Часто непонятно, кто кого соблазняет - старший младшего или младший старшего. Последнее не так уж редко. Совершенно очевидно, что Лолитами могут быть не только девочки. Мальчикам, из-за их всегдашней предприимчивости, это даже проще. И роль взрослого в таком взаимодействии еще пассивнее, чем в романе Набокова.
В КНИГЕ Уэста "Мужская проституция" приводится автобиография одного канадского парня, одно время занимавшегося этим промыслом в Англии. Ко времени записи ему было 24 года.
Несмотря на криминальное прошлое, он стремился к образованию и показал себя интеллигентным информантом. Отец его был пьяницей, терроризировавшим семью, и рано умер. В тринадцать лет паренек получил первую плату за секс. С группой сверстников он прислуживал пожилым людям за плату.
К пятнадцати годам он был уже вором и уличной проституткой. Когда не удалось чего-нибудь украсть, "я шел на окраину и давал отсосать мой член где-нибудь под лестницей за 10, 20 или 30 фунтов, как удастся. Сильно пил и принимал наркотики". В следующие годы имел несколько приятных гетеросексуальных приключений, но постепенно стал замечать, что мужчины привлекают его больше, а особенно мальчики-подростки. "Я никогда не имел секса с мужчиной без денег, пока мне не стало примерно восемнадцать... То есть это было, особенно сперва, сознательное усилие с моей стороны - я не хотел признавать вообще, что я гей... Я хочу завести семью, иметь детей..." Когда в пятнадцать лет он покинул мать и поселился в одной семье, там был мальчик на шесть лет младше его. Они завели "невероятно близкие" отношения, и, хотя имелся отдельный матрас, они спали вместе, и это его сексуально возбуждало. "Иногда, когда он был заснувши, я дотрагивался легонько до него, но, зная, что он бы этого не одобрил, я не хотел рисковать дружбой и дать ему плохо думать обо мне, я ведь был для него вроде героя". Они оставались добрыми друзьями много лет.
Но все это преамбула. Ни сам рассказчик, ни этот его друг не выступают тут в роли Лолиты. Мальчик-Лолита появился в его жизни пятью годами позже.
"Я встретил его в душевой, когда ему было двенадцать лет. Он позволял очень противному лыжнику, суке, делать ему отсос. Когда я вошел, я подумал, что тот напал на него или что-то в этом роде. Я направлялся в колледж и имел при себе хоккейную клюшку, ну и просто заехал ею этому парню по физиономии. Пацан обращается ко мне, как ни в чем не бывало, и говорит: "Ты что, чокнулся? Он же просто делал мне вафлю!" Я ну так и опупел. Этот милый белокурый пацаненок! У меня было длительное сексуальное отношение с ним, все время по его настоянию, потому что я начал чувствовать вину перед ним определенно. Но я подумал, что это лучшее, что когда-либо со мной происходило. Вот пацан двенадцати лет, который любит иметь секс. Отлично! Но первые разы я был так переполнен чувством вины... Я говорил: "Ты не должен делать это! Я же буду твоим другом, даже если мы не будем иметь с тобой секс. Я все равно буду помогать тебе, давать тебе денег". Он отвечает: "Нет, нет, мне нравится, как ты делаешь вафлю". Вот таким он был, и он все еще такой".
Когда мальчик захотел покинуть свой дом из-за плохих семейных условий, парень пристроил его у "любителя мальчиков", которого он знал. "У этого мужчины теперь живут три разных мальчика... Мужик возится с ними. И у него есть свой собственный любовник, которому сейчас шестнадцать тоже. Но, знаете, я все еще очень близок с ним..."
Николай, 40 лет, из Красноярска, пишет в журнал "1/10":
"Бывает, и часто, что мальчики сами как бы совращают мужчин. Хочу рассказать такой случай. В семидесятые годы я работал в школе учителем в старших классах. Занимал комнату в общежитии. В те времена был молодым, привлекательным и, конечно, как и все, в области секса не был просвещенным. Тогда о гомосексуальности писали только то, как их наказывать. Ну и говорили, что все это грязь. В школе передо мной стал крутиться Игорь, ученик восьмого класса, длинный парень с тонкой талией, которую я потом обхватывал чуть ли не двумя пальцами. Сначала я думал, что нравлюсь ему просто как учитель. Но однажды после звонка я работал над классным журналом, согнувшись за столом, и почувствовал, что кто-то давит на ногу. Думаю, что это баловство, оборачиваюсь - стоит Игорь, брюки оттопырились. Покраснев, он быстро ушел. Я понял все, но на связь с ним не решался: во-первых, подружился с соседом по общаге, а во-вторых, опасался скандала. Через месяц ко мне постучали. Вошел Игорь. Крутит задом и, опустив глаза, спрашивает: "Можно побыть с Вами?" Минут через двадцать мы уже были без штанов...
Наши отношения с Игорем не были равными. Он называл меня только на "Вы", был полностью пассивным, дрочил себя сам. За партой, когда я его спрашивал, он вставал. Вскоре наши отношения прекратились".
И. С. Кона познакомили в США с гомосексуальной парой. Один из этих людей увидел другого, пастора, в церкви, будучи 16-летним школьником. "... И я сразу же понял, что страстно хочу его и что это - навсегда". Два месяца влюбленный подросток выслеживал пастора и в конце концов застал его спящим в постели. Пастор Джекоб вспоминает: "Я плохо понимал, что происходит, но, когда этот красивый мальчик стал ласкать меня, он заарканил меня на всю жизнь".