Примерное время чтения: 7 минут
140

Широкоплечий романтик

ПИАНИСТУ Денису МАЦУЕВУ, лауреату Международного конкурса им. Чайковского, 28 лет. Его исполнительский стиль по-спортивному динамичен и мускулист. После долгих лет в съемной однокомнатной квартире с пианино "Тюмень" недавно поселился с мамой и папой в честно заработанной квартире на Новом Арбате.

- ДЕНИС, что нового в творчестве?

- Недавно впервые сыграл все три фортепианных концерта Чайковского в один вечер. Если Второй концерт хотя бы изредка исполняется, то Третий почему-то признан неудачным и забыт напрочь. Хочу восстановить историческую справедливость - вся музыка должна звучать. Нельзя же все время слушать один Первый концерт! Когда начинается сакраментальное "Па-па-па-пам", уже становится не по себе. Пока что сыграл эту программу в Будапеште, Лондоне и Америке и мечтаю осуществить в России.

- В каких залах предпочитаете играть?

- Нет плохих залов. Если умеешь играть, у тебя и в ДК получится. Но если ты хорошо играешь, конечно, хорошая акустика усиливает впечатление. Я играл на открытии Московского Дома музыки, и акустика произвела на меня впечатление. Не пойму, за что ругают Зал Чайковского, люблю там выступать - просто надо знать подход, там требуется играть в два раза глубже, в два раза больше затрачивать физической силы, чтобы пробить акустику, и, если это получается, эффект не меньше, чем в Большом зале Консерватории.

- На Западе во время концертов свет чаще только на сцене, а в зрительном зале приятный полумрак. У нас же по традиции все освещено так ярко, как на партсобрании. Вам как больше нравится?

- Когда выходишь на сцену, начинается театр, а полумрак в зрительном зале как раз и помогает создавать иллюзию театра. А у нас в Консерватории иной раз начинаешь концерт, а в глаза солнце слепит из окон - совсем другая атмосфера. Рихтер в последние годы любил, чтобы единственный луч света на концерте падал на его пюпитр с нотами.

- Насколько отличается восприятие публики в разных частях света?

- Концертная публика в каждой стране проявляет исконные черты своей нации. В Японии это, как правило, исключительный пиетет, интеллигентность, сдержанность в проявлении эмоций, "браво" не орут во все горло, цветы на сцену не бросают. Американцы, французы и итальянцы наиболее открыты и дружелюбны - от оваций чуть люстры не падают. Я много играл в Париже и всегда поражался шумному успеху: 11 бисов - не шутка! Самая лучшая, но и самая трудная публика - русская. У нас не то что профессионала - простого смертного завоевать непросто. Но уж если завоюешь - вот она, загадочная русская душа, - то могут принять тебя так, как ты даже не заслуживаешь того. Именно концерт в Москве, в Большом зале Консерватории, - самое большое испытание сезона, а не в Карнеги-холл и не в Альберт-холл. Это что-то страшное - мистика, которую не объяснишь словами. Если ты прошел у русской публики, потом уже ничего не страшно - закалка на всю жизнь.

- В Консерватории вы учились у Сергея Доренского, признанного чемпиона по выплавке лауреатов. В чем феномен его школы?

- Доренский берет уже сложившихся музыкантов, с которыми не нужно тратить время на черновую технологию, он умеет выбрать учеников. Позанимавшись с ним, уходишь с полностью готовым произведением - для сцены, для конкурса. А вообще мой первый и основной педагог - это папа, композитор и пианист. Как мы с ним в три года занимались, так и сейчас. Вместе с мамой они все время со мной и не дают расслабиться, регулярно "ставят на место" - после криков "браво" и "гениально" дома всегда ждет холодный душ, разбор полетов, и на этом ковре я узнаю, до чего докатился: все было провально, бездарно, ужасно. Много лет назад мама с папой все бросили и уехали со мной в Москву - если бы этого не произошло, то ничего бы сейчас не было.

- К какому направлению, к какой школе пианизма вы себя относите?

- К русской. Многие наши пианисты-эмигранты благим матом кроют русскую фортепианную школу, из которой вышли. Они говорят, что не имеют к ней никакого отношения, хотя в их игре слышно, что они оттуда. Но без русской школы у них не было бы ничего того, что они имеют. Конечно, есть сейчас проблемы в преподавании, в музыкальном образовании в целом, старая профессура уходит, уезжает, но это все временное - русская фортепианная школа не умирает. По поводу направления - конечно, романтизм, и я могу опять-таки процитировать Рихтера: играть романтику - самое трудное, надо иметь очень хорошую форму во всех смыслах, и внутреннюю, душевную, и физическую, и делать это надо в том возрасте, когда ты можешь это делать. Старинную и современную музыку можно играть, что называется, одним интеллектом - это не означает, что играть ее проще, просто там не требуется такого энергетического и физического наполнения. Я играю немного Скарлатти, Баха, Моцарта. Моцарта считаю очень сложным, играть его концерты в Большом зале для меня каторга, катастрофа - необъяснимое состояние.

- Играете ли вы современную музыку?

- Раньше не любил, но сейчас мне это начинает нравиться. Недавно увлекся музыкой Родиона Щедрина, сыграл на его юбилее Пятый фортепианный концерт, а на бис - свою транскрипцию песни монтажников-высотников из фильма "Высота". Играю Шёнберга, концерт Шнитке, готовлю симфоническую поэму с солирующим роялем "Тристия" Вячеслава Артемова. Андрей Эшпай посвятил мне свой Второй концерт.

- Судя по тому, что в вашем репертуаре оперные транскрипции Листа, вы любите оперу.

- Да. Когда я только появился в Москве, пересмотрел весь репертуар в Большом и Музыкальном театре Станиславского и Немировича-Данченко. Пианисту необходимо мыслить театрально, и опера мне очень помогла в этом. Кроме того, опера развивает вокальность пианистической фразировки. В Консерватории много пришлось играть камерной музыки на экзаменах у вокалистов. Вообще мечтаю сыграть романтический вокальный цикл с певицей. Сейчас Елена Образцова попросила меня сыграть с ней концерт в Римской опере.

- В какое время суток вы предпочитаете заниматься?

- Ночью.

- А как же соседи?

- Иногда бывают проблемы, но у меня на этот случай есть система "сайленс пиано" без звука - она вставляется в обычный рояль, нажимается одна кнопочка, и звук идет в наушники.

- Сегодня модно заниматься физическим самосовершенствованием. Вы чем-то таким увлекаетесь?

- Люблю крепкую русскую баню с веничком и потом - в снег. Но теперь я немного запустил себя, раздался вширь - сказываются частые перелеты, смена часовых поясов, сбои в режиме. И, как ни крути, сидячий образ жизни. Поклонницы критикуют. Безусловно, артисту надо внимательнее следить за своей внешней формой, чтобы шайбочка не росла где не нужно.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно