ЭТО произошло летом 1978 года. Я с двумя внуками - почти семилетним Лешей и двухлетним - Толей жила на даче. Участки новые, кругом стройка кипит, что-то пилят, что-то рубят... Рядом повалили большое старое дерево. Старший, Лешенька, конечно побежал смотреть, как же такое событие без него-то? И вдруг мчится обратно, что-то в ладошках держит, кричит: "Бабуля, спаси его!" Ничего понять не могу - кого спасать, от чего?! Пригляделась - а у него птенчик. На клюве кровь, крыло в сторону торчит, весь помятый, не поймешь, что за птица. Оказалось, на дереве гнездо было, четверо птенцов разбились насмерть, а этот - живой пока. Ну, думаю, такому не поможешь. Но внук-то плачет, как я ему могу сказать, чтоб живую душу без помощи бросил?
Взяли мы с ним эту жертву лесорубов, пошли за четыре километра в соседнюю деревню, к ветеринару. Он только языком пощелкал, мол, зря стараетесь - не жилец. Однако крыло в лубок пристроил, мазь выписал, деньги за визит принял...
И стали мы всей семьей вокруг нашего больного постояльца "танцевать". Поначалу птенец настолько слабый был, что и есть не мог. Только водичку ему в рот из пипетки капали. А потом постепенно поправляться стал. Уж, правду сказать, мы и не надеялись... Теперь у нас с утра до ночи занятие было - насекомых ловить. Мне уже мухи по ночам сниться стали - столько я их за день перелавливала! Вот ведь ненасытная утроба! Как бы с пятью такими обжорами родные мать и отец справлялись?
А птенчик-то что ни день, все веселее глядит, и лубок с крыла уже сняли, и перышки вполне определенные пробиваются, и очень характерный хвост образуется... Батюшки, да это же сорока! Да какая красавица на наших харчах выросла! Ручная совершенно, на кличку "Галя" летит на всех парах, на плечо садится, волосы на голове клювом перебирает, даже, кажется, говорить пытается!
Летала наша Галя все лето на свободе, но все поблизости, точно знала, когда у нас "прием пищи" по расписанию, ни разу обеда не пропустила, дети в ней души не чаяли, с рук кормили. Она и со всеми соседями перезнакомилась, всем полюбилась. Такая птица общительная, веселая. И никаких воровских наклонностей мы за ней вопреки устоявшемуся мнению не наблюдали. А один раз она нас просто спасла, в самом прямом и буквальном смысле этого слова.
Был уже конец сентября. Старшего внука проводили в школу, а с младшим, Толей, мы остались доживать на даче. Что ж уезжать, пока погода позволяет? Будний день, вокруг пусто совсем, все поразъехались. Я на террасе варю обед, Толя тут же, под окошком, копается в песочнице. Буквально на пять минут я отвлеклась, высовываюсь опять посмотреть, что он там поделывает, а его нет! Я переполошилась. Кастрюлю с кашей недоваренной на огне бросила, дверью хлопнула, ключи в карман и - опрометью по всем соседним улицам. Кричу, как оглашенная: "Толя, Толя!!!" А в ответ, как в песне Высоцкого, тишина... Только Галя наша за мной следом с забора на забор перепархивает, на своем птичьем языке что-то стрекочет... Не знаю, сколько бегала, голос сорвала, а ребенка не нашла... Думаю, вдруг он сам вернулся? Кинулась назад, но решила путь сократить: через соседский участок пройти. У них там дом недостроенный, песок огромными кучами, щебень. И вот как раз в этой-то куче песка - что вы думаете? - сидит мой Толя, как ни в чем не бывало куличики строит! А я-то чуть ума не лишилась! Подхватила его, разругала, а сама счастлива! Потащила домой свою "находку", уж, думаю, я тебя, милый, теперь за ногу привязывать буду!
Подходим к родной двери, лезу в карман за ключами, а их там нет. Видно, пока я по всяким дебрям и буеракам лазала, выронила, растереха старая... И, между прочим, изнутри доносится вполне определенный запах дыма. Господи, кастрюлю-то на огне оставила! И ветерок шторы треплет в непосредственной близости от конфорки... И помочь нам совершенно некому - самой-то мне в форточку уж никак не пролезть. Все, нервы не выдержали. Села я, заплакала. Толя на меня посмотрел и тоже в слезы. А Галя рядом покрутилась-покрутилась и улетела. Ей-то какое дело, что мы вот-вот погорельцами станем?
Но, видно, что-то ее птичий умишко все же соображал. Потому что буквально через пять минут она надо мной заверещала опять и прямо на голову что-то бросила. Батюшки, да ведь это ключи, мои потерянные ключи! Вскочила я на террасу и как раз на загоревшиеся шторы успела чайник воды выплеснуть. А уж какой я нашей Гале в тот день обед устроила - как заморской королеве!
Галя прожила у нас девять лет. На зиму ее брали в город, она свободно летала по комнатам, вела себя очень чистоплотно, одно плохо - обои поверху отдирать любила. А каждое лето снова отправлялись с ней на дачу, и она опять вела вольную птичью жизнь, но не упускала случая хоть разок в день посидеть у меня на плече, приговаривая что-то по-своему.
А однажды осенью она не вернулась. Я не знаю, что с ней случилось, - мы искали ее две недели всеми дачами, облазили леса и поля, спрашивали в окрестных деревнях... Нет, никто и нигде не видел ручной сороки, говорящей "Галя"...
Знаете, я и по сей день, если вижу сороку, на всякий случай зову ее: "Галя!" Наверное, в глубине души вопреки всему живет надежда - а вдруг какая-нибудь да откликнется?