В 1894 году в одном из лондонских варьете (ресторан, где вместе с напитками в те времена "подавали" также и искусство) произошел небольшой конфуз: выступавшая перед публикой певица по имени Ханна вдруг сорвала голос и после нескольких неудачных попыток взять нужную ноту стремительно, закрыв от стыда лицо, убежала за кулисы. Публика проводила ее смехом, свистом и шиканьем. Кто-то, решив, что в этом варьете полного удовольствия за свои денежки не получить, потребовал счет и ушел.
К удивлению оставшихся посетителей вместо Ханны хозяин варьете вывел на подмосток пятилетнего похожего на цыганенка мальчика (это был сынишка певицы) и громко сказал ему: "А ну, Чарли, спой нам что-нибудь, да повеселее!" Мальчик, словно для него выступать перед публикой было привычным делом, тотчас высоким детским голосом запел песенку про некоего Джонса, который был нормальным человеком, но...
Но вот наследство досталось ему,
Произошло чудо: публика моментально забыла, что перед ней выступает не профессиональный артист, а по сути еще ребенок, и наградила его за песенку о зазнавшемся Джонсе громкими аплодисментами. Ободренный успехом, Чарли затянул другую песенку, но теперь он, вылитый маленький бесенок, еще и лукаво подмигивает, лихо пританцовывает, строит такие уморительные гримасы, что весь зал покатывается от хохота. Казалось, это могло продолжаться до утра. Но вот из-за кулис выбежала его мать и за руку увела со сцены...
Между прочим, именно в тот день и закончилась артистическая карьера Ханны: больше она не рискнет выступать как певица. Но именно в тот же день началась артистическая карьера ее сынишки, которого много лет спустя мир узнает под именем Чарли Чаплина...
Когда в свет выйдет его автобиография (ему в то время уже будет за семьдесят) многие люда не поверят, что у этого энергичного, никогда не унывающего человека с белой как снег головой и ослепительно яркой улыбкой, живущего в роскошной вилле на Лазурном берегу в окружении многочисленных детей, слуг, секретарей, детство было тяжелым. Некоторые факты биографии великого артиста сочтут излишне драматизированными, некоторые - просто-напросто придуманными. Ко когда биографы Чаплина поднимут архивные документы, изучат воспоминания друзей его детства, они придут к выводу, что Чаплин кое-что даже смягчил.
Он родился и рос на "дне жизни" - так можно назвать тот район Лондона, где на многие километры тянулись улицы с лачугами английского люмпен-пролетариата. Здесь вам на голову (и не обязательно нарочно) могли высыпать картофельные или рыбные очистки - эти улицы одновременно были сточными канавами. На них также располагались рынки, театры под открытым небом, конюшни... Около пивнушек постоянно гужевался простой люд - моряки, докеры, фабричные рабочие, бродячие клоуны, бомжи. В одной из лачуг этого района ютилась и семья артиста и певца Чарльза Чаплина. Его женой была уже известная нам Ханна, а детьми - Сидней и Чарли. Супруги не ладили друг с другом. Мужу не нравилось, что Ханна частенько возвращалась домой заполночь и навеселе, а ей не нравилось, что он постоянно придирается к ней, да и сам не дурак выпить. В конце концов Чарльз бросит жену и детей, женившись на другой женщине. Ханна, потеряв мужа и работу, от переживаний тронется умом и попадет в больницу. Сиднея и Чарли муниципальные власти устроят в детский приют. Но братья скоро сбегут оттуда и вернутся на родную улицу. Вот тут-то Чарли и пригодится умение развлекать публику. Зарабатывая на хлеб, он отбивает чечетку около пивных, распевает потешные песенки. То же самое, но с меньшим успехом, делает Сидней.
Когда мать подлечилась, они жили втроем. Ханна от природы была неглупой, даже одаренной женщиной (Чаплин считал, что стал артистом благодаря ей), но отчаянно легкомысленной и беззаботной. Куда бы она ни устраивалась на работу, отовсюду ее прогоняли. В конечном счете ей ничего другого не оставалось, как пойти в "работный дом" - что-то среднее между больницей и тюрьмой. Опять Сидней и Чарли остались предоставленными самим себе. И на что только не толкала их беспризорщина! Дело доходило до того, что они искали пищу на свалках. Имея всего одну пару ботинок, братья выходили на улицу по очереди. Зато такая жизнь приучила их полагаться лишь на самих себя.
Истосковавшись по своим мальчуганам, Ханна ради того, чтобы побыть с ними несколько часов, увольнялась из "работного дома". Взявшись за руки, мать и ее сыновья целый день бродили по Лондону, поражаясь, как чисты и красивы кварталы, где живут богатые люди. Они заходили в дешевое кафе и на свои жалкие пенсы (но при этом испытывая райское блаженство!) выпивали по чашечке кофе. А под конец дня Ханна, обливаясь слезами, обцеловывала своих мальчуганов с головы до ног, снова, бедолага, заходила в тот самый "работный дом", из которого несколько часов назад уволилась, и писала заявление о просьбой вновь принять ее...
Когда Сидней достиг совершеннолетия и, устроившись моряком на торговое судно, уплыл за три моря, маленький Чарли остался совсем один на этом свете. Он забивался в свой угол под чердаком и, поджидая брата, днями сидел у окна. Сердобольные соседи приносили ему еду, но Чарли не хотел есть... Однако любовь к жизни взяла свое. Он вышел на улицу и как ни в чем не бывало начал отбивать чечетку, показывать прохожим, как они выглядят со стороны. Зa это от одних он получал пенсы, от других - пинки... Но вот однажды к нему подошел незнакомый человек, взял его за руку и сказал: "Если ты хочешь стать артистом, пойдем со мной". Так Чарли девяти лет от роду был принят в эстрадно-танцевальную группу под названием "Восемь ланкаширских парней". В ее составе он разъезжал по всей Англии. Руководитель труппы Джексон (тот самый, что подобрал его на улице) не баловал своих парней ни деньгами, ни питанием. Но, чтобы они выглядели здоровыми и румяными, перед тем как выпустить их на сцену... щипал им щеки. "Мы были мальчишками и еще не владели искусством брать откуда-то силы, когда их нет", - с присущим ему юмором вспоминал Чаплин годы, проведенные в труппе Джексона.
Но великий артист скромничал: уже в ту пору он владел искусством брать силы неизвестно откуда. Не так давно его биографы нашли в нескольких школах Англии документальные свидетельства, что, гастролируя с труппой по всей стране, маленький Чарли успевал еще и посещать уроки и получал за свое усердие и знания неплохие отметки.
По существу сирота, он, тем не менее, старался дружить со сверстниками из благополучных семей. К великой досаде своих дружков, их родители ставили им в пример именно Чарли! "Почему вы не такие хорошие, как он? - недоумевали взрослые. - Посмотрите, какой он опрятный, какой воспитанный!" На самом деле Чарли никогда не был пай-мальчиком. Просто не раз битый жизнью и обладавшей природным актерским талантом, он быстрее дружков принимал смиренно-благообразный вид, хотя за секунду перед этим баловался и шкодил точно так же, как они. Впоследствии эта способность к мгновенному перевоплощению станет магической чертой его великого дарования.
Пока его друзья из богатых семей ходят в школу с ранцами, набитыми книгами и аппетитными сандвичами, и еще даже не задумываются, кем станут в будущем, полуголодный Чарли хватается за все - лишь бы выжить, не сгинуть в этой жизни. Он постоянно трудится, умеет даже сколько-то отложить на гостинцы для матери. И часами отрабатывает перед зеркалом мимику. Недаром говорят, что гений - это лишь десять процентов вдохновения и девяносто - пота. Через много лет Чаплин скажет своему сыну, начинающему актеру: "Даже в приюте, даже на улицах, когда я пытался раздобыть себе еды, я видел себя величайшим актером на свете. Я должен был ощутить тот прилив сил, который дарует полная вера в себя. Без этого ты обречен".
Четырнадцати лет от роду Чарли приняли в один из лондонских театров. И хотя ему дают лишь второстепенные роли (однажды ему поручили сыграть... роль старого еврея, с чем он блестяще справился), о нем и его игре все чаще пишут в похвальном тоне критики и журналисты. В эти годы Чарли как личность представляет собой смесь ребенка с человеком, повидавшим всякие виды. Рассказывают, он однажды разрыдался словно малое дитя, когда узнал, что его театральный костюм надел другой актер, а ему придется выступать в чем попало. Чарли с железным упорством приходит на репетиции и спектакли с двумя любимыми кроликами в клетке, и делает это, несмотря на выговоры (и даже одну порку), которые ему устраивает администрация театра...
Несколько лет спустя он уехал на свой страх и риск в США и стал там актером кино, сценаристом и кинорежиссером. Получая невиданные по тем временам гонорары, Чаплин создал одну за другой кинокомедии, главный герой которых - маленький, нелепо одетый бродяга Чарли. Чаплин вложил в исполнение этой роли весь свой горький жизненный опыт, весь свой неповторимый талант. Это были годы, когда люди, пережив Мировую войну, целую серию разрушительных революций и экономических спадов, как никогда нуждались в улыбке и надежде. И Чаплин дал им это! Его Чарли, еще более бедный и несчастный, чем они, несмотря ни на что, не падает духом, не пасует ни перед полисменом-верзилой, ни перед страшной махиной заводского конвейера. Видя, как бедолагу Чарли все, кому не лень туркают, обманывают, а он все равно остается душевно чистым человеком, трогательно верит в любовь и красоту, зрители, не стесняясь, хохотали и плакали - и от этого становились сильнее и человечнее...
Слава Чаплина росла год от года. От немых кинофильмов он перешел к звуковым и создал еще немало шедевров киноискусства. Но год от года у него обостряются отношения с властями США: Чаплина, причем безосновательно, подозревают в связях с коммунистами. Независимый по характеру, он покидает эту страну и поселяется в Европе... Но это уже совсем другая история...
И Джонс - уже больше не Джонс!
Смотрите также:
Лев Дуров: "Думал, умру от ревности"