"А, ВАХХАБИТ! Выхады из машина! Пачэму борода такая короткая? Маскыруешься?! Товарыщ майор, экстрэмыста поймалы!" - так отреагировал бравый дагестанский милиционер, обнаруживший меня в автомобиле на дороге из аэропорта в Махачкалу. Удостоверение корреспондента "АиФ", однако, тут же уладило недоразумение, и мне пожелали счастливого пути и удачной работы.
Однако "в бороде" сейчас в этих краях появляться на самом деле небезопасно. Стоило начаться вооруженным вылазкам чеченских боевиков, как в Махачкале местными жителями были отловлены и избиты все местные "бородачи" - ваххабиты, а их литература уничтожена. А в гостиницах дагестанской столицы не осталось ни одного чеченца, которых прежде было очень много.
К русским же здесь отношение действительно самое благожелательное. В изданной здесь "Памятке российскому воину" говорится: "Мы, дагестанцы, хотим низко поклониться вам, выразить признательность за то, что вы в час беды пришли к нам на помощь, не оставили нас один на один с озверевшими бандитами. Уважаемые солдаты и офицеры! Здесь, в Дагестане, вы находитесь на территории Российской Федерации, нашего с вами государства. Дагестан выбрал свой путь - быть с Россией. Это воля наших предков, наше искреннее желание, это будущее наших детей и внуков. Мы с вами. Вместе мы победим!"
Имама Шамиля, который в прошлом веке вел освободительную войну горских народов против "царских колонизаторов", и по сей день чтут как национального героя, однако признают и другое: его "священная война" против России под панисламистскими лозунгами и при прямой поддержке Турции обернулась жестокой войной против самих народов Дагестана. В свое время это понял и Шамиль, добровольно ставший подданным России и завещавший нам жить в дружбе с русскими, говорят сейчас дагестанцы. И их возмущают попытки представить Басаева неким "новым Шамилем" - как со стороны некоторых СМИ, так и самого Шамиля Басаева. Последнего, кстати, здесь со всей уверенностью считают "человеком Березовского" и говорят о 2 млн. долларов, полученных Басаевым от Бориса Абрамовича.
Между тем боевые действия в Ботлихском и Цумадинском районах идут полным ходом. Этот материал пишется через считанные часы после освобождения от боевиков сел Тандо, Рахота, Ашино. Бандиты отчаянно сопротивляются, отвечая ураганным минометным огнем по вертолетной площадке в расположении наших частей в Ботлихе. Из-за этого вечером в понедельник не удалось сесть вертолетам с теплыми вещами и питанием для наших ребят, а также корреспондентом "АиФ" на борту. Но, в принципе, воздушное пространство эффективно контролируется вертолетами огневой поддержки, и на борту одного из них я попал в Кизляр. Здесь, в районе форпоста российских войск и административной границы с Чечней, тоже идет война: с наступлением темноты местность озаряется вспышками орудий с той и с другой стороны.
Учитывая то ли собственный печальный опыт в Чечне, то ли заимствуя опыт НАТО в войне против Югославии, живую силу командование, по возможности, бережет, опираясь главным образом на авиаудары и артобстрелы. Те солдаты и офицеры, с кем мне довелось встретиться, - крепкие, отлично выученные и твердо верящие в свой успех ребята. Командир одной из элитных частей, воюющий здесь и прежде много где побывавший, лаконично пояснил: "Всех этих бандитов закопаем в чеченскую землю, с которой они сюда пришли. В Дагестане живут десятки народностей: не остановим эту войну сейчас - потом здесь будет второй Ливан".
ЧЕЧЕНЦЫ В МОСКВЕ. Мы не хотим мстить