Жизнь после штурма
НАШИМ силовикам с Лубянки до сих пор рукоплещет весь мир. Несмотря на все реорганизации и переподчинения, спецназ ФСБ сохранил профессионализм. Проведена спецоперация, не имеющая аналогов в мире, с четким планом и отработанными действиями.
Уже сейчас ее разбирают по "косточкам" их коллеги во всем мире. В США натаскивают на террористов бригады голливудских красавчиков из ЦРУ и ФБР, которым у наших бойцов не грех поучиться.
Мы научились побеждать. Мы научились хоронить. Теперь нам надо научиться спасать человеческие жизни. Сегодня наступило время традиционных разборок на Руси, когда наказывают невиновных и награждают непричастных. Сегодня нас убивают не террористы, а цинизм и равнодушие, человеческая подлость, хамство и оскорбление памяти людей, потерявших в театральном центре родных и близких.
Как гром среди ясного неба, прозвучал отказ православного священника отпевать одну из жертв теракта в церкви иконы Божьей Матери в подмосковном поселке Быково. Человек в рясе посчитал присутствие убиенного на мюзикле "бесовским делом".
Рассказывает участник штурма, офицер Центра специального назначения ФСБ:
- Мы все скрипим зубами и не знаем, что делать с победой, которую у нас отбирают. Пошли они все на ..., провокаторы! Да, мы получаем зарплату за то, что идем на смерть. Но она в десятки раз меньше, чем у наших "суперподготовленных" коллег из Израиля и Америки. Хотя против нас они просто щенки. А мы жили и будем жить. И дела делать. Мы никогда не жировали, даже в советское время. Нас не перекармливали, хотя в КГБ и платили на 30-50 рублей больше, чем в армии.
Но мы всегда могли и можем постоять за Родину. А плачем только тогда, когда хороним своих боевых товарищей. Очень хочется, чтобы кто-то сказал в России: "Смирно!" Надоело жить в бардаке. Как говорится, мягкой тряпкой порядок в семье не наведешь. Так что третий тост за нас будут пить еще не скоро. Но сегодня праздник на нашей улице. И победу у нас никому не отнять...
С самого первого дня специалисты полностью контролировали ситуацию в театральном центре на Дубровке. Оперативный штаб мог оценивать все происходящее в режиме реального времени. Прямо под задницей террористов произошло скрытое проникновение во Дворец культуры.
Ногами по мобильнику?
НА РАДОСТЬ оперативному штабу, на спектакле совершенно случайно оказался офицер ФСБ с мобильником в кармане. В первые часы почти на виду у террористов он докладывал в штаб об их количестве, вооружении, местах закладки взрывчатых веществ. Затем террористы, заподозрив "бесконтрольную" связь зрительного зала с внешним миром, отобрали у заложников более 500 мобильных телефонов. Чекист с Лубянки успел его спрятать и, рискуя жизнью, до тех пор пока не сел аккумулятор, передавал текстовую информацию, нажимая кнопки телефона чуть ли не пальцами ног.
Основные силы террористов были уничтожены на их боевых позициях: в коридорах, на лестницах и в подсобных помещениях. Дрались они отчаянно, засыпая спецназовцев гранатами-самоделками. В Чечне налажено их массовое производство.
Шахиды алкашами не бывают
И ВСЕ ЖЕ основной бой разгорелся в подсобке клубного буфета. Террористы умирали быстрее, чем могли стрелять или даже подумать об обороне. Зато они успели подумать о другом. Как сообщил информированный источник, перед смертью они изнасиловали несколько заложниц. По-скотски, с садизмом. В подсобке буфета, где располагался "штаб" Бараева, найдено несколько "свежих" использованных презервативов. Как говорят медики, некоторые женщины обратились не только к психологу, но и к гинекологу.
О скоротечных минутах боя на этажах рассказывает офицер спецназа ФСБ:
- Перед боем мы все попрощались. Так, на всякий случай, чтобы перед смертью зла друг на друга не держать. Но мы не имели права на ошибку. Иначе все, кранты. Взрыв. И кровавый фарш из заложников, террористов и нас. Например, для взрыва зала хватило бы двух поясов шахидок (5 кг пластита), сидевших в зале. Но эти сучки ждали приказа Бараева, а тот в это время жрал спиртное. Хороший такой коньяк "Хеннесси". Его, говорят, даже в Кремле не пьют, слишком дорогой.
Нас обвиняют в зверском убийстве женщин-смертниц. Нам что, "ходячие бомбы" в юбках надо было разбудить и вызвать на честный бой?! Один на один? Они ушли к Аллаху, как этого хотели.
Бараева пацаны замочили на второй минуте штурма. Грешен, сначала я подумал, что Бараев настоящий шахид и достойный противник. На нас он выскочил с автоматом и в респираторе, которым пользуются строители, спасаясь от пыли. Но мы убили террориста, не ожидая, пока он замочит нас. Нашпиговали свинцом так, что он превратился в труху.
Обыскивая труп Бараева (а вдруг на нем пояс шахида), мы брезгливо отвернулись: от главаря террористов несло спиртным, как из винной бочки. Позор для камикадзе! Знаю точно, шахиды алкашами не бывают. Настоящий шахид к Аллаху идет трезвым.
Во время штурма театрального центра отравились газом даже закаленные спецназовцы ФСБ. Румянец на их лицах появился только на второй день. Заложников они выносили, держа оружие в одной руке и бесчувственное тело - в другой.
Рассказывает офицер спецназа ФСБ, пострадавший от газа:
- Одного нашего пацана мы нашли лежащим среди заложников. Сразу после штурма. Сначала думали - погиб. Наш доктор кинулся к братишке, а тот ни гугу: пульс прощупывается, весь бледный, глаза закрыты. Расстегиваем куртку, снимаем бронежилет... и вдруг Санек захрапел, так причмокивая губами, что мы ему позавидовали. Как потом оказалось, в скоротечном бою осколок от гранаты, брошенный террористом, повредил его противогаз... и боец хватил лишку газа. Хорошо, что не заснул в бою и задачу выполнил.
Удивляюсь гражданским докторам. Одних наших бойцов, пострадавших от газа, откачивали в машине, а для других антидот пожалели, закричав на нас, что противоядия заложникам не хватает.
Во время трагедии на Дубровке, как всегда в подобных случаях, нашлись подонки-мародеры, которые поживились на чужом горе. Во время спасательной неразберихи эти гады шарили по женским сумочкам в поисках денег. Некоторые заложники попрятали свои драгоценности - золотые цепочки, кольца и т. д. под креслами. Одна из женщин, разрезав пилкой для ногтей ковролин, спрятала свой паспорт лишь потому, что она гражданка Израиля, и очень боялась, что террористы, когда всех заложников начали сортировать и переписывать, расстреляют ее первой...
В то время, когда спецназовцы ФСБ штурмовали театральный центр на Дубровке, их дома ждали отцы и матери, жены и дети. Бедные офицерские жены. Они, как никто, понимали, что их мужья шли на верную смерть. Я бы давал им как минимум ордена. За их мужество и терпение, за верную любовь к своим мужчинам.
Рассказывает Наташа Ц., жена подполковника, штурмовавшего "Норд-Ост". Красивая костромская девчонка с карими глазами. Через месяц ей рожать первенца. Врачи сказали, что будет сын:
- Трое суток поддерживала телефонную связь с моей закадычной подругой Светой. Наши мужья вместе служат.
- Когда в первую ночь ее Костю ранили - он прикрывал двух девчонок, сбежавших от террористов, - Света чуть не сошла с ума. Чувствую, мечется по квартире, а поддержать некому. В Москве ни родителей, ни родственников, а на руках трое детей - старшей дочери семь лет, младшему сыну полтора года.
Я редко хожу в церковь, а тут захотелось побыть в храме и помолиться. За Юру, за его ребят. У всех икон свечи ставила, а у Георгия Победоносца еще и помощи попросила. Стою и шепчу про себя: "Господи! Помоги гадов замочить". Я знаю, что таких слов в церкви не говорят, но, видимо, Бог меня простил. И ребятам помог!
Перед штурмом меня словно кто-то толкнул. Проснулась и сразу к телевизору. Сижу и смотрю, как наши родные бегут (голос Наташи дрожит), вдруг Юра мелькнет. И готова была ко всему. На то и офицерская жена. Успокаивала себя только тем, что Юра волноваться запретил: у меня под сердцем наш сын. Даже ножками толкал, видимо, тоже волновался за папу.
Через два часа после штурма Юра позвонил. Я рванула в магазин. Что покупала, не помню. В глазах - одна радость. Когда пришел мой усатенький, я дала волю слезам. Прижалась к нему - пахнет порохом и потом. И... забылась. Боже, как я его люблю!
Анна И., жена спецназовца ФСБ, подполковника. Тоненькая, как тростинка, но сильная и волевая женщина. Вместе с мужем служила в ВДВ. Хорошо владеет пистолетом, автоматом, отлично стреляет из гранатомета. Неоднократно прыгала с парашютом. Вот уже семь лет служит рядом с мужем. Военное звание - прапорщик. Двое детей. Главная "боевая" задача Анюты (по ее мнению) - ждать мужа и не распускать нюни:
- Я фронтовая жена со стажем. Раньше смотрела все новости из горячих точек. Сама дергалась и детей волновала. Например, пока Олег был в Первомайском, похудела на пять килограммов. Ужас какой-то. Во мне всего сорок шесть...
Потом Олежка воспитал меня и приучил к спокойному образу жизни, пока он в командировке. В разлуке между нами всегда невидимая устойчивая связь. Если я начинаю дергаться, "фонить" - у него там из рук все валится. Мы неоднократно это проверяли. Так что мое спокойствие - гарантия его жизни.
Наше общежитие "замолчало" на все три дня, пока проходила спецоперация и штурм. Только дети играли в заложников и террористов. А сколько было радости, когда мужчины поехали в Кремль на встречу с Путиным. Бегают наши карапузики по коридору и хвастают друг перед другом: "А наш папа поехал к президенту!" А в ответ детское многоголосье: "И наш! И наш! И наш!"
У нас многие офицерские семьи живут в общежитии. Мы, например, квартиру ждем шесть лет. На очереди стоим в первой сотне нуждающихся. Зарплатой наших мужиков государство тоже не балует. Старший офицер получает менее 300 долларов. Как водитель автобуса. Сейчас, правда, прибавили. Так что крутимся помаленьку.
Истории бывших заложников. "Я вернулась за мамой"