Свет софитов делает Эрнеста Мацкявичюса еще моложе, чем он выглядит в жизни, так что контраст упрямо бросается в глаза: симпатичный и непосредственный блондин в окружении серьезных государственных людей неопределенного возраста. Законченный образ коварного соблазнителя с наружностью невинного агнца.
- Вообще-то по натуре я очень замкнутый и застенчивый человек, однако профессия научила меня преодолевать психологические барьеры.
- Какая проблема переходного возраста вам запомнилась?
- Первая любовь - из разряда проблем переходного возраста. История довольно банальная. Мы учились с ней в одном классе, я провожал ее домой. А через год ушел в армию. Безнадежность всегда придает остроту любовному чувству, так было и у нас. Чем ближе подходил срок разлуки, тем сильнее было чувство. Она обещала меня ждать, приезжала ко мне на присягу, потом еще несколько раз, а потом вышла замуж.
- Как вы это пережили?
- Тогда - достаточно легко, как это ни странно: армия и помогла. Во-первых, разлука вылечила, а во-вторых, поддержка армейских друзей выручила. В армии практически невозможно остаться наедине с собой. А вот когда я вернулся и мы пару раз встретились, что-то, видимо, всколыхнулось, но и это потом прошло. Драмы не было, просто неприятно. Оно и понятно: опыта нет, душа не закалена переживаниями и обломами.
- Ваши однокурсники рассказывали, что вы, в университетские годы во всяком случае, были бабником.
- Был. Но мужчине не очень пристало похваляться победами. У нас с девушками был обоюдный интерес друг к другу.
- Существует миф о холодных прибалтийских мужчинах. Часто вам приходилось слышать от женщин жалобы на ваш темперамент?
- Нет. Мой темперамент работает по принципу конденсатора. Внешне мое волнение может не проявляться. Как сдержанный человек я стараюсь меньше нервничать в экстремальных ситуациях, потому что все равно к лучшему это ее не изменит. Так я научился не показывать своих чувств. Но, если чаша моего терпения переполняется, в гневе я становлюсь страшен.
- Что вы помните о своем первом сексуальном опыте?
- Стоит ли об этом рассказывать? Я его помню, и единственное, что могу сказать, - это то, что получил его достаточно рано - в 14 лет. Женщина была старше на 7 лет. Этого хватит.
- Какую женщину вы называете восхитительной в постели?
- Есть такие женщины, про которых я могу это сказать, но не называть же сейчас фамилии. А вообще, мое главное сексуальное увлечение - это любовь. Если она есть, конкретные проявления либидо уже никакого значения не имеют.
- Как вы ухаживали за своими девушками?
- По-разному бывало. Молодость прошла довольно бурно. Боюсь, что я многим девушкам и женщинам причинил боль, и очень раскаиваюсь в этом. Мне правда совестно. Но сейчас я уже другой. У меня есть любимая девушка, и я думаю, что больше не будет. Во всяком случае мне бы не хотелось, чтобы появился кто-то еще.
- Расскажите о ней.
- У нас достаточно долго происходил процесс ухаживания. Между нами разница в 13 лет, Алине - 20. Ей было 17, когда мы познакомились. Произошло это, естественно, в Госдуме. Где же мне еще с девушками знакомиться? Она учится на политолога и проходила там практику.
- Вы не собираетесь жениться?
- Думаю, со временем мы поженимся.
- Для вас важна печать в паспорте?
- Печать и вообще сам процесс свадьбы немного опошляет отношения. По-моему, любовь - это очень интимно, касается только мужчины и женщины, и вмешивать в нее еще кого-то мне почему-то не хочется. Сколько раз я бывал на свадьбах, столько раз жалел жениха с невестой, которые сидят с потерянными лицами и вымучивают счастливые улыбки после каждого пьяного крика "Горько!". Вокруг какие-то чужие лица жрут салаты и лезут целоваться. А уйти, не выстрадав весь ритуал, нельзя. Да и штамп немножко портит отношения, накладывает на людей, которые просто любят друг друга, какие-то пошлые юридические обязательства. Отношениям это только вредит. Надо жениться, когда эти отношения достигли уровня, при котором печать в паспорте будет простой формальностью, ни на что серьезно не влияющей.
- Вы предпочитаете быть хозяином в доме или строите отношения с женщинами на равных?
- Мужчина должен определять политику в семье, но роль женщины преуменьшать не стоит. Несмотря на большую разницу в возрасте, я Алине рассказываю обо всех своих проблемах. Она цельный человек и дает рациональные, взвешенные советы. Иногда, когда я им следую, оказывается, что я поступил правильно.
- Какая проблема может возникнуть у вас во взаимоотношениях с женщинами?
- Я ценю в людях, и особенно в любимых женщинах, надежность. Для меня человек должен быть таким, чтобы на него можно было положиться всегда и во всем. То есть я прикрываю его спину, он - мою. Мужчина и женщина - единое целое, и когда одна половинка выходит из строя, другая ее заменяет. Так что проблема может заключаться в отсутствии верности и надежности.
- Вы коллекционировали женщин?
- Сейчас я уже ничего не коллекционирую, но в молодости мне казалось, что это важно для самоутверждения. Иногда даже подсчитывал, сколько их было за неделю.
- Максимальное число за неделю?
- Пять, по-моему... Но потом я понял, что это пустое. Мне был сигнал, что пора остановиться и изменить себя.
- На кого вы больше похожи - на Дон Жуана, Дон Кихота или маркиза де Сада?
- Ну, вы предложили таких отморозков! В юности моим кумиром был Печорин.
- Так же холодно покоряли женщин?
- Да нет, какая-то страсть, конечно же, была.
- Чем вас можно соблазнить?
- Сейчас это практически невозможно. Ну разве что хорошо меня напоить, подмешать в пиво виагру и весь вечер беседовать со мной о политике. Но, честно говоря, мне не хотелось бы быть соблазненным. Я слишком дорожу своим чувством, слишком долго оно не приходило, и портить его импульсивными и глупыми поступками глупо, безответственно и подло. Хотя, конечно, когда мужчина и женщина живут вместе несколько лет, их отношения переходят в иное качество, превращаются в привычку, и небольшой роман на стороне способен даже простимулировать любовь и сохранить семью. Но у нас с Алиной все не так.
- Кидаетесь тарелками?
- Это крайность, все зависит от ситуации. Если надо защитить себя, могу и покалечить. Или убить, хотя нет, тут я, конечно, переборщил.