ОНИ познакомились в мастерской Васнецова, правнука великого художника. Валерия готовила образцы керамической посуды, Феликс, художник по металлу, работал над ажурными решетками и люстрами.
Говорили друг с другом часами - об искусстве, о смысле жизни, радуясь взаимопониманию. Феликсу было далеко за тридцать, и Лера, моложе его на семь лет, восхищалась его мудростью и думала, что именно такого отца желала бы своим будущим детям.
Они оба мечтали о большой семье. Так и вышло. Когда старшей, Маше, было шесть лет, родился Даня. Когда ему исполнилось шесть, на свет появилась Сашенька. Больше детей они не рожали, испугавшись того, что случилось с младшей девочкой...
МЕЖДУ рождением и первым криком - всего мгновение, состоящее из еще более мелких частиц времени. Но для Валерии оно сложилось в часы и дни. Новорожденная не закричала. Ее, даже не приложив к материнской груди, срочно унесли на обследование. Через час пришел врач, без девочки. "У нее дисфункция коры надпочечников, - вынес он приговор. - Это не вылечивается".
В соседних палатах лежали счастливые мамаши с блаженными лицами, из коридора доносился детский писк. Лериными соседками были такие же, как она, женщины, чьи дети под постоянным наблюдением врачей находились в специальном отделении. Дочку не приносили даже на кормление. "Она не может сама сосать", - объясняли врачи, и на второй день жизни девочку увезли в больницу. Спустя несколько дней выписали домой маму - одну, без ребенка.
Феликс пребывал в шоке: за что, почему это случилось именно с ними? Он проштудировал гору медицинской литературы, чтобы понять масштабы бедствия. У девочки надпочечники вырабатывали недостаточное количество гормонов, работали всего на 30 процентов. Это означало, что при любом стрессе, малейшем волнении они начинают вести себя неправильно. Поэтому необходимо все время поддерживать гормональный баланс с помощью препаратов, регулярно проходить обследования и сдавать анализы.
Родители усиленно доискивались до причины случившегося. Ведь во время беременности не было даже намека на то, что может произойти. Вскоре врачи выяснили: и у Валерии, и у Феликса было по одной поломанной хромосоме. Они не повлияли на здоровье старших детей и случайным образом встретились только при зачатии Саши.
Валерия почти целые дни проводила в больнице с девочкой. Феликс так же, как причины болезни, отчаянно искал способы излечения дочери. И не находил. Как-то в отчаянии даже предположил: может быть, ее смогут вылечить за границей, если передать на воспитание какой-нибудь иностранной супружеской паре. И сам же, вслед за женой, отрицательно качал головой: нет, это не выход. Но это предположение, сама мысль о котором казалась предательством, иногда все же вспоминалось и Валерии. Когда казалось непереносимым страдание за дочку, чьи тоненькие ручонки были все в точках-уколах от постоянно вводимых шприцев...
Спустя полтора месяца после рождения Сашенька, наконец-то, приехала домой.
Старшие понимали, что в семье что-то случилось. Мамы все время не было дома, она не помогала делать уроки, с ней нельзя было поделиться своими важными детскими проблемами. Ее полностью заменил папа. Все трое дружно хозяйничали в квартире, занимались учебой, а по вечерам рисовали яркие и радостные картины - для мамы и сестры. Это была целиком папина заслуга. И в том, что за эти отчаянные полтора месяца Маша с Даней резко повзрослели. И в том, как они встретили из больницы маму с Сашей - с искренней радостью и любовью, не тая в себе ни ревности, ни обиды.
Врачи говорили, что у ребенка задержка в развитии, которая с возрастом будет лишь усугубляться. Девочка действительно эмоционально никак не реагировала, казалось, не делала различий между родными и чужими. Вот тогда-то Валерия и поняла, что никакая самая лучшая забота врачей не заменит ребенку родительского тепла. Она прижимала дочку к груди, улыбалась ей, что-то шептала, стараясь пробиться сквозь безучастность маленького существа. С любовью, которая переполняла ее, она поцеловала маленькие пальчики и потрепала пухлые, от гормонального дисбаланса, детские щечки. И Сашенька вдруг улыбнулась - впервые в своей жизни.
ПО НЕГЛАСНОМУ уговору в семье не произносили слово "инвалидность". Саша была такой же, как все, только требовала чуть больше внимания. Им с радостью делились с нею и родители, и брат с сестрой. Однажды, услышав, как по телефону мама с кем-то говорит о льготных лекарствах для инвалида, Саша спросила: а кто у нас инвалид?
Валерия смешалась, непросто на такой вопрос ответить "ты".
Саша спокойно выслушала мать и удивленно заметила:
- А я всегда думала, что это ты болеешь.
В семье действительно было принято заботиться о маме. Не дай Бог, голова у Валерии заболела или спина, Феликс тут же: дети, не шумите, не беспокойте маму, дайте ей отдохнуть.
Второй раз инвалидность напомнила о себе, когда Саша поступала в школу. Правда, от той младенческой задержки в развитии не осталось и следа. Но все же родители решили, что ей лучше будет в школе для детей с ослабленным здоровьем. Небольшие классы, щадящий режим дают больше возможностей получить нормальное образование, чем в обычной школе, где скидок на состояние здоровья никто делать не будет. А что касается интеграции в общество здоровых и беспроблемных, то Саша входит в него благодаря своему творчеству.
Все дети в семье Лавриненко рисуют, можно сказать, с рождения. Держать в руке карандаш для них было так же естественно, как учиться ходить, говорить. Ожидая за столом обеда, они клали перед собой чистые листы бумаги, карандаши-фломастеры и, пока разогревался суп, творили.
Периодически в семье устраиваются выставки. На стену вывешиваются работы всех: от маленькой Саши до папы. Вся семья рассматривает их, и начинается увлекательное обсуждение: что удалось, а над чем еще надо поработать. Восторженность мамы, которой кажется, что все нарисованное детьми прекрасно, уравновешивает критичность папы. Такая вот гармония.
"Надо принимать жизнь такой, какая она есть", - любит повторять Феликс. Этот принцип удивительным образом все менял, помогая не примириться, а именно принимать реальность и быть благодарным за то, что имеешь. Наверное, благодаря этому их качеству создается ощущение, что им везет в жизни.
Растут талантливые дети. Маша уже учится в той самой Строгановке, которую закончили ее родители. Будет художником по тканям. Даня больше увлекается графикой, и в художественной школе, где он учится, уже состоялась его персональная выставка. А десятилетняя Саша получила первую премию в международном конкурсе среди детей-инвалидов, которую проводит фонд "Филантроп". Эксперты из фонда считают ее работы очень талантливыми и прочат ей будущее художника. Сейчас готовится выставка ее работ.
Везет семье Лавриненко и на хороших людей. Еще когда Саша лежала в больнице, а родители ее метались в поисках выхода, кто-то из друзей сказал им: "Вы, наверное, очень сильные ребята, раз судьба послала вам такое испытание". Это каким-то образом возвысило их, не дало рукам опуститься. И всякий раз друзья поддерживали их: то вовремя сказанным нужным словом, то детской одеждой, то хорошим заказом на работу.
А главное, Феликс и Валерия поняли: инвалидность - лишь физический недостаток. Но ни в коем случае не ущербность. И еще. На самые важные вещи всегда находятся и деньги, и время, и силы... Если же что-то не дается в руки, значит, по большому счету оно и не нужно, и не стоит даже расстраиваться из-за этого.
Родители давно уже не мучаются вопросом: за что им это? "В жизни ничего не бывает случайным", - говорят они. Гораздо важнее для них оправдать то счастье, которое дано им: дружная семья, любовь, искусство...
Преодолеем вместе