таки появился: он вступил в брак - но с другой Надей. Это была его соседка по общежитию "Современника" на Манежной улице Надежда Серая.
Болеть за других
- ПОДРУЖИЛИСЬ мы с Юрой очень просто. Однажды, то ли на 1-е, то ли на 9 мая, все обитатели коммуналки сидели по комнатам и отмечали праздник.
И вот я вышла в коридор по каким-то своим делам - сигаретку ли стрельнуть, к телефону ли. И вдруг смотрю - стоит Юра Богатырёв и плачет. Уткнулся в стенку и плачет.
Мне стало так страшно!
У человека, должно быть, горе! Огромное горе!
А я не могу подойти и спросить: "Юра, что с вами?" Мы ведь, в общем-то, незнакомы.
Но с какими-то актёрами я уже дружила и пошла к ним:
- Ребята, там Юра Богатырёв плачет, что-то надо делать.
- Ой, не обращай внимания!
- Как - не обращай? А может быть, у него горе?
- Да, Юра иногда расстраивается - особенно если выпьет. У него тогда слезливое настроение. Не обращай внимания.
А у меня болит душа. Ну как это? А вдруг ему помощь нужна?
Я постучала в дверь (он уже был в комнате):
- Можно?
- Да, войдите, - ответили мне тихим голосом.
Я вошла...
Посредине комнаты стоял накрытый стол. Спиной ко мне сидел Юра. Где-то сбоку ещё два человека...
- Ребята, к нам пришла дама. Доставайте!
- Нет-нет, ничего не доставайте, я на одну секунду. Юра, ради бога, извините - я увидела, что вы плачете. И подумала: а вдруг вам нужна какая-то помощь? Не знаю какая - любая помощь. Может, просто поговорить.
Они меня усадили за стол... Я сопротивлялась. Юра настоял: нет, вы никуда не пойдёте. И тут я ему фактически объяснилась в любви... Сказала:
- Знаете, как это страшно, когда такой огромный, красивый, мощный, талантливый человек плачет на твоих глазах и ты не знаешь, чем ему помочь и как его утешить. Становится не по себе. Я, собственно, думала: может быть, вам нужна помощь? Посмотрите, какие у вас потрясающе красивые руки (а у него правда руки были чудные, с золотистыми волосинками), какие огромные плечи...
Я подбирала слова, чтобы снять неловкость ситуации... Знаю - любому человеку приятно, когда ему говорят хорошие слова, а уж актёру и подавно...
И вот выяснилось, что Юра плакал в коридоре, потому что проводил племянника - закрыл за ним дверь и заплакал. Ему стало жалко мальчика, который учился на моряка, служил уже на Севере, и ему было там тяжело... И поэтому Юра очень расстроился - плакал так, как будто у него произошла какая-то жуткая трагедия.
Так, у Юры всегда проявлялась только любовь - он с нежностью говорил о маме, о папе, о сестре Рите, о своих товарищах! Это ему было дано от Бога - болеть за других. Поэтому он и был таким потрясающим актёром - всё принимал близко к сердцу.
Мы провели с Юрой много дней и ночей за беседами-разговорами...
Иногда бывало так - отмечаем в общежитии какой-то праздник, сидим выпиваем... Ребята мне говорят: "Надя, мы тебя очень просим - это может до утра продолжаться. Забери Юрочку к себе, нам ведь завтра на работу. А тебе на работу не идти. Уведи его, пожалуйста, и будешь его слушать до утра".
Все эти ночные бдения, слёзы, переживания - всё это привело нас к близости. И в прямом, и в переносном смысле. Наши отношения зашли далеко и прямо в постель. Как у классика говорится: она его за муки полюбила, а он ее - за состраданье к ним.
Мы ничего не афишировали - даже нашу свадьбу. Расписывались в ЗАГСе на Плющихе - приехали туда на такси. Гуляли в общежитии. Собралось человек восемь - десять. Мы никого не ставили в известность. Поэтому многие потом считали, что Юра не был женат.
К нашему союзу я относилась больше с юмором. Хотя мы были счастливы. Правда, недолго, очень недолго.
Была ещё маленькой Варя. При живом папе я не могла объяснить девятилетней девочке, что у меня появился другой муж.
Татьяна Васильевна тогда перенесла тяжёлую операцию. И я подумала: нужна ли ей такая невестка - с ребёнком на руках? Причём Юра хотел ей всё открыть, но я настаивала на том, что не надо ничего афишировать.
К тому времени, когда Варя подросла, наши отношения уже как бы снивелировались. Я жила теперь в своей коммуналке, Юра - на улице Гиляровского...
Мы всё откладывали "на потом" наш съезд - когда поставим Варю в известность, когда сообщим Татьяне Васильевне... Мы всё ждали. Вот Варя немножко подрастёт... Вот маму подготовим... Вот-вот...
А потом уже не надо было никого ставить в известность, потому что наши отношения сошли на нет...
Я понимаю: в том, что меня считали "фиктивной женой", во многом я сама виновата. После смерти Юры, на второй день, приехала на улицу Гиляровского. И увидела его маму в обмороке - оказывается, у её сына есть жена! Кто такая?
Татьяна Васильевна говорит: "Никакая ты не жена!" Я подтвердила: "Да, я "фиктивная" жена!" Потому что ради Юры не хотела больную женщину ещё больше расстраивать.
Я поехала, подписала все документы, отказалась от всех прав на имущество, квартиру. Попросила только на память недописанную Юрой картиночку астрологического Змея. И мне её дали.
"Это твоё - и всё"
- ГОВОРИТЬ об этом трудно, это больное...
Это связано, скажем так, с его нетрадиционной ориентацией. Свою "непохожесть" Юра переживал очень болезненно, в отличие от нынешних звёзд, которые этим даже бравируют. Сейчас ведь даже люди нормальной ориентации с удовольствием прикидываются гомосексуалами - это модно, престижно, практично - они ведь дружны между собой...
А Юра это "открытие" в себе сделал очень поздно, врастал в это как-то очень болезненно... Он очень страдал по этому поводу, от того, что он не такой, как все... Пил, совершал в пьяном виде всякие глупости, от которых потом безумно страдал и которых стыдился... Это добавляло ему ещё как бы дополнительный комплекс вины.
Но, думаю, дал бы Бог ему здоровья побольше - кончилось бы и его вегетарианство надуманное, и пьянка... Если бы он сжился наконец со своей, скажем, "странностью"...
Но это было сильнее его. Это не было ни распущенностью, ни модой, ни чем-то ещё, это было действительно отклонение, с которым он пытался бороться.
Как его уговаривала Наташа Гундарева: "Успокойся, да, ты не такой, как все, но это твоя индивидуальная особенность. Ты разве кому-то хуже делаешь? Ты кого-то заставляешь страдать? Кому это мешает? Это твоё - и всё".
Человек без кожи
В ПОСЛЕДНЕЕ время он, видимо, чувствовал, что скоро уйдёт... Иногда он звонил мне ночами, в три-четыре часа, и просто рыдал в трубку:
- Поговори со мной!
Я только сейчас понимаю его состояние... Тогда у меня был муж, семья. У меня было полно друзей. Я не чувствовала одиночества. Никогда не знала, что такое депрессия. Даже осуждала его:
- Как это не можешь взять себя в руки? Как это не можешь совладать с собой? Как это - истерика?
На мой тогдашний характер депрессия - это было баловство.
Вот теперь, когда у меня в жизни многое изменилось, когда мы с мужем расстались, я казню себя за то, что тогда не понимала Юру... И теперь я могу лежать часами и смотреть в потолок... И мне тоже хочется позвонить кому-то и выговориться... Потому что нужно, чтобы вокруг тебя были друзья, люди, которые тебя любят, понимают, с которыми можно разделить одиночество.
А Юра был тогда именно в таком состоянии. Многие не понимали его страданий, его одиночества: мол, такой известный актёр! Так много снимается, играет, зарабатывает!.. Что ещё ему надо?
Ведь несмотря на большое количество друзей и приятелей вокруг него он был очень одинок и безумно раним. Такой человек без кожи... Большой, добрый, одинокий, ранимый человек, который как бы чувствовал свой ранний уход. Он нам часто говорил, что рано умрёт... И даже нарисовал могильную плиту, какую хотел бы видеть у себя на могиле!
Его успокоили
- В ПРОИСШЕДШЕМ с Юрой я виню только врачей. Я знаю, что в этой ситуации ни в коем случае нельзя было делать успокаивающий укол... А они сделали... Как мне сказала сестра: "Его успокоили".
А его можно было запросто спасти. Его, наоборот, нужно было стимулировать. Кстати, Юра часто жаловался на боли в сердце - и его жалобы оправдались. Вскрытие показало, что у него было сердце, как у шестидесятилетнего человека...
Юра мне не раз говорил - мол, после моей смерти многие будут ещё долго зарабатывать на моём имени, на моих картинах...
Так и вышло.
Его родственники объявились только после смерти. Когда ему было плохо - никаких родственников рядом не было...
- У ЮРЫ было мало друзей. Но как только он получал деньги, их становилось невероятное количество. Так и в тот раз. Итальянский продюсер отдал Богатырёву гонорар за кинофильм "Очи черные". Тут же в доме появились "друзья", и началось... Море разливанное!
Его новый друг Саша Ефимов, увидев, как побледнел Юра в тот вечер, вызвал "скорую". "Скорая" приехала быстро, но, кроме йода и бинтов, на борту машины ничего не оказалось. Вызвали вторую бригаду врачей... Тогда гости ещё шутили...
Вторая бригада была оснащена по полной программе. Без долгих разговоров огромной иглой ввели в сердце препарат, несовместимый с алкоголем. Смерть наступила мгновенно.
Приехавшая на следующий день из Питера сестра увидела разграбленную библиотеку (Юра собирал книги по изобразительному искусству), пустой шкаф: вся одежда пропала.
Через год покончил жизнь самоубийством Саша Ефимов. Почему? Эту тайну он унёс с собой.
Смотрите также:
Леонид Броневой: играл в домино, чтобы прокормиться