Что еще обсудить на конференции?
КАМПАНИЯ выборов делегатов на конференцию высветила много негативных сторон. Система "кустовых", многоступенчатых выборов позволила партийному аппарату в ряде мест в большей степени, чем массе, влиять на ход выборов.
В последнее время много говорилось о привилегиях, признавалось, что они созданы искусственно, что это местная инициатива. Но в Тезисах ЦК КПСС это почему-то отражения не нашло, на это явление просто-напросто закрыли глаза. А люди этого очень ждали. Умолчание по этому важному аспекту социальной справедливости не способствует повышению авторитета партии. Думаю, что в управленческом аппарате есть определенная часть работников, которая, если лишить ее привилегий, откажется и от своей работы, что, конечно же, принесет только пользу обществу. Уверен, что отмена привилегий пойдет на пользу перестройке, ведь их осуждают все трудящиеся, об этом говорят везде - в частных беседах, на собраниях, в очередях. С этим пора кончать. Предлагаю этим вопросом дополнить круг проблем, которые будут обсуждаться на конференции.
В. Сыроежкин, Челябинск.
Почему нельзя сказать прямо?
22 МАЯ 1988 г. в "Правде", а затем и в других газетах под рубрикой "Состоялись пленумы" были опубликованы сообщения о том, что на пленуме ЦК КП Азербайджана был освобожден от обязанностей первого секретаря К. М. Багиров, а на пленуме ЦК КП Армении - К. С. Демирчян. Причина освобождения и в первом и во втором случае была одна и та же: "уход на пенсию по состоянию здоровья".
Мы говорим сейчас о гласности, о правдивом ознакомлении советских граждан и мировой общественности с тем, что происходит в нашей стране и за рубежом, и средства массовой информации исправно стали сообщать о пожарах, взрывах, железнодорожных катастрофах и прочих неприятных событиях, которые ранее подвергались строгому замалчиванию.
В свете этого вызывает сомнение удивительная "эпидемия", одновременно поразившая двух первых секретарей республиканских компартий, возраст которых, кстати, еще не достиг пенсионного - 55 и 56 лет. Советская общественность достаточно полно представляет себе события, происходившие в Ереване и Степанакерте, Баку и Сумгаите, и видит в этом серьезные недостатки в работе партийных организаций Азербайджана и Армении, и прежде всего их первых секретарей.
Так почему же нельзя так прямо и сказать, что товарищи не справились со своими обязанностями, не оправдали доверия коммунистов? Зачем в канун XIX партконференции возвращаться к прежним стыдливым "формулам умолчания"? Не пора ли свежему ветру перестройки коснуться и этих, запретных ранее тем?
И. Реформатский, ветеран войны и труда, член КПСС с 1943 г., Москва.
Послесловие к публикации 1938 г.
В "АиФ" N 15 в рубрике - "Листая подшивки" опубликованы две заметки из газеты "Известия" от 14 и 22 апреля 1938 г. В первой из них приводится комментарий народного артиста СССР М. Рейзена по поводу кончины Ф. И. Шаляпина. Во второй "Известия" приносят извинения М. Рейзену за грубое искажение его комментария и сообщают о том, что сотрудник, готовивший материал, исключен из состава редакции.
Откликом на эти заметки явилось письмо Б. Белогорского из Москвы, работавшего в 1938 году заведующим отделом информации "Известий", которое мы сегодня публикуем.
"Считаю своим долгом изложить подлинные обстоятельства интервью в "Известиях" в связи со смертью Ф. И. Шаляпина.
13 марта 1938 г., получив траурное сообщение, "Известия" обратились к профессору А. Б. Гольденвейзеру с просьбой написать отклик. Профессор, подробно рассказав о таланте великого артиста и созданных им образах, в заключение осудил Ф. Шаляпина за то, что в разгаре своей славы он покинул Родину.
Статья уже стояла в полосе. Неожиданно в 23 часа зам. главного редактора вызвал меня и выразил неудовольствие по поводу этого материала, сказал, что газете нужны не похвалы Ф. Шаляпину, а политическая оценка его поступка. А. Гольденвейзер отказался вносить в написанное какие-либо изменения. Тогда руководство редакции поручило А. Эфроимсону срочно подготовить интервью с каким-то другим видным артистом, уточнив, что должно быть написано. Сотрудник пытался отказаться выполнять задание, но в условиях 1938 г. это было далеко не безопасно. Почти в полночь А. Эфроимсон "поймал" народного артиста СССР М. Рейзена и подготовил "удобный" редакции отклик.
Дня через два М. Рейзен позвонил в редакцию, выразил неудовольствие опубликованным за его подписью материалом, сообщил, что коллеги не подают ему руки, и просил о поправке. Просил о ней и А. Эфроимсон, ведь М. Рейзена действительно подвели. Я докладывал об этом руководству редакции, но безрезультатно. В эти дни в Москве проходила декада азербайджанского искусства. Для участия в концерте в Кремле был приглашен М. Рейзен, но он отказался из-за плохого самочувствия, вызванного публикацией в "Известиях". И вот с самого "верха" пришло распоряжение, и А. Эфроимсон был исключен из рядов сотрудников "Известий". Редакция ничем не могла помочь журналисту".
Получив такое письмо, мы решили узнать о дальнейшей судьбе А. Эфроимсона. Оказалось, что он живет в Москве, пенсионер, скоро ему исполнится 84 года.
Работал на радио, участвовал в экспедиции Папанина по спасению "Георгия Седова", был в числе организаторов советского радиовещания в Литовской ССР, фронтовые дороги прошел военным корреспондентом. В послевоенные годы работал на радио и телевидении. Награжден тремя боевыми орденами и 16 медалями, удостоен звания "Почетный радист". В настоящее время готовит к печати свои воспоминания.
Смотрите также:
- В ПРЕСС-ЦЕНТРЕ XIX ВСЕСОЮЗНОЙ ПАРТИЙНОЙ КОНФЕРЕНЦИИ →
- ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ. Встреча с читателями →
- ИЗ ПОЧТЫ "АиФ" (24.11.1989) →