НАТАЛЬЯ СЕЛЕЗНЕВА, снявшись в гайдаевских "Приключениях Шурика" и сняв там с себя большую часть одежды, тут же была негласно признана самой желанной девушкой Советского Союза, секс-символом советского кинематографа. Но при этом над таким секс-символом от души хохотала вся страна.
- НАТАЛЬЯ ИГОРЕВНА, при вашей романтической внешности и трагическом взгляде над вами столько лет смеялись во всевозможных комедиях, не обидно вам за себя?
- Я пришла на вступительные экзамены в театральный институт с твердым желанием стать драматической актрисой. Читала приемной комиссии трагический монолог Марины Мнишек из "Бориса Годунова". Комиссия плакала от... смеха: мой вид был настолько комедийным, что делал драматическое произведение в моих устах настоящей пародией. Пришлось смириться со своим амплуа и работать в нем всю жизнь. Вот только недавно меня пригласили в исторический фильм на роль революционерки, помощницы Ленина и Сталина. Может, мой образ, созданный Гайдаем, и уйдет, и зритель узнает меня с совершенно другой стороны.
Цензура на смех и режиссеров
- СЕГОДНЯ смеются так же, как и десять - двадцать лет назад?
- Тогда все было по-другому. А теперь все дозволено. У меня уши вянут от той пошлости, которую нам преподносит телевидение. Ведь "Кабачок "13 стульев", как бы его ни критиковали свыше, никому и в голову не приходило обвинять в безнравственности и вульгарности. Сегодня же на экране оголяются по самое некуда, и все считают, что это в порядке вещей, хотя это не порядок, а настоящий примитивизм. Мне тоже приходилось раздеваться в фильмах Гайдая, но делалось это все не пошло, а, как говорил сам Гайдай, "очень целомудренно".
- Вы говорите, что гайдаевские фильмы были целомудренными, что сейчас кино и телевидение находятся на грани пошлости, а разве комедии Анатолия Эйрамджана, в которых вы снимаетесь, - это не пошлость?
- Я снимаюсь у Эйрамджана, потому что мы с ним дружим и я его очень люблю. И, что бы там ни говорили, буду продолжать у него сниматься и поеду к нему в Майами, если он меня пригласит. А то, что он снимает комедии, совершенно отличные от гайдаевских, на это я могу сказать, что такого, как Гайдай, никогда больше не будет. Так же, как не будет и таких актеров, как Чарли Чаплин, таких поэтов, как Пушкин и Шекспир.
Жена и мать в придачу
- ВАШ муж Владимир Андреев, похоже, не влюблен в вас как в актрису: ведь он вас не занял ни в одном своем спектакле.
- Он занят своими делами, а я - своими. И очень рада, что моему мужу не надо заботиться о моем трудоустройстве. Это раньше в магазинах продавали товары с нагрузкой: покупайте сапоги, а в придачу берите еще и эту вазу. Я такой вазой быть для Андреева не хочу. Конечно, если бы нам подвернулся какой-нибудь замечательный проект, идеально подходящий под нас двоих, то, возможно, и вышло бы совместное творчество. Как это ни банально, но у нас друг на друга просто нет времени. Прожив вместе 35 лет, мы никогда друг другу не навязывались. Да и не в моем характере кого-то о чем-то просить. Я считаю, что если женщина сама себя предлагает мужчине, то это уже фальшь. Кстати, никогда себя не считала ни секс-символом, ни красивой актрисой и красивой женщиной. Для меня самое главное - нравиться мужу и сыну Егору. Остальные мужчины меня мало волнуют. Когда мне говорят: "Ты русская Катрин Денев", - я такие слова воспринимаю исключительно как лесть. Я не сделала в жизни ни одной подтяжки, специально не худела, на диетах не сидела. Все мои родные свидетели, что я не плаваю, не бегаю, единственный мой "тренинг" - это прогулки в лесу. Медленным шагом. К тому же я уже восемь лет как бабушка. И не хотела бы, чтобы мой внук звал меня Наташей.
Александр Абдулов играет с жизнью