С ЗАМЕЧАТЕЛЬНОЙ поэтессой и писательницей, автором книг