СЧИТАЕТСЯ, что заниматься сельским хозяйством в России невыгодно: государство не помогает, посредники обворовывают, короче, один убыток. Тем не менее два года назад из благополучной Франции, где все как раз наоборот, в Белгородскую область приехали французы. Приехали зарабатывать деньги на российской земле - разводить свиней на продажу. "АиФ" решил посмотреть, как у них это получается...
- ВЫ должны согласовать свой приезд в администрации области, - убеждал меня господин Манюэль, зам. гендиректора французского предприятия. - Вы должны понять, мы находимся на чужой земле, не хотим никого раздражать и хотим соблюдать все российские законы.
- Российские законы не терпят формализма, - убеждала я.
Но французы не поддавались:
- Нам не нужна реклама. Мы свои деньги заработаем и так.
Пришлось получать разрешение в администрации. Пока мы ехали на французскую ферму, зам. начальника департамента по животноводству администрации области Алексей Гамалий жаловался на иностранцев: "У них же, понимаете, очень распространено понятие "частная собственность". Даже я еще ни разу не был на их территории - не пускают! Как-то спросил: "Вы куда сбывать продукцию-то будете?" А они: "В Сибирь!" Раздражаются очень, что не в свое дело лезем. Одно слово - французы. С другой стороны, люди пришли деньги вкладывать - тут выгода для всех".
"Йогурты" для свиноматки
ГОВОРЯТ, французские свиноматки вдали от родины чувствуют себя хорошо. "Еще бы ей плохо было, - говорит бригадир рабочих Владимир Иванович, - здесь же полы пластиковые, с подогревом. Хоть человек ляжет - не замерзнет. А знаете, чем их кормят? Молочнокислыми смесями, типа наших йогуртов! Для лучшего пищеварения!"
Свиноферма напоминает французскую деревушку. Поле вокруг аккуратно скошено, дороги заасфальтированы. Свинарники выкрашены веселой ярко-желтой и салатовой краской. Обнесены бетонным забором, колючей проволокой и камерами слежения - частная собственность все-таки. Перед входом в свинарник - душевая. Просто так сюда не попадешь - человек должен тщательно вымыться и полностью переодеться. "Пища подается по трубам автоматически, - рассказывают рабочие. - Нажимаешь кнопку - и все кормушки полные. Канализация - на высшем уровне. Чувствуете? Никакого запаха".
Работники на предприятии - наши. Только руководящий состав - французы. "Если что не понимаю, так француз мне через переводчицу все объяснит, покажет, - вступает в разговор голубоглазый Серега. - Говоришь, что материала не хватает, тут же привезут. Язык наш потихоньку учат, матом уже ругаются. Ведь русский-то без мата не понимает... И главное - платят зарплату". "А что, в других хозяйствах задерживают?" - спрашиваю. "Да вы что? В других не платят вообще".
- Они не дерутся, не орут, культурные очень, - констатирует Владимир Иванович. - Только представить не могут, что кто-то у них может что-то украсть. У нас ведь как: положил лопату, пришел через час - ее уже нет. Они так расстраивались по этому поводу первое время... А потом стали меры принимать. Горстка гвоздей пропала - со всех, кто на ферме работает, вычитают из зарплаты по 500 рублей. Теперь оставляй, что хочешь".
- А за что уволить могут? - интересуюсь.
- За пьянство, за курение. И если просто сидишь, ничего не делаешь - они сразу делают вывод, что им такой работник не нужен.
Ничего не хуже
В ДЕСЯТИ километрах от французской свинофермы есть российская. Она встречает страшной вонью. Ею пропитаны воздух, деревья, халаты работников. Вокруг вросших в землю серых свинарников - темные лужи, над которыми роятся тучи мух. Поросята, покрытые корочкой грязи, лежат на бетонном полу.
На французской ферме постоянных работников - восемь женщин и четверо мужчин. За 6-9 тысяч рублей (по белгородским понятиям - сумасшедшие деньги) им положено пять выходных в месяц. На российском предприятии работают 85 человек. Каждый месяц они получают 4-6 тысяч рублей, зато отдыхают, как положено, - в субботу и воскресенье. По площади обе фермы примерно одинаковые, но на российской объемы производства в полтора раза больше - французы работают недавно, свиньи у них еще не подросли.
- Почему же мы не можем, как французы? - спрашиваю я председателя предприятия.
- А чего мы не можем? - не понимает она. - Порода свиньи у нас та же. Заключены крупные контракты на переработку, а у французов - пока нет. Так что ничего у нас не хуже...
- Ну, у них чисто, свинарники разноцветные, подогрев пола...
- А зачем это? Наша политика - минимальные затраты. У французов денег много, а нам экономить надо. Свиньям крашеные свинарники ни к чему, для них главное - какими кормами их кормят. А это у нас тоже одинаковое - мы на одних предприятиях закупаем. Только у нас они сухие, а у них - жидкие. Что касается пластиковых полов с подогревом и так далее - в России не налажено их производство. Если планочка из пола этого вылетит, нам что, из-за границы ее потом везти? Вот что собираемся у них перенять - канализацию сделать и автоматическую кормораздачу. И то, когда деньги на это будут.
- Инвестора трудно найти?
- Тому, кто вкладывает деньги, нужна отдача как можно быстрее. Если все на внешний вид пустить, то окупить затраты мы сможем не раньше чем через несколько лет. В этом никто не заинтересован. Кстати, когда французы свои затраты окупят, еще неизвестно.
- Я вообще считаю, что скотина - она и есть скотина, - вмешался в разговор Алексей Гамалий, - и содержать ее в человеческих условиях, простите, даже безнравственно. У нас люди так не живут, а вы о свиньях говорите...
Как говорить с малярами