Мне часто приходится бывать на фестивалях классической музыки - такая уж профессия. Минувший сезон был особенно урожайным: Воронеж, Казань, Красноярск, наконец, Петербург с его "Звездами белых ночей" (не путать с другим, роковым фестивалем, который проводят В. Киселев и К). Это у нас. Однако в России лето - мертвый сезон для театра и для музыки. На Западе же - самый разгар. Культурная жизнь из европейских столиц перемещается в это время в свою летнюю резиденцию - в "провинцию". Начинается увлекательный фестивальный марафон.
НА СЕЙ РАЗ журналистские маршруты привели меня сначала в Финляндию (Савонлиннский оперный фестиваль в старинном замке), а потом в Австрию, в Брегенц, который знаменит своим плавучим театром на Боденском озере, и в Зальцбург. Законодатель мировой оперной моды, Зальцбургский фестиваль по праву считается самым авторитетным и престижным среди своих собратьев. Нынче он торжественно отмечает свое 75-летие. Только что я возвратился из этого старинного городка, где в 1756 г. родился Моцарт и где я на себе ощутил, что же такое музыка (и опера, в частности) как образ жизни.
МУЗЫКА И ТУРИЗМ
ЗАЛЬЦБУРГ... Тихий и скромный зимой, летом город превращается в бурлящую разноязыкую туристскую Мекку. Туризм и музыка - вот, пожалуй, и вся индустрия в этих краях. И, конечно, особая статья доходов Зальцбурга - Моцарт. Деньги выкачиваются из всего, что связано с его именем. Дом, где он родился, кафе и рестораны с названиями вроде "Фигаро" или "Папагено", статуэтки, куклы и другие безделушки, шоколадки, майки и куртки с Моцартом, море кассет и компактов - любая мелочь приносит выгоду.
ОПЕРА ДЛЯ ЖУРНАЛИСТА
ЗАЛЬЦБУРГСКИЙ фестиваль - фестиваль долгожданный, готовятся к нему целый год. Организаторы думают о грядущих премьерах, зрители - о дефицитных билетах, заказывать которые лучше всего осенью, то есть почти за год вперед. Иначе "лишний билетик" непосредственно перед спектаклем может стоить вам втридорога (впрочем, людей с табличками "Ищу билет", наверное, дюжина на одного продавца). Журналисты обычно получают аккредитационные пресс-карты, но на сей раз почти все музыкальные критики из славянских стран остались ни с чем и пробивались, кто как мог. Только четверть фестивальных затрат покрывается государством.
ПРОГРАММА ФЕСТИВАЛЯ
ОНА состоит как бы из трех частей: оперной, концертной и драматической. Своеобразный фон создают многочисленные музеи, выставки и исторические достопримечательности, среди которых выделяются капуцинский монастырь, Домский собор XVII века и старинный замок-крепость. Спектаклями драмы руководит Петер Штайн, а филармонические концерты собирают в Зальцбург лучшие оркестры, лучших дирижеров и весь цвет мирового исполнительства. Только здесь возможно такое: в утреннем концерте дирижирует один из могикан, сэр Георг Шолти, в шесть вечера - Лорин Маазель, а в девять в том же зале уже другой концерт, и за пультом Клаудио Аббадо.
СЕРДЦЕ ФЕСТИВАЛЯ
ОНО расположено в "Фестшпильхаусе", где проходят оперные спектакли. Ритм фестиваля затягивает, увлекает за собой. И куда бы вы ни шли здесь, ноги и петляющие переулки сами собой приводят вас к Монашьей горе, около и внутри которой расположен фестивальный комплекс (да-да, внутри, ведь Большой зал представляет собой пещеру, вырубленную в горе).
БЕСПЛАТНЫЙ СПЕКТАКЛЬ ТУСОВКА
ЕЖЕДНЕВНО за час до начала на другой стороне театрального переулка выстраивается целая толпа зевак, собирающихся на роскошный бесплатный спектакль. Еще бы! Зальцбургская театральная тусовка - уникальна. Еще немного, и вперемешку станут подъезжать такси и фиакры, оставляющие на мостовой груды свежего конского навоза. Такого великосветского променада нет больше нигде: ни на Каннском кинофестивале, ни в зале парижской "Гранд Опера". В Зальцбурге "тусуются" не только "сливки общества", но и аристократы самых голубых кровей, и, наконец, коронованные особы.
В антрактах умопомрачительно дорогая публика высыпает на улицу и фланирует туда- сюда, несмотря на катастрофическую толкучку. А после оперы мечта каждого аристократа - попасть в ресторан отеля "Золотой олень", где всегда останавливался прежний руководитель фестиваля, великий дирижер Герберт фон Караян. В такие минуты все эти князья, графы и бароны ощущают себя настоящими актерами: сейчас у них свой спектакль, свой показ последних мод и аристократических достоинств. Фотографы едва успевают "щелкать" знаменитостей: вот сам Шолти налегке, а вот моложавая вдова Караяна, бывшая манекенщица Элиетт. На счастье, я был в строгом черном костюме и при бабочке и ощущал себя более или менее к месту. Вечерний стиль в Зальцбурге безупречен не сам по себе, а в смысле сиюминутного отклика на капризы высокой моды. Речь прежде всего о женских туалетах, ибо мужская мода по-прежнему ограничивается уверенной консервативностью черных или белых смокингов. Что поразило в этом сезоне, так это до вульгарности ядовитая цветовая гамма а-ля светофор. Носят и коротко и длинно, но преобладают длинные платья, много шлейфов и кринолинов. И бриллианты, бриллианты килограммами.
