Русский язык начал развиваться из диалекта индоевропейского языка в I тысячелетии до нашей эры. Что это был за язык, и как на нем говорили люди, ученым неведомо, но они условились называть его праславянским. Это прадедушка современного языка. Славяне расселялись по разным, зачастую очень удаленным друг от друга территориям. В соответствии с ареалом расселения в VI-IX веках праславянский язык разделился на три группы: южную, западную и восточную.
Общим для всех восточных славян языком стал древнерусский язык. Лишь в XVI веке он разделится на собственно русский, украинский и белорусский. Но подчеркнем, что древнерусский - язык разговорный, а первым общим восточнославянским письменным языком стал старославянский.
Самые древнейшие наши литературные памятники X-XI веков написаны именно на старославянском. Если где-нибудь в музее вы увидите эти тексты, то не поверите, что они имеют какое-то отношение к русскому языку - для вас это будет набор непонятных значков. Старославянский - так называемый мертвый язык, сейчас он требует специального изучения. Но когда специалистам нужно проследить истоки какого-нибудь явления в современном языке, они обязательно обращаются к старославянскому, потому что именно в нем - корни русского языка.
Как уже сказано, даже в те далекие времена, когда старославянский был еще живым, действующим, языком, он оставался исключительно письменным, а говорили люди на древнерусском. Конечно, разговорный язык поневоле проникал в письменный. Старославянский язык менялся, и к концу XI века сформировался церковнославянский язык. Почему "церковно"? Да потому что изначально письменный язык славян создавался братьями Кириллом и Мефодием для перевода церковных книг, для совершения богослужений, и связано это было с принятием христианства.
Наши предки не считали церковнославянский язык нерусским и понимали его. Каждый мальчик, обучавшийся грамоте, сначала осваивал буквы, а потом выучивал наизусть две книги на церковнославянском - "Часослов" (сборник молитв, произносимых в определенные часы) и "Псалтырь" (сборник псалмов). Этого было вполне достаточно, чтобы понимать церковнославянский, потому что практически все слова, содержащиеся в церковных книгах, собственно этот язык и составляли.
А вот в быту, в повседневной жизни, нельзя было обойтись без языка русского, потому что для обычных предметов в церковнославянском просто не было слов. Так и получилось, что в Древней Руси говорили по-русски, а писали по-славянски. Но это только если дело касалось книжных текстов, а ведь была еще и личная переписка, и деловая. Вот здесь живой язык нашел "лазейку", чтобы постепенно подтачивать твердыню церковнославянского языка, отстаивающего каждую букву в священных текстах.
Процесс этого проникновения был долгим и занял около семи столетий. Перелом произошел в правление Петра I. Создание литературного языка, общего и для устной, и для письменной речи, он считал очень важным. Реформы начались с алфавита, который принято называть кириллицей по имени своего создателя. Кириллица просуществовала практически без изменений вплоть до 1708 года. Тогда Петр I своим указом ввел в кириллический алфавит некоторые упрощения. В частности, одни буквы были упразднены, у других заменено написание. Была отменена очень неудобная система обозначения цифр буквами и так называемые титлы - надстрочные знаки, под которыми в часто встречающихся словах допускалось пропускать букву. Особо ленивые писцы так испещряли страницы титлами, что текст становился и трудночитаемым, и малопонятным.
Царь-реформатор преследовал благие цели: сделать процесс обучения грамоте проще, а значит, доступнее для народа. Но, как часто бывает, реформа встретила сопротивление у тех, ради кого она и была проведена. Петру I пришлось в 1710 году утверждать новую азбуку еще раз, но прошло немало десятилетий, прежде чем она, наконец, приняла окончательный вид.
Церковнославянский остался языком религиозных книг и богослужений. В почти неизмененном виде он существует и сейчас. Если вы побываете на службе в православном храме, то легко в этом убедитесь.
Но что же делать с литературным языком? Старое отменили, а новое не создали! В XVIII веке разгорелись жаркие споры. Совсем исключить церковнославянский было невозможно, он прочно связывался с книжной речью на протяжении веков. Одни считали, что его нужно принять за основу нового языка, другие - отказаться от славянизмов* вовсе и использовать разговорную речь или заимствования из других языков.
Компромисс попытался найти М.В. Ломоносов с его теорией "трех штилей". Все жанры литературы он разделил на высокие, средние и низкие. Каждому из них предписывалась своя лексика. В первом употреблялись в основном славянизмы, во втором - и славянизмы, и разговорные слова, в третьем - только разговорные.
Но это разделение было условным и сковывало русский язык. Огромную роль в формировании общенационального литературного языка сыграл великий поэт А.С. Пушкин. Если мы проследим творчество Александра Сергеевича, то увидим, как часто встречаются славянизмы в его ранних стихах и как все чище и чище звучит живая русская речь по мере творческого взросления поэта. И никакого неблагозвучия, никакого снижения стиля, чего так боялись ревнители церковнославянского! Стихотворение "Я вас любил" написано в первой трети XIX века на том же языке, на котором говорят образованные и культурные люди в начале XXI-го.
Вы скажете: "Ну, конечно, он же был гений, а гениям все дается просто". Напрасно вы так думаете. Если посмотреть на черновик названного выше стихотворения, то можно убедиться, что создание литературного русского языка - это тяжелый и, главное, сознательный труд. Пушкин выбирал одно из 10-15 слов, то самое, единственно верное. И немаловажно заметить, что это были обиходные русские слова. Немаловажно потому, что происходило это в эпоху, когда основным, принятым в высшем обществе "языком чувств", был французский. По-русски разговаривали только с прислугой...
Следующей проблемой, вставшей перед русским литературным языком, стало отсутствие четких норм правописания. Еще Карамзин писал, что во всей Москве невозможно найти грамотного учителя русского языка. Отсутствовали в достаточном количестве словари, учебники, да и то, что мы называем правилами, было достаточно разрозненно. Лишь во второй половине XIX века ученый Яков Карлович Грот впервые свел воедино орфографические правила русского языка в своей работе "Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне" (1873). И сразу же стало ясно, что орфографию нужно срочно упорядочить и упростить.
Для этого в 1904 году была создана специальная Орфографическая комиссия при Академии наук. Все ученые были единодушны, что орфография должна быть сведена к единой норме, только вот по какому принципу? Здесь мнения резко разошлись. После долгих споров и напряженной работы, результаты деятельности комиссии были представлены президенту Академии наук великому князю Константину Константиновичу. Увидев, какие изменения придется вносить в существующий порядок вещей, князь испугался. Вспомнил, видимо, к чему когда-то привели тоже, по сути, чисто формальные церковные реформы патриарха Никона - к многочисленным бунтам и расколу церкви. Не случится ли "орфографического бунта"? Предложения комиссии положили "под сукно". А вскоре наступил октябрь 1917-го.
Большевики со всем революционным пылом быстро решили вопрос с русской орфографией. Уже в 1918 году специальным декретом были упразднены буквы Ђ (ять), ф (фита), i и v (ижица). Также отменили написание твердого знака в конце слов после твердых согласных. Из типографий срочно изъяли литеры - штампы соответствующих букв, с помощью которых тогда набирали текст вручную. При этом забыли, что твердый знак, в качестве разделительного, употребляется еще и в середине слов. И потому еще несколько лет во вновь напечатанной литературе вместо Ђ в середине слова приходилось ставить апостроф (').
Изменения коснулись также написания приставок на з-/с-, окончаний прилагательных, местоимений и причастий и др.
Попытки реформировать русскую орфографию предпринимались и позднее, однако далеко они не зашли. В 1956 году появился орфографический свод "Правила русской орфографии и пунктуации", которого мы придерживаемся и сегодня. Правда, в 1960-х годах группа ученых выступила с инициативой новых реформ, была даже создана орфографическая комиссия при Институте русского языка Академии наук.
Предлагалось, в частности, убрать мягкий знак после шипящих на конце существительных женского рода. Действительно, в слове мышь мягкий знак не несет никакой нагрузки, ведь ш всегда твердый, вне зависимости от того, стоит после него ь или нет. То же самое в слове ночь - ч всегда мягкий и ни в каком дополнительном смягчении не нуждается.
Но при всей логичности своих изысканий ученые столкнулись с таким понятием, как консерватизм языка. Любой его носитель непроизвольно сопротивляется новшествам, особенно вводимым, что называется, в приказном порядке. Другое дело лексика - здесь большое значение имеют "веяния времени". Так, после революции 1917 года в русский язык хлынули новые слова. Классы и сословия были отменены, и все смешалось: язык города и деревни, интеллигента и рабочего, неграмотного крестьянина и чиновника. Особую печаль русских интеллигентов, говоривших на языке Пушкина, вызывали аббревиатуры - сокращения. Эти бесконечные: зам, спец, продналог, командарм, врио (временно исполняющий обязанности) и даже наркомпоморде (народный комиссар по морским делам) - уродовали русскую речь.
Волна сокращений буквально захлестнула язык. Сокращали даже те названия, которые были до революции. Ведь в царской России давно существовали сберегательные кассы, но только после прихода новой власти появилось слово сберкасса. Точно так же раньше никому и в голову не могло прийти называть Московский художественный театр МХАТом, а Литературный фонд - Литфондом.
Количество новых советских учреждений росло как на дрожжах, и названия им давали совершенно невероятные, например, Ленгоршвейтрикотажпромсоюз или Ростглавстанкоиструментснабсбыт. Ничего себе сокращения!
Доходило просто до анекдота. Женский медицинский институт стал называться ЖМИ, Психоневрологический институт - ПНИ, Новое общество живописи - НОЖ, Институт востоковедения Академии наук - ИВАН. Сокращали не только названия учреждений, а буквально все. По Москве ходило двустишие:
На Твербуле у Пампуша
Ждет меня миленок Груша.
(Имеется в виду памятник Пушкину на Тверском бульваре).
Однако поветрие это длилось недолго - живая и гибкая структура языка быстро отмела уродливые новообразования. От волны сокращений остались лишь некоторые слова, уже прочно вошедшие в нашу речь, такие как стенгазета, загс и другие.
С другой стороны, новые реалии требовали и новых слов. Во времена больших потрясений язык активизировал свои словообразовательные способности и по уже существующим "моделям" создал такие вполне жизнеспособные слова, как фронтовик, детдомовец, беспризорник, частник, тракторист, массовость и т. д. В то время, как уродливые формы отпали сами собой.
В 90-х годах XX века русский язык ждали новые испытания. Из-за рухнувшего "железного занавеса" на нас хлынул поток доселе неизвестных понятий. Слов для их обозначения в русском языке не было, поэтому пришлось заимствовать. Например, практически все слова, связанные с компьютерами и компьютерной техникой, приняты русским языком из английского - принтер, файл, картридж и т.д. Реалии 90-х годов принесли в обиходный русский язык много слов из криминальной среды: беспредел, крутой, наехать, стрелка и т.д. В этой обстановке вновь, как и в начале века, интеллигенты заговорили о "гибели" языка.
Но все не так страшно. Любой язык, а тем более такой богатый и многообразный, как русский, невозможно "заставить" измениться. Он меняется сам, нравится это кому-то или нет. Хочется верить, что русский язык справится со всем, что пытаются ему навязать обстоятельства, и через сто, и через двести лет для чтения романов Л.Н. Толстого или стихов А.С. Пушкина русскому человеку не понадобится перевод.
Это интересно
Волна огульных сокращений в 20-х годах XX века коснулась не только названий, но и личных имен. В романе Г. Белых и Л. Пантелеева "Республика ШКИД" (ШКИД - школа социально-индивидуального воспитания им. Достоевского) описано, как воспитанники, бывшие беспризорники, быстро восприняли новые тенденции и сократили не только название своей школы, но и имена всех воспитателей и учителей. Виктор Николаевич Сорокин стал Викниксором, Элла Андреевна Люмберг превратилась в Эланлюм, а Константина Александровича Меденникова называли Косталмедом.
Не отставали и родители, желающие назвать своих детей "модным" именем. Еще повезло тем, кого назвали Заремой (Заря революции мира) или Гертрудой (Герой труда), но каково приходилось жить на свете Даздраперме (Да здравствует Первое мая), Новэре (Новая Эра), Аванчелу (Авангард Человечества), Слачелу (Слава Челюскинцам), Долкапу (Долой Капитализм) или Сиврэну (Сила, Воля, Разум, Энергия)?!
По книге К.И. Чуковского "Живой как жизнь".
Новое поколение выбирает... английский?