Две недели городок будоражила история о двух 13-летних школьницах, изнасилованных и задушенных вместе одной проволокой на городской окраине. Рядом лежала их новая школьная форма - такую ввели только в двух школах-гимназиях.
Оборотень
Оперативники "прочесывали" город, не отрывались от картотек насильников, любителей обнажаться перед девчонками, недавно освободившихся. Дело осложнялось отсутствием свидетелей. Нашли девочек вечером в день смерти. Вокруг даже трава была не очень утоптана - видимо, бедняжки не боролись за жизнь. Вначале прорабатывалась версия группового изнасилования, но судебно-медицинская экспертиза показала у обеих одну сперму...
Через две недели мучительных поисков милиционеры, выйдя из продуктового магазина, случайно услышали, как из припаркованной "девятки" доносится знаменитая песня А. Вертинского: "И две ласточки, как гимназистки, провожали меня на концерт..." У них что-то екнуло, и они решили дождаться сентиментального автолюбителя. Вскоре к машине подошел немолодой благообразный мужчина. Ему предложили пересесть в оперативную машину, и - о, чудо! - он не возмутился, а спокойно кивнул и сел.
В кабинете следователя гражданин, назвавшийся Толмачевым Виталием Сергеевичем, облегченно вздохнул и сказал: "Вот и все. Вам можно не искать страшного убийцу, а мне - не искать в себе мужества прийти сюда". Следователь с ужасом переводил взгляд с фотографий в заключении судебно-медицинского эксперта на сидящего перед ним преступника. "Изнасилование и убийство с особой жестокостью..."
Обвиняемый был не стар - чуть за 50, но борода добавляла ему десяток лет и неуловимую притягательность. "Совсем ненужную", - мысленно прокомментировал внешность насильника следователь.
Счастливые годы Виталия Толмачева
Виталий Сергеевич ничего не скрывал - наоборот, казалось, он с облегчением исповедуется, радуясь, что его наконец слушают.
"Я прожил хорошую жизнь, - несколько раз повторил он перед изложением самого страшного. - Да, все было прекрасно - и любящие родители, и удачная учеба, и интересное дело. И на жизнь хватало. Женился на курсах в Болгарии, курсы были международными - о совмещении цветов по цвету, виду и смыслу... Но я сразу выделил один "цветок" - девушку, как выяснилось, из Польши. У нас были такие чувства... В общем, женился я на Злате, привел ее в родительский дом. Жили хорошо, не задумываясь об известных сроках охлаждения в супружеских отношениях. Злата была опытнее меня в постели, я даже с шутливой благодарностью называл ее учительницей. Родились двойняшки - Зденек и Петр. Сексуальность жены, вопреки многим утверждениям, только усилилась. Долгие годы я считал, что жизнь на редкость удалась. Постепенно и быт наладился".
Краткий путь к преступлению
Толмачев и следователь какое-то время молча смотрели друг на друга. Виталий Сергеевич дернул головой, словно судорога прошла по его горлу, и продолжил: "Как поется в известной песне, беда подкралась к нам... Вскоре после 40 лет мои мужские возможности стали катастрофически уменьшаться. Злата вначале вела себя деликатно, понимающе, ласково говорила: "Перетрудился, отдохни". Но "отдых" затягивался, и она стала подозревать меня в неверности. "У других все оставляешь! Дождалась!" - уже не ласково, а злобно шипела она. Я, постоянно думая о случившемся, понял, что по-прежнему привлекательная жена почему-то перестала меня возбуждать. Хотел пойти к врачу. Но как-то увидел двух девочек-подростков, катающихся на велосипеде, их стройные нежные ножки. И испытал невероятный, безумный оргазм, прожигающий от мозга до пальцев на ногах. "Берегись, Толмачев!" - сказал тогда я себе". Но организму, как вскоре выяснилось, было уже поздно приказывать. Наступила осень, и он узнал, что огненный змей внутри него превращается в дракона, когда видит девочек-подростков в красивой школьной форме. И Толмачев иногда "позволял себе" - то есть смотрел на девочек в форме из удачно припаркованной машины. В такие дни он возвращался домой действительно как из гарема, выжатым, усталым, хотя и испытавшим многое. Только в отличие от властелина гарема с чувством стыда и жалости к себе: "Больной, сумасшедший!". Виталий Сергеевич, с каким-то сожалением посмотрев на следователя, сказал: "Вам никогда не понять, что я испытал и что потом началось. Хотя заслуживаю расстрела. Хорошо осознаю. Чем быстрее пустите в расход, тем лучше... И все-таки постараюсь рассказать, что происходило дальше. Я с того судьбоносного дня - встречи с девочками на велосипедах - твердо знал, что нужен врач. Пообещал Злате обратиться к сексопатологу. Но впервые увидел на ее лице какую-то снисходительную усмешку. Я впервые в жизни закричал на жену: "Все не так, как ты думаешь! Тебе не изменяю, но тебя почему-то не хочу!" Злата быстро взяла себя в руки и с редко появляющимся акцентом произнесла одно слово: "Расстанемся!"
Преступление
"Я ушел охладить душу и согреть тело... На ловца и зверь бежит", - Толмачев горько усмехнулся циничности сравнения. "Две девчушки лет 13 в одних трусиках загорали на пустыре возле нового района, ловя последние лучи сентябрьского солнца. Рядом лежали их новые школьные юбочки. Я подошел, уже весь горя, попросил не пугаться. Сказал, что не маньяк, а у самого в одном месте джинсы ходуном заходили. Сел невдалеке, пояснил, что у меня горе и хочу все обдумать. Девчонки встрепенулись, оглядели меня и почему-то успокоились. А я, словно робот, увидев рядом проволоку, подобрал ее и мгновенно набросил сразу на две шейки - головки девочек были почти прижаты друг к другу. Они не успели крикнуть, когда я слегка затянул проволоку. Я приказал им тихо лежать, пообещав, что ничего плохого не сделаю. Снял с обеих трусы, начал целовать, облизывать, прекращая, отдыхая и снова возбуждаясь. И тут я захотел ВСЕГО. В голове стоял огненный шар. Я расстегнул джинсы и каждую изнасиловал. Обе были девственницами. От физической боли они стали дергаться, биться о землю.
Сквозь неземное блаженство я услышал слово "милиция". Тогда я был не готов платить за счастье позором, тюрьмой - и затянул проволоку, которую они не могли сами снять с шеек. Когда оба тельца навек успокоились, я быстро ушел домой. Злата плакала, Зденек и Петр смотрели волком - видимо, обсуждали наш развод. "Убил ваших невест", - возникла странная мысль.
В спальне включил магнитолу, поставил записи Вертинского. Всегда находил в нем что-то близкое. На следующий день взял кассету в машину, думая: "Пусть будет траур по ним".
Толмачев с каждой фразой словно старел, все реже смотрел следователю в глаза. "Уже на следующий день я собрался написать в милицию и покончить с собой. Знал, что испытал в жизни все. Но было жаль семью". Обвиняемый подписал протокол допроса и тихо сказал: "Убить себя не успел, а в ваше ведомство письмо отправил. Получите. Можете не верить, что считал нужным уйти из жизни".
"ЗОМБИ" УБИЛ СВОЮ ВОЗЛЮБЛЕННУЮ