ГЛАВНЫЙ СПЕКТАКЛЬ
НО ГЛАВНЫЙ спектакль разворачивается на сцене. Хотя, судя по всему (и по местной критике тоже), нынешний Зальцбург не задался. Ругают все подряд, причем весьма категорично. По словам нынешнего директора, суперавангардиста Жерара Мортье, с некоторых пор официозная Австрия невзлюбила лучший свой фестиваль. Как бы то ни было, но мы можем порадоваться за двух своих соотечественников: Дмитрия Хво- ростовского и Викторию Лукьянец, ведь русские, а тем более украинские певцы - совсем не частые гости в этих священных стенах. Дмитрий поет графа Альмавиву в "Свадьбе Фигаро", а Виктория страхует двух исполнительниц партии Виолетты в "Травиате". Кстати, с именем Лукьянец связан и один из самых шумных внутрифестивальных скандалов. Перед самой премьерой молодая примадонна Андреа Рост сказалась больной, и генеральную репетицию провела за нее Виктория. А по железным законам Зальцбурга это означало, что и премьеру будет петь только она. Однако Вика на сцену не вышла - примадонна "выздоровела".
За сорок два дня фестиваля - пять оперных премьер. Мне посчастливилось попасть на две. И скажу честно, столь разительного контраста между двумя постановками я не ожидал.
НЕВЕЗУЧИЙ МУТИ
РЯДОМ с ровным, качественным профессионализмом "Кавалера розы" Р. Штрауса "Травиата" казалась почти провалом. Ну не везет прославленному Рикардо Мути в его любви к вердиевской "даме с камелиями"! Первая неудача с "Травиатой" постигла маэстро несколько лет назад в "Ла Скала", а в этом сезоне при возобновлении злополучного спектакля забастовку устроил оркестр, и Мути сам аккомпанировал на рояле. И вот Зальцбург - и опять не тот режиссер, не те певцы! Как будто злой рок не дает дирижеру выразить то, что он чувствует. В постановке Луиса Паскаля и декорациях Лючано Дамиани "Травиата" превратилась во что-то серое, нудное и холодное, как сама чахотка, с круглым нулем вместо Виолетты. Венгерка Андреа Рост поет все точно и правильно, уверенно "гвоздит" верхние ноты, но это пение механической куклы идет абсолютно мимо души. Тяжким бременем для тенора Фрэнка Лопардо оказалась не самая трудная у Верди партия Альфреда. Мастер из мастеров, баритон Ренато Брузон (Жермон) восхищает своим долголетием и кружевной нюансировкой, но в верхнем регистре его голос качается уже как полицейская сирена. О таком спектакле хочется скорее забыть, как и о том, что слушал его в Зальцбурге.
"КАВАЛЕР РОЗЫ" В ЗАЗЕРКАЛЬЕ
ВЕНА стала мюнхенскому немцу Рихарду Штраусу вторым отечеством, но тайная его любовь всегда принадлежала Зальцбургу, особенно из-за Моцарта. И "Кавалер розы" для Австрии значит примерно то же, что для нас с вами "Евгений Онегин" Чайковского. Действие этой веселой и печальной комедии с переодеваниями происходит в австрийской столице во времена Марии-Терезии (их Екатерина II). Главный герой Октавиан что-то вроде повзрослевшего Керубино - по ходу событий вынужден изображать горничную своей любовницы. Увядающая Маршальша отдает своего "мальчика" молодой сопернице. Но дело не столько в сюжете - перед нами настоящая поэма человеческих чувств. Остроумный режиссер и сценограф Герберт Вернике, словно бы играя со временем, переносит действие в канун Первой мировой войны и поселяет персонажей в ирреальном пространстве зеркальных отражений (большой привет от Льюиса Кэрролла). Музыка Р. Штрауса - ироничный, красочный синтез классики и модерна, где мелодичный вальс может соседствовать с диссонансами или сложной полифонией. И эту двойственность партитуры прекрасно передает выдающийся дирижер наших дней Лорин Маазель (многие, наверное, помнят его "Турандот" на последних гастролях "Ла Скала" в Москве). А в актерском ансамбле с непреодолимым отрывом лидирует уроженка Дублина меццо- сопрано Энн Марри, превращающая роль Октавиана в фейерверк интеллекта и изысканности. В то время как Маршальша американки Черил Стьюдер являет собой воплощение сытого благополучия, так что внутренний мир женщины, от которой уходит молодость, остается нераскрытым.
ЧЕРНАЯ ЗВЕЗДА
И ВСЕ-ТАКИ одно откровение, хотя и предсказуемое, было. Это концерт негритянки Джесси Норман. Можно спорить, но после Каллас это пока первая и единственная великая дива музыки. Были и есть примадонны (скажем, Джоан Сазерленд, Монтсеррат Кабалье или та же Стьюдер), но других подлинных див во плоти больше нет. О том, кто такая Джесси Норман и как ей удалось победить непробиваемую чопорность зальцбургской публики, - в следующий раз. А пока...
Зальцбургский фестиваль продолжается и завершится он с последним днем лета. И никто еще не знает, что станет гвоздем сезона. Возможно, "Лулу" А. Берга. Но скорее всего вечер модерновых опер ("Замок герцога Синяя Борода" Б. Бартока и "Ожидание" А. Шенберга) в постановке Роберта Уилсона, известного режиссера-минималиста. Главная и единственная роль Фрау в моноопере Шенберга словно создана для Норман, и совсем скоро, 24 августа, черная звезда снова взойдет на зальцбургском небосводе.
Зальцбург - Москва.
Смотрите также:
- ВАЛЕРИЙ ГЕРГИЕВ И ЕГО ТЕАТР МЕЖДУ ПРОШЛЫМ И БУДУЩИМ. Кто хозяин в Мариинке? →
- Еще раз о гениях и злодействе →
- И горбун хорош собой →