ЕСЛИ вы едете на дачу по Ярославскому шоссе, то, проезжая Сергиев Посад, думаете, скорее всего, о возвышенном: о Святой лавре, монахах, своей судьбе и прочих душевных делах. Но в это же время рядом с вами могут ехать сотрудники НПО "Радон", в головах у которых будут крутиться совсем другие мысли: как довезти в целости и сохранности свой смертельно опасный груз. Ведь в 17 км от Сергиева Посада располагается сверхохраняемый объект - хранилище радиоактивных отходов.
...ПРОМОКАЮ пот со лба. Память о чернобыльской трагедии "отстукивает" в висках: радиация невидима и очень опасна. Поворот под "кирпич" и - еще 2 км до территории хранилища. Отмечаю, что едем мягко, значит, дорога хорошая. Немудрено: ведь каждый день по ней проезжают спецмашины с "грязью" и дорога должна соответствовать нормам безопасности. Проходная. Нам дают два пропуска - на вход и на выход. Предупреждение: на территории разрешено находиться не более пяти часов. Время пошло.
"Грязь" в стекле
В ПЕРВУЮ очередь мне объяснили, что это место нужно называть именно хранилищем, а не могильником, как неправильно именуют его мои коллеги по перу. В Сергиевом Посаде радиоактивные отходы оставляют на длительное хранение, а в могильниках их хоронят навсегда. В местное хранилище свозится радиоактивная "грязь" из Москвы, Московской области и еще девяти субъектов Федерации. Как мне рассказал главный инженер МосНПО "Радон" Александр Баринов, основные поставщики - учреждения медицины, науки и промышленности, где в диагностике используется метод меченых атомов. Например, вводят в тело человека короткоживущие нуклиды, чтобы выявить эндокринные проблемы. Много "грязных" приборов в промышленности: гаммодефектоскопы, радиоизотопные датчики. С помощью последнего, например, контролируется плотность набивки сигарет. "Грязное" наследство более чем 2500 организаций уже захоронило НПО "Радон". Ликвидировали и более 1200 радиационно опасных участков. Но каждый год выявляется еще 60 новых. Так что без этого хранилища - никуда.
- Термин "хранение" может показаться очень простым: закопал в землю - и все. В действительности же это очень сложный процесс и занимает он не один день, - рассказывает главный технолог Александр Волков. - Нужно провести сортировку, доставить и упаковать груз. Переработать его, чтобы уменьшить в объеме. Для этого твердые отходы сжигаем в керамической печи или прессуем. Жидкие - цементируем или, используя современные технологии, остекловываем. Конечный продукт получается в устойчивой химической форме, то есть никакие реакции разложения в будущем ему не грозят. Затем отходы размещаются по хранилищам в зависимости от вида. Наиболее опасные, содержащие в себе долгоиграющие нуклиды, упаковываются в железобетонные контейнеры.
Стою в огромном ангаре размером с футбольное поле. Только вместо зеленой травки здесь бетонный пол, испещренный отверстиями. Похоже на соты в улье. "Соты" постепенно заполняют бочками с обработанной "грязью". Эти пузатые 200-литровые гиганты поступают из другого цеха: там их предварительно собирают в высоченные ячейки. Каждая упаковка, отправленная на хранение, подлежит строжайшему учету. В любой момент можно узнать, когда, с какого предприятия и в каком количестве пришел "грязный" груз и где он теперь хранится.
Дети рождаются
ЗАМЕТИВ, что я периодически смахиваю холодный пот со лба, сопровождавший нас сотрудник хранилища подвел нас к необычному стенду у входа в главное здание. Он весь увешан фотографиями симпатичных мордашек детей сотрудников. "Как видите, у нас со здоровьем все в порядке. Дети рождаются в обычном режиме". Как оказалось, здесь постоянно ведется наблюдение за близлежащими к хранилищу территориями, берутся пробы воды, грунта, воздуха, образцы флоры и фауны. И еще ни разу замеры не превышали норм. Напомню, что в ангарах хранилища сегодня содержится более 100 тыс. тонн твердых и отвержденных радиоактивных отходов.
Так же нервно, как и я поначалу, реагировали раньше на соседство с бетонным забором местные жители. Но потом руководство хранилища решило ввести в правило экскурсии по цехам для местного населения. Пусть люди сами увидят, как перерабатывается и как хранится доставляемый груз. Пусть сверяются и с показаниями дозиметра. Я, признаюсь честно, тоже захватил с собой дозиметр и периодически заглядывал в него. Датчик показывал 15-20 мкР/ч. При том, что радиационный уровень в центре Москвы в среднем - 20 мкР/ч, а в метро, где почти каждый из нас проводит не меньше часа-двух в день, показания могут достигать и 50 мР/ч.
Последняя процедура на выходе - тест-аппарат проверяет нас на радиационную загрязненность. И, выяснив, что перед ним мы чисты, пропускает нас за ворота.