Мир потрясла авиатрагедия: разбился самолет "Конкорд" компании "Эйр Франс". Погибли пассажиры, летевшие в самолете, погибли люди в гостинице, на которую упал авиалайнер. Такие трагедии, увы, нередкость, но, если катастрофа неизбежна, летчики всегда делают все возможное, чтобы отвести падающий самолет от жилых домов. Один такой случай произошел тридцать пять лет назад и стал известен благодаря песне. В концертном зале "Хазенхайде" в Западном Берлине пела ослепительно красивая Эдита Пьеха. Перед последним номером она подняла руку и, обратившись через переводчика к публике, сказала: "Я исполню песню Пахмутовой "Огромное небо", посвященную советским летчикам, самолет которых несколько лет тому назад падал на жилые кварталы вашего города. Ценой своей жизни эти русские парни отвели беду". О том, как в реальности проходили события, связанные с падением советского самолета, рассказывает бывший третий секретарь посольства СССР в ГДР Георгий САННИКОВ.
А дело было так. Солнечное утро 1 апреля 1966 г. Над городом легкая дымка перистых облаков. В совпосольство сообщили, что только что в английском секторе Западного Берлина - в озеро Штесензее - упал советский самолет. Вместе с советником посольства Виктором Белецким мы сразу же выехали в Западный Берлин. Хвостовая часть самолета, выделявшаяся красной звездой на руле поворота, торчала из все еще бурлящей от пузырей воздуха воды.
Через пару минут подъехали англичане. Мы заявили, что самолет является собственностью Советского Союза, что он упал в Западном Берлине в озеро, соединяющееся каналом с водными поверхностями ГДР и являющееся, по существующему положению, территорией ГДР. Мы подчеркнули, что в случае необходимости дело они будут иметь с советской стороной.
Опасная потеря
Пока мы вели с англичанами эту "душеспасительную беседу", в посольстве временный поверенный пытался связаться с находившимися в Москве на Пленуме ЦК КПСС послом Абрасимовым и Главкомом ГСВГ Кошевым, но безрезультатно. Была суббота. Звонить же министру Громыко или самому Генеральному секретарю Брежневу временный поверенный не решался. А напрасно - время начинало работать против нас. В посольство начали подтягиваться военные. Генералы-авиаторы рассказали, что в самолете находятся три совершенно секретных, неизвестных противнику наших новых прибора: два автоответчика, определяющие "свой-чужой" с земли и в воздухе, и прибор, наводящий самолет на цель. Если они попадут в руки англичан, ущерб будет огромный. По инструкции того времени, пиропатроны, уничтожающие секретные приборы при вынужденных посадках, связанных с перегрузками или разрушением самолета, вставлялись не на заводе, а только в частях ВВС. На этот самолет пиропатрон поставить не успели.
Присутствовавший с восточногерманской стороны военный комендант Берлина генерал Поппель сразу же внес разумное предложение: не теряя времени, направить в воды Западного Берлина катер под советским флагом и с переодетой в советскую форму командой, развести перегораживающие водную поверхность пограничные боны, зацепить тросом самолет и вытащить его в воды ГДР. Предложение немца было поддержано Белецким, мною и командиром танковой бригады по охране совучреждений в Берлине полковником Селехом, готовым дать своих солдат для обеспечения этой операции. Но никто из присутствовавших полутора десятков генералов и наш поверенный не поддержал нас, опасаясь международного скандала.
А если говорить откровенно, все ждали санкции Москвы. Наконец по телефону удалось разыскать посла. Петр Андреевич, будучи человеком решительным и смелым, моментально дал "добро" на проведение операции, предложенной немецким генералом. Но повторный выезд на место трагедии показал, что время уже упущено. Англичане оцепили место падения по дамбе и берегам плотным кольцом солдат и военной полиции. Посторонних, кроме советских дипломатов и нескольких наших генералов, не пропускали. Место падения было прикрыто большими деревянными щитами на надувных плотах, полностью скрывавшими торчащий из воды хвост самолета.
Наступила ночь. Место падения ярко освещалось установленными на берегу прожекторами. Неожиданно воцарилась темнота, прожектора выключились и снова заработали только через час. Мы только могли догадываться, что англичане в это время скрытно доставили тела пилотов в разбитую на берегу и ярко освещенную изнутри палатку и там производили какие-то манипуляции, ибо именно из этой палатки на рассвете были вынесены тела наших парней.
Англичане предложили передать тела погибших с торжественной церемонией, с соблюдением британского военного ритуала. Немного поколебавшись, советское посольство дало на это согласие. На берегу выстроилась рота шотландских стрелков в коротких юбках и шерстяных гольфах. Из палатки вынесли запакованные в шерстяные одеяла тела наших мертвых пилотов. Оркестр шотландских волынок заиграл похоронную мелодию. Со специально смонтированных на берегу флагштоков приспустили английский и советский флаги. Протяжно пропела военная труба, и тела погрузили в советскую машину...
"Спокойно, Юра, спокойно"
Созданной в связи с катастрофой специальной комиссией было установлено следующее. В 7.50 утра два новейших советских истребителя-бомбардировщика ЯК-25 поднялись в воздух и взяли курс на другой аэродром. Неожиданно у самолета, который пилотировали капитан Капустин и штурман старший лейтенант Янов, отказал двигатель. Разворачиваясь и теряя высоту, самолет очутился над Берлином. Почти сразу же отказал и второй двигатель. Самолет падал на громадный город. Высота 4 тыс. метров. В баках 5 тонн горючего.
По конфигурации разбитых костей и тела пилота авиационные медики позднее определили: капитан Капустин увел машину в сторону от жилых домов, пытаясь посадить ее на поверхность мелькнувшего перед ним озера. Но не хватило высоты и скорости, и ЯК-25 под углом вошел в поглотившую его воду. У обоих летчиков было время, чтобы катапультироваться, но под ними были жилые дома, и они, как могли, тянули самолет. Вскрытие показало, что после падения один из пилотов был жив еще в течение 20 мин. Потом легкие его заполнились водой. Авиационный самописец выдал четкие параметры движения рулей, а пленка - последние слова командира: "Спокойно, Юра, спокойно". По приборам была определена и причина остановки двигателей - отказ топливной системы.
Вскрытие показало
Получив тела обратно, мы обнаружили, что высотные костюмы пилотов англичане вскрывали. Личные и летные документы изымались, но были возвращены на место. Находившиеся в самолете секретные приборы исчезли - их англичане демонтировали и не возвратили. Они достались противнику целехонькими. Все остальные части самолета англичане через несколько дней вернули. Военные рассказали нам, что не только приборы, но и весь самолет целиком представлял большой интерес для противника. Таких машин перед запуском их в серию было произведено всего три экземпляра, два из которых и направили в Германию. Что касается украденных англичанами приборов, то сразу же после происшедшего была разработана новая инструкция, по которой подобные приборы отныне снаряжались пиропатронами уже на заводах.
Правящий бургомистр Западного Берлина Вилли Брандт выступил с предложением наградить героев-летчиков высшей военной наградой ФРГ - Золотым Крестом, что по статусу ордена предусматривало выплату родственникам погибших крупной денежной суммы. Но из политических соображений советское правительство от награды отказалось. Брандту было направлено письмо, в котором было сказано, что трагедия произошла на территории Западного Берлина, который не является частью ФРГ и не относится к ее юрисдикции. Советское правительство, мол, само наградит пилотов.
...Прошло много лет, но каждый раз, когда я слышу до боли знакомую мелодию и слова: "А город подумал - ученья идут", - в памяти возникают события тех далеких дней - залитый солнцем огромный город и падающий с неба, как звезда, самолет.
Тайна гибели "Курска" - в военных сейфах