В ПОСЛЕДНЕЕ время жизнь стала такая неприспособленная к нам, что все чаще заводит нас в аптеку.
МЫ ВЫБРАЛИ три московские аптеки: государственную, муниципальную и частную. Препарат "Дюфастон" у частника стоил 243 руб. 70 коп., в муниципальной аптеке - 296 руб. 44 коп. В федеральной - 305 руб. 96 коп. Таблетки "Низорал" частники продавали по 190 руб. за упаковку, муниципалы по 142 руб. 80 коп., а в государственной аптеке они стоили 208 руб. 38 коп. Разница только между разными прилавками - четверть цены! А как вырастает цена на пути от производителя до прилавка - см. таблицу.
Цены на лекарства, как и на остальное, у нас никто не контролирует. Рынок! Однако существует так называемый "Перечень жизненно необходимых лекарств". Правда, это всего 394 наименования из 13,5 тыс. лекарств, зарегистрированных в России. Зато закон обязывает следить за ценами, по которым их продают производители, и закон же не позволяет аптекам накрутить на цену завода больше 25%. Кого обязывает? Министерство экономики.
Жизненно необходимый анальгин, который у изготовителя стоит 1 руб. 67 коп., продается в федеральной аптеке по 2 руб. 65 коп. Итого наценка - 58,7%. Аллохол производитель продает по 8,5 руб. У муниципальных фармацевтов он стоит 13 руб., у государственных - 13 руб. 54 коп. Наценка еще больше - 59,2% вместо положенных 25%.
Этим заинтересовалась Счетная палата РФ. "Аптеки закупают товар в основном не у производителя, а у перекупщиков, - рассказывает аудитор Петр Черноморд. - И уже к цене посредника прибавляют положенные 25%. А часто в цепочке и не один посредник, а несколько. За годы реформы число фармацевтических предприятий увеличилось в 2,5 раза, а количество посредников - почти в 14 раз!
Брынцалов и Ко
ВСЕ знают, что нашим больницам не хватает лекарств. И все думают, что это оттого, что мы плохо платим налоги. Но не все знают, что деньги на лекарства уже второй год отпускаются стопроцентно. Просто не все они идут на лекарства. В I полугодии прошлого года, например, собственно на лекарства было потрачено только чуть больше половины. Да и до того дела шли не лучше.
Всероссийский центр медицины катастроф "Защита" (подведомственный Минздраву) заключил 23 контракта на закупку лекарств. На государственные, само собой, 49 млн. руб. Однако не с производителями, а с посредником под названием ЗАО "СИА Интернейшнл ЛТД". Мало того что цены у посредника были, как и следовало ожидать, завышены где на 10%, а где и на треть. Плюс к тому, как выяснилось, у ЗАО "СИА" и лекарств-то не было ни в таком количестве, ни в таком ассортименте.
Похожая история произошла с витаминами по программе "Дети Чернобыля". Конкурс на поставку витаминов каким-то одному Минздраву ведомым способом выиграла фирма "Сурамед". Это ООО легко подмахнуло контракт почти на полмиллиарда рублей, имея на складе лекарств только на 34 тысячи рублей. А потом и вовсе выяснилось, что "Сурамед" давно неплатежеспособен.
С компанией "Брынцалов А" Минздрав подписал контракт на 40 млн. руб. на поставку инсулина. Вообще без проведения конкурса. Брынцалов был признан "единственным источником инсулина в России". Правда, инсулин Брынцалов производит не сам по себе, а из субстанции датской фирмы "Ново Нордиск".
В Дании, судя по всему, хуже относились к бывшему нашему кандидату в президенты, чем в Минздраве. Поэтому еще на стадии подписания контракта "Ново Нордиск" предупредил Минздрав, что расторгает соглашение с брынцаловским "Ферейном" и запрещает тому использовать свою интеллектуальную собственность. Впрочем, это никого не остановило.
Получив разрешение, "Брынцалов" начал поставлять государству вместо так называемого человеческого инсулина (синтезированного генно-инженерным способом) свиной (произведенный из свиной поджелудочной железы). А свиной и качеством ниже, и вообще дешевле.
Итак, на 41% от стоимости контракта человеческий инсулин заменили на свиной. Брынцалов утверждает, что об этом его просили получатели в 18 регионах России. Мол, была договоренность: я вам вместо 100 флаконов генно-инженерного инсулина направляю 150 флаконов свиного. По цене выходит то же, а лекарства больше.
Счетная палата принялась проверять. Тамбовская область, например, из 19,7 тыс. флаконов получила 13,6 тыс. флаконов свиного инсулина, хотя о замене никого не просила. Кроме того, партия на две трети имела срок годности вдвое ниже, чем было предусмотрено по контракту. То же самое обнаружилось и в других областях. Возникло подозрение, что у Брынцалова скопилось много свиного инсулина с поджимающим сроком годности. Вот он и задумал решить свои проблемы за государственный счет.
Брынцалов еще 8 февраля прошлого года должен был отчитаться перед Минздравом за такое странное исполнение контракта. Но не отчитался до сих пор.
Заплатите за штрих-код
СРЕДИ прочих многочисленных реформ уже который год в России идет реформа государственной власти (та самая - помните? - сократим аппарат, пересадим всех на "Волги"). Заключается она главным образом в том, что власть дает чиновникам все меньше и меньше денег и призывает их зарабатывать самим. Кто как сможет.
Теперь - о том, как смог Минздрав.
В обязанности министерства входит лицензирование, например, тех же посредников. Соискатели должны заплатить за лицензию в госбюджет. Минздрав перепоручил это лаборатории НИИ фармации. И теперь платят не только в бюджет, но и лаборатории. За полтора года (1998-й и первую половину 1999-го) лаборатория заработала почти 2 млн. руб.
Государственным реестром лекарственных средств (регистрация, разрешение на вывоз и ввоз, присвоение штрих-кода) вместо Минздрава стали заниматься разные лаборатории, бюро и другие организации. Только на выдаче разрешений на вывоз и ввоз заработано 55,3 млн. руб. Но главное - ни в одном законе не написано, что за все эти услуги (кроме регистрации) соискатели должны платить. В законах нет, а на ценниках в аптеках - есть. Только оплата присвоения штрих-кода прибавляла к себестоимости лекарств по 2%.
"И ведь на ком наживаются?! На стариках с трясущимися руками! - сразу видно, что аудитор Петр Черноморд - человек очень эмоциональный. - А главное - перед тем как выложить государственные деньги, никто даже не поинтересуется ни рынком, ни ценами, ни спросом. Вот на таможне сейчас лежит 364 тонны лекарств, из них больше 40 тонн - гуманитарная помощь. На три с половиной миллиона долларов! Никому не нужны. Многие уже с просроченным сроком годности. Теперь таможенники ломают голову, как их уничтожать. Это же целая экологическая катастрофа! И никто ни за что не отвечает".