С ВЯЧЕСЛАВОМ ПОЛУНИНЫМ мы встретились в его доме-усадьбе под Парижем, недалеко от европейского Диснейленда. Собственно, это не просто дом, а дом-театр. А ещё совсем недавно он был... старой водяной мельницей. У Полуниных всегда полно народу: гости, друзья, коллеги.
Дом - вторая родина
- ЧТО значит быть "человеком мира" и где и как вы себя чувствуете в этом мире?
- Сложный вопрос. В разных ситуациях и разных пространствах и ощущения неодинаковые. Конечно, я никогда не чувствую себя ни французом, ни англичанином. Но вне зависимости от этого, когда говорю: "Поехали домой!", имею в виду то место, где сейчас моя семья, где любимые книги. Дом - как будто твоя вторая родина. Ты её постоянно возишь с собой. Неважно, где ты находишься, в какой стране или городе. Конечно, я чувствую себя лучше и мне легко, например, в Москве. Там всё проще и есть десятки мест, куда я могу ввалиться без всякого предупреждения. На Западе всё же не так много близких тебе людей. А у моих детей, например, уже всё по-другому. Для них мир сегодня такой маленький! Им переехать из страны в страну - как улицу перейти. У нашего Вани друзья - один в цирке в Лас-Вегасе, другой - в Мюнхене. Они созваниваются и выясняют: "У тебя когда гастроли? Где будешь в ноябре? В Барселоне?! Отлично! Мы тоже в Барселоне!" Составляют график, где и когда они смогут увидеться. Таким образом общаются.
Раньше у нас дом был вообще в чемодане! Или в машине. То есть у нас была машина, и она была нашим домом. Туда вмещалась вся наша семья, все мечты, желания, воспоминания. Поэтому я и делаю в саду для неё специальный "музей". Она для меня очень многое значит.
В укромном уголке сада на невысоком постаменте стоит "Шевроле", хоть и не первой молодости, но на вид очень даже приличный. Вокруг - сплошная зелень. Если заглянуть в окошки, увидишь что-то вроде маленького гостиничного номера или купе поезда. Спальное место, столик... Так семья Полуниных разъезжала по свету.
"Давайте я вам сделаю весело!"
- В НЬЮ-ЙОРК я поехал не потому, что мне этого очень хотелось. Мне это было не особенно интересно. Я поехал туда со спектаклем, чтобы проложить дорогу жанру. А раз в умах ещё многих недалёких театралов сидит мысль, что если спектакль пройдёт именно на Бродвее, то это хорошая вещь, - я и поехал на Бродвей. И мы доказали, что спектакль наш может жить долго! Это я сделал целенаправленно. Сегодня цирк потерял своё пространство, аудиторию, свою идею. И клоуны ушли из цирка. А новые клоуны не хотели идти в цирковое училище потому хотя бы, что видели: там как-то "пыльно". Напоминает бабушкины вещи, а не то, что подходит современному молодому человеку. Мне кажется, я смог им показать: ребята, смотрите, даже с двумя высшими образованиями можно заняться этой профессией. Чувствовать себя хорошо, не быть ущербным.
Поскольку вся фольклорная театральная культура была слишком приглажена, "заглазурена" - как сувенир, я попытался вернуть кабаре, клоунаду, уличный театр - все те жанры, которые когда-то и были основой театра. Организовал десятка полтора фестивалей, чтобы этот жанр поднять и утвердить. В пяти городах России заработала "Академия Дураков" - система, соединяющая в себе карнавальные, клоунские спектакли и многое другое. Моя цель - восстановить идею карнавала в современном виде: один день в году разрешено быть сумасшедшим!
В своё время я подумал: вот бы и России вступить во Всемирную Федерацию Карнавалов. Но большого энтузиазма со стороны наших организаций не последовало.
Тогда я лично внёс "российский" взнос в эту федерацию и поехал самостийно на её очередной конгресс - куда-то на острова, за Кубу. Приезжаю в шортах, в сандалиях. Прихожу на заседание. А они там все сидят во фраках, чуть ли не в шляпах! И мне говорят: "В сандалиях нельзя!" Я спрашиваю: "А мы тут, собственно, чем занимаемся?" - "Карнавалами!" - отвечают. Я говорю: "Давайте я вам сделаю весело!" А в ответ: "Мы хотим, чтобы было торжественно". Словом, разговор не получился. Тогда я пошёл к морю, наловил на берегу целую корзину крабов. И когда они пришли наконец на берег и легли под солнышком на пляже, я высыпал на них всю эту огромную корзину. Поднялся жуткий ор! Они рванули во все стороны... А я взял да уехал от этой "конторы" подальше.
Это же всё - мёртвое! Все эти европейские карнавалы - попытка сохранить традицию в музейном состоянии. Пожалуйста. Только надо сказать откровенно, что это не карнавал. Это музей карнавала.
Вернуться к простоте
- РАНО или поздно не начинает раздражать другая, "неродная" страна?
- Ну прежде всего я знаю уже "приёмы" существования. Первое, что я делаю, когда приезжаю в страну, - ищу друзей. Это довольно долгая история - пока образуется "своя среда": 3-5-9 человек. Да хоть двое близких тебе - это уже всё! Тебе уже неважно, какая это страна, что и как. Можешь общаться, можешь просто молча сидеть, но - с друзьями! Это уже 100 процентов решения проблемы - ЛЮДИ.
А вот ещё интересный опыт: я совершенно точно теперь знаю, в какой стране надо жить в какой период жизни, где для определённого возраста "правильная атмосфера". Нью-Йорк - для 20-30-летних, в нём очень напряжённая энергия. Англия хороша для занятий бизнесом лет в 40. А Франция - когда человек на пенсии! Здесь можно выпить с друзьями замечательного вина, съесть кусочек прекрасного сыра и сидеть с другом до утра за беседой...
- Что, по-вашему, самое ценное из того, что создало человечество?
- Да много чего. Тот же компьютер - великое дело. Но всё равно через этот компьютер мы придём опять к простоте. И будем видеть мир насквозь без всяких чипов. Это всё - ступени к тому, чтобы мы и мир стали едины. В принципе ведь что произошло: мы отделились от мира, стали такой "штучкой" в стороне. Побыли. А теперь делаем попытки опять к нему вернуться. Я, наверное, "натуралист", что ли. Как бы ищу слияния природы и человечества. Люди не должны так уж сильно выпендриваться по поводу того, что они сегодня умеют делать. Они должны вспомнить, что уже умели...
- Театр, например?
- Что такое сейчас театр? Разъятые элементы целого. Это всё равно, как если бы разобрали телевизор и стали восхищаться: ах, какие красивые провода, какой прекрасный кинескоп! А телевизор-то не работает! То же самое в театре, в живописи. Ага, здесь красивые линии, здесь цвета привлекают. Но ведь изначально театр был магическим действом, направленным на то, чтобы ты соединил себя с бесконечностью. Чтобы человек почувствовал себя частью того, что было, есть и будет! Люди приходили в театр на ритуал общения со всей Вселенной. Это начиналось ещё у костра. Потом продолжалось в лучшие годы театра следующих веков. А потом началось: а вот тут дайте-ка мне немного психологии. А здесь ещё надо добавить производственную тему. И так далее. И театр утратил эту магическую силу объединения.
Поэтому всё, что я делаю, - это пытаюсь вернуть театр к прежнему состоянию.
- Помимо работы что может вас обрадовать?
- Всё! Я обожаю жить, общаться, обожаю БЫТЬ! Просто удивляюсь, сколько в мире всего восхитительного остаётся, чего я ещё не успел "попробовать", к чему не успел прикоснуться. Вот, кстати, недавно я открыл Парижу (!) один мост. Возле Лувра, он ведёт на ту сторону Сены, маленький такой, пешеходный мостик. Мне он очень понравился. И я стал таскать туда своих друзей. Как только кто-нибудь ко мне приезжает, я беру бутылку вина, салфетку, пару апельсинчиков, несколько цветочков и - на мостик! Сидим там весь вечер. При закате солнце опускается в воду прямо около тебя. Потрясающе, как будто ты висишь в воздухе. И пароходы под тобой...
Потом, смотрю, стали приходить и другие. А сейчас мостик стал одним из самых популярных мест Парижа! Там бывают сотни людей. Мы цветов принесли, рассадили вокруг, приходят музыканты, поют, играют. Очень красиво!
- У каждого всё же есть что-то, что он терпеть не может...
- Терпеть не могу людей, которые не испытывают любви к тому, что делают.
Например, в театре - тех, которые приходят туда только как на работу: вот здесь 2 раза выйти, а здесь что-то прибить, а там просто пройтись. Актёры это или рабочие - одинаково плохо. Я просто весь дрожу, когда таких вижу. От них идёт нехорошая, отрицательная энергия. Но мне неудобно даже поговорить с ними об этом. Я терплю. Как им помочь, не знаю. Механичность человеческого существования - самое противное в нашем мире. Все делают так - и я сделаю, все пошли туда - и я пойду... Автоматизм. А ведь самое ценное во всём - любовь! И там, где она не присутствует, там пустота и мрак.
Зато у меня в Нью-Йорке сейчас работает потрясающий техник! Все продюсеры обычно просят: найди хорошего техника! Но я знаю, как это сложно. Ищешь годами. Друзья подключаются. Они мне и нашли такого мастера. Каждый раз, когда я ухожу со сцены за кулисы, навстречу мне - глаза, которые со мной переживают: как получилось?! У него такая позиция: сегодня мы все вместе стараемся, чтобы это было настоящее! Это большая радость - видеть такого человека.
- Можно несколько банальный вопрос: что такое, по-вашему, счастье?
- У меня такой рецепт: я начинаю делать сразу 5 дел. Четыре из них, допустим, вдребезги. А пятое выходит обязательно. И неплохо. И я всегда счастлив! Но для этого ещё нужно иметь открытые глаза. И желание, стремление быть счастливым.
Искусство принимать комплименты