Россия всегда славилась военными доблестями. Российские воины испокон веку слыли "чудо-богатырями". А имена полководцев нашей Родины оставались в истории с эпитетом "великие".
Вот, например, Михаил Илларионович Кутузов. После легендарного 812 года его называют Спасителем Отечества.
Кутузов не был человеком-памятником. Он слыл любителем театра и охоты, умелым царедворцем. Был храбрым, находчивым и осторожно-расчетливым.
Говорил и читал на семи иностранных языках, тому, что знал, любил учить других. В общем, был настоящим мужчиной!
В окружении женщин
Жила в Санкт-Петербурге живая черноглазая девочка Катенька. Отцом ее был генерал-поручик Илья Александрович Бибиков, в чьем доме любили гостить старший и младший Голенищевы-Кутузовы...
Катенька родилась от второго брака Ильи Александровича и была особенно им любима: поздние детки - сладость истинная!
Михаил Илларионович знал Катеньку с детства. Волчком крутилась она по комнатам, имела бойкий язык, никогда не боялась вопрос задать, подмигнуть под общий смех кому-либо из старших - веселая барышня!
Кутузов-младший был старше Катеньки на девять лет и не принимал ее всерьез: девочка и девочка.
Но зимой 1777 года, вернувшись из подаренного императрицей заграничного отпуска, тридцатилетний полковник Голенищев-Кутузов был сражен в Санкт-Петербурге наповал. Выросла Катенька Бибикова в стройную грациозную девушку, и черные глаза ее, взгляд их, мимолетно брошенный в сторону Михаила Илларионовича, прожег его сердце до самых глубин. Увидел полковник в Катеньке не просто черноглазую прелестницу, а девушку душевно серьезную, много читающую, многим интересующуюся. Надеялся также Михаил Илларионович и на то, что станет ему выросшая Катенька верной подругой. Будет терпеливо ждать его возвращения с войн, маневров, будет писать письма и вести дом умелой рукой...
Весной 1777 года состоялась свадьба. У молодых Голенищевых-Кутузовых получилась большая семья. Вольно и хорошо им жилось, и любили друг друга Екатерина Ильинична и Михаил Илларионович искренне.
Шло время, рождались дети: пять дочерей и сын. Но умер их единственный сын в младенчестве.
А пять дочерей: Прасковья, Екатерина, Елизавета, Анна и Дарья - выросли.
Кутузов обожал дочек: из любого места службы, из любого похода присылал им гостинцы, радовался встречам, пестовал и наставлял с пребольшим удовольствием.
Провидение и хитрость
Шел 1788 год. 18 (29) августа турки сделали вылазку против русских осадных батарей, которые прикрывали егеря Михаила Илларионовича. Четыре часа длился ожесточенный бой, и Голенищев-Кутузов - храбрец, отважная голова - сражался в рядах своих солдат.
Не раз солдаты и офицеры надсадно кричали:
- Поберегитесь, Михаил Илларионович! Турок злой, как собака!
Гром орудий, свист пуль и снарядов, ожесточение, топот и храп коней; ад и ужас есть всякое сражение. Господи! Сохрани и помилуй!
Вражеская пуля все же угодила в храбреца генерал-майора. Солдаты, рискуя собой, бросились спасать своего командира.
Вылазка турок была отбита: они бежали, бросая оружие, теряя знамена и убитых.
Ах, Михаил Илларионович, Михаил Илларионович! Пуля снова угодила в голову - почти точно в место, что и под Алуштами несколько лет назад.
Опять медики сомневались, выживет ли бравый генерал-майор. Австрийский генерал, принц де Линь, предводитель союзной армии, писал своему императору Иосифу Второму: "Вчера прострелили голову Кутузову. Я полагаю, что сегодня или завтра он умрет".
Сегодня или завтра? Сегодня или завтра?
Голенищев-Кутузов не умер ни сегодня, ни завтра. Он поправился! Свершилось самое настоящее чудо: через четыре месяца Михаил Илларионович снова оказался в строю, чтобы брать неприступный Очаков.
О втором ранении Михаила Илларионовича писали диссертации медики, называя финал с выздоровлением "чудом". Врач великого полководца пророчил: "Надобно думать, что провидение сохраняет этого человека для чего-нибудь необыкновенного, потому что он исцелился от двух ран, из коих каждая смертельна"... Что означает это пророчество, Россия поняла пару десятилетий спустя.
"Отставить варварство!"
29 ДЕКАБРЯ 1791 года (9 января 1792 года) в Яссах заключили с турками долгожданный мир.
...Дорога привычно несла Михаила Илларионовича вперед. Русско-турецкая война осталась позади, Голенищева-Кутузова ждала Польша.
"Чудо как хорошо сейчас в лесу, на воле, - думал боевой генерал. - Вот бы с любезной Екатериной Ильиничной и девочками пожить на природе в покое и сладости".
Его взгляд скользил по купам деревьев, тянущихся вдоль дорог. Простая радость - видеть трепет листвы, танец солнечных лучей в ветвях, мелькание птичек - нежно охватывала его сердце.
Чу! Кто-то орудует топором. Кутузов остановил коня:
- Братцы! Да вы что творите?
- Генерал-батюшка! Рубим вот, привал у нас, кашу сейчас сварим, - отвечали солдатушки-ребятушки.
Михаил Илларионович рассердился:
- Отставить варварство! Что же будет, если каждый из вас срубит по дереву?! Привалов было и будет великое множество, а деревья, как дети, годы растут.
И на первой же остановке генерал-поручик издал специальный приказ - об ответственности офицеров за порубку посаженных вдоль дорог деревьев. Назначил особые пикеты, а на виновного офицера, "яко нерадящего о должности", накладывался значительный штраф.
Дипломатическая хитрость
Все что делал Михаил Илларионович Кутузов - посол России в Турции, - достойно восхищенного удивления.
Несмотря на ласки султанского окружения, дипломатические переговоры продвигались со скоростью улитки... Михаил Илларионович, уединившись в кабинете, не один день изучал собранные для него документы, характеристики константинопольских вельмож, рассказы о том или ином чиновнике. И если бы кто-нибудь мог прочитать в эти дни мысли посла, он удивился бы несказанно: Кутузова на сей раз интересовали женщины!
Да, да, они - прекрасные затворницы.
Итак, что же позволил себе русский дипломат Кутузов? Он встретился с тремя дорогими Селиму Третьему особами: матерью султана, его сестрой и матерью преемника Селима - Махмуда Второго.
О поступке Кутузова гудел весь Константинополь; старики, узнав новость, укоризненно качали головами, молодые мужчины улыбались, словно услышали хорошую шутку.
Невероятно, но посол России, захватив подарки, посмел приблизиться к султанскому гарему - женской части дворца - и беспрепятственно в него проникнуть. Михаил Кутузов прямиком прошел в покои к султан-валиде - Михри-шах, матери Селима Третьего. В покоях его ждали Михри-шах, Хадиджа-ханум и Нахши-диль. С ними менее часа посол России беседовал.
Дары, принесенные расчетливым Кутузовым, понравились и были благосклонно приняты.
Посол России вел себя достойно, строго соблюдал правила придворного этикета и даже не поднял глаза на трех влиятельнейших женщин Турции.
И... случилось желаемое. Все торговые вопросы России с Турцией были улажены в течение нескольких недель.
По достоинству оценил султан не только ум и храбрость посла России, но и его богатые подарки, переданные трем царственным собеседницам. В ответ Селим Третий вручил Кутузову для передачи русской императрице седло и сбрую невиданной роскоши и красоты. Сегодня этим даром можно полюбоваться в Оружейной палате Московского Кремля. Мерцание изумрудов, рубинов, старого золота завораживает...
Рискованное письмо
Получив назначение главнокомандующим, Кутузов догнал армию 19 августа 1812 года у Царева-Займища.
Интриги в штабе начали плестись с утроенной силой. За Кутузовым теперь не просто следили, а ловили каждое его слово, вздох, движение глаз, минутное настроение - ловили, домысливали, описывали в рапортах, секретных депешах, личных посланиях. Вот прибыл человек, который либо спасет Россию, либо проиграет начатую чужими руками сложную партию и станет тогда козлом отпущения! Кутузов был не прост. Что он предпримет, каковы его планы, не знал никто. Кутузов был противоречив. Он ставил в тупик и друзей своих, и недругов. Кутузов был мудр, как старая щука, повидавшая все на свете в неспокойном омуте.
Барклай с Багратионом, командующие I и II армиями, соперники, не сумевшие согласовать своих действий, ждали своей участи: кого накажет старик Кутузов, кого возвысит? Единый главнокомандующий поступил непредсказуемо: он оставил соперников-генералов на своих местах. Кутузов не замедлил встретиться с солдатами. Когда он появился перед ними в своем почти домашнем мундирном сюртуке и простецкой фуражечке, солдаты были счастливы, словно встретились с родным человеком.
В небе в это время откуда ни возьмись случился орел. Его громадные крылья величаво резали воздух, неторопливыми кругами завораживал он зрителей.
Солдаты решили, что это - хороший знак.
Дорого бы отдал французский император за обычный лист почтовой бумаги, на котором по-французски было написано 19 августа 1812 года письмо к некоей Анне Михайловне Хитрово в Тарусу. Текст незатейлив - обычная тревога родителя за судьбу дочери и внуков. Но строки эти могли бы помочь Наполеону выиграть войну против упрямых русских, "...нужно сказать откровенно, что мне не нравится ваше пребывание около Тарусы; вам могут наделать беды, так как что такое представляет собою одна бедная женщина с детьми; поэтому я хочу, чтобы вы уехали подальше от театра войны. Уезжайте же, дорогой друг, но я требую, чтобы сказанное мною было хранимо вами в глубочайшей тайне. Потому что, если оно получит огласку, мне это сильно повредит".
Автор этого письма - Михаил Илларионович Кутузов, хотя написано оно не его рукой. И подивившись настоятельной просьбе, почти мольбе, чтобы дочь Аннушка с детьми уезжала из тихой Тарусы, можно предположить: он уже знал, что оставит Москву, что повернет на старую Калужскую дорогу, что Таруса попадет в зону военных действий (как потом оказалось, именно там шерстили французов партизанские отряды), что измотает врага бесконечным отступлением. Он знал и про неприятности русской осени - слякоть, дожди, тяжелые грязные дороги. Он прекрасно представлял себе, как французы "обрадуются" первым морозам, а зима начнет их кусать, как голодный волк.
И еще Кутузов был уверен - Россия превратится для французов в пустыню. Они не найдут здесь ни фуража, ни лошадей, ни вина для молодецких пикников, ни хорошеньких женщин для мимолетных амуров. Россия не любит оплачивать чужие праздники, замешанные на ее собственной крови.
Про все это он знал, потому что был воистину русским человеком.
"Ведьмино счастье"