НА ПЕРВЫЙ взгляд агрофирма им. Калинина мало чем отличается от бывшего совхоза: с советских времен остались коровники, гараж и даже старый "уазик" с треснувшим стеклом. Только коровники вконец обветшали да поголовье скота уменьшилось в несколько раз. "Раньше у нас стадо было из 900 коров, - рассказывает бригадир Галина Грищенко, - я на ферму еще девочкой пришла. Здесь почти вся деревня работала. А теперь вот дойных коров только 150. Но нам еще повезло. В районе 6 хозяйств было. Только мы и остались".
ЗАХОДИМ в коровник, в нос ударяет острый запах коровьего присутствия и корма - уж он-то с течением времени не меняется. Все работники предусмотрительно ходят в резиновых сапогах - иначе можно "подорваться" на коровьей мине. Одна я шмыгаю в летних туфельках на каблуках и опасливо смотрю на буренок. Вблизи коровы чем-то смахивают на монстров, которые могут запросто сбить с ног и затоптать. "Да перестаньте вы, - говорит мне доярка Оксана. - Корова - это умное и даже мудрое животное. Ничего плохого они вам не сделают". Оксана - небольшого росточка, худенькая девушка, издалека ее можно принять за 14-летнего подростка. "На самом деле мне уже 27 лет, - смеется она. - Я из Казахстана. Здесь живу почти 10 лет. На родине тоже работала с коровами, поэтому и знаю: бояться их нечего". Она шустро разносит ведро с комбикормом по кормушкам, и буренки тут же начинают есть. "Обычно говорят - коровье стадо, - продолжает Оксана. - А ведь у каждой - свой характер. Есть капризные и своевольные. Одну по нескольку раз приходится после выпаса на место ставить. Зовешь ее, знает, что к ней обращаются, а внимания вроде не обращает, только хвостом крутит. А Лану мы вообще Терминатором называем. К ней только ее персональная доярка может подойти. А еще - каждая буренка знает свою кличку и свое место. Попробует какая-нибудь занять чужое место - это ж беда будет. А еще коровы дружат между собой. Вылизывают, как кошки, друг друга. Если товарки рядом нет, прямо-таки тоскуют. Мычат, волнуются".
Механическая жизнь
ЖИВОТНЫЕ жуют с сонным видом. Для меня они различаются только окрасом и кличками, которые указаны на табличках над их головами. Помимо традиционных - Звездочка, Ласточка - есть и довольно смешные: Мадонна, Богиня, Воля, Копейка, Авария. "Все имена дает их общий "папа" - осеменолог, - рассказывает главный зоотехник Наталья Русса. - У нас, между прочим, самая высокая рождаемость. На 100 оплодотворений - 100 телят". Малыши содержатся отдельно. Покрашенный деревянный заборчик, чистота и много света - кажется, что попал в настоящий детский сад. Месячный бычок изо всех сил тянется к нам - надеется, что мы его покормим. Глазища с полмордашки, рожек и в помине нет, едва на ногах стоит. "В этом году у нас больше мужичков рождается, - продолжает Наталья. - Только зачем они нам? Осеменение у нас искусственное, мы их сдаем. Коровий век короткий. После 7-го отела количество молока идет на убыль. Животных нужно менять. Жалко, конечно, ну а что делать?"
После еды коров доят специальным аппаратом. Поневоле в голову лезут мысли о жизни коровьей: зимой питание искусственное, осеменение через пробирку, доение с помощью машины. А еще спрашивают, почему у коровы грустные глаза! "При большом поголовье автоматическая дойка просто необходима, - говорит Наталья. - Организм коровы так устроен, что дойку нужно производить только в определенные часы - у нас это 4, 14 и 17 часов. Немного замешкаешься - и часть молока перегорит". Две доярки - на 150 голов - бегают по коровнику с ведром и тряпкой. Сначала обмывают вымя и сцеживают первые капли. Потом надевают аппарат. Через минуту молоко уже бежит по трубам в огромный чан. "Вот так, - думаю я, - и попадает оно на прилавки магазинов". "А вот и нет, - говорит гендиректор Владислав Эшмеев, - в большинстве своем молоко в магазине... из порошка. Обычно на пакетах так и пишут: "восстановленное". Люди уже забыли вкус настоящего молока с природной жирностью. Одно время мы пытались торговать напрямую, так люди удивлялись - говорят, сладкое оно у вас и жирное. Непривычно".
Фермерская лямка
СЕЙЧАС в области 440 ферм и колхозов. Из них только 138 хозяйств считаются высокорентабельными. Основная часть едва сводит концы с концами. Поэтому подмосковных продуктов на столичных прилавках до неприличия мало. Птицу везут из Калуги, мясо - из Липецка, картошку - со Ставрополья и Воронежа, молоко - из Владимира. "Я бы с удовольствием заполнил полки магазинов натуральным свежим молоком, - горячится Владислав Эшмеев. - Но оно никому не нужно. Я могу продать литр молока переработчику максимум за 5 руб. При этом цена на 3%-ное и 4%-ное молоко будет одинаковой. Он переработает и продаст как минимум за 20 руб. А я в общей сложности на производство 1 л молока потрачу 10 руб. Я, как и многие другие, попал в ловушку: цены на молоко стабильно низкие, а на корма - постоянно растут. Только за 4 месяца они увеличились в 1,5 раза".
Сейчас мало кто специализируется на одном продукте, большинство выращивает одновременно морковку и шампиньоны, картошку и кроликов, разводят коров и налаживают производство удобрений. "Если работать и думать головой - выжить можно, - продолжает Владислав Эшмеев. - Только кто работать будет? В навозе, каждый день с 3 утра? Да еще за 8-10 тыс. руб. Местные жители работают в Москве, а ко мне на ферму только приезжие идут. Люди не видят никаких перспектив, им не хочется работать впустую. Большинство начинает пить. И сейчас это одна из самых серьезных проблем. Только с начала года я уволил 20 человек, постоянно уходивших в запой".
"В сельском хозяйстве действительно есть проблемы, - говорит министр экономики Московской области Вячеслав Крымов. - Но говорить, что оно разваливается, нельзя. Ни область, ни столица голодать не будут. Подмосковье никогда не являлось серьезным поставщиком мяса и молока. Мы в основном специализируемся на овощах и производстве птицы, занимаем 1-е место по выращиванию овощей в России, а производство птицы по сравнению с прошлым годом составило 103%". В общем, скоро дети Подмосковья, как типично городские, будут рассматривать коров только на картинках и сравнивать их с монстрами.
Павел Гордеев: "Мужики спасут мир!"