МЕЖДУНАРОДНЫЙ Каннский фестиваль проходит весной. В Москву фильмы-лауреаты попадают к зиме, за что нашим прокатчикам спасибо - россияне могли ведь и вообще остаться на обочине. "Комната сына" удостоилась в мае "Золотой пальмовой ветви", и только теперь мы получаем возможность поплакать в кино по тому же поводу, что и большинство европейцев.
Режиссер фильма (он же - исполнитель главной роли и автор сценария) Нанни Моретти за годы творчества испробовал для проникновения в душу разные способы. Еще в 1994 г. у постановщика диагностировали рак, и он выдал по этому поводу пронзительную киноисповедь "Дорогой дневник". Каннское жюри оценило подвиг, но "Ветку" отдало в другие руки; Моретти получил тогда награду за режиссуру, но, в отличие от Михалкова, на фестиваль не обиделся. Как выяснилось - правильно. Недуг был побежден почти чудесным способом, а главный приз взят.
"Комната сына" - медленный рассказ о том, как случайная смерть 15-летнего подростка меняет жизнь его близких. Мать тихо плачет в своем офисе, сестра гасит эмоции в баре, отец в одиночестве накрывает на стол. На фоне сочувствия соседей, пациентов, коллег, одноклассников каждый из членов семьи ищет свой способ преодолеть боль, обмануть судьбу. В роковое утро отец отправился к пациенту и не пошел с сыном на утреннюю пробежку. По дороге доктор едва не угодил под грузовик - сын тем временем решил прогуляться на море, нырнуть с аквалангом... Позже оставшиеся в живых мучались вопросом: если бы пациента не было, если бы отец, по обыкновению, побежал? Единый в трех лицах Моретти утверждает, что беда, равно как и счастье, может накрыть любого из них (из нас?) в любое мгновение, и держать удар нужно без посторонней помощи.
"Снимая "Дорогой дневник", я, несмотря на то что знал про рак, не чувствовал беспокойства, боли, - говорит Моретти. - "Комната сына", напротив, наполнила меня болью, которую мне хотелось выразить".
Так случилось, что "Комнату" я смотрел дважды - в Венеции и в Москве. Когда закручиваются проклятые шурупы, когда мать читает письмо, написанное сыну его подружкой, а потом звонит ей по телефону и единственный раз в картине говорит: "Он умер", когда фильм кончается у моря первым искренним смехом мужа и жены - публика одинаково рыдает и шепчет: "Господи!" - на двух языках.
Выходит, если не замыкаться на бытовухе, не такие уж мы непохожие в радости, в горе, в том, что у сыновей есть комнаты, где есть своя жизнь. А сколько в квартире этих комнат и куда выходят окна, совершенно не важно.
"Тени исчезают в полдень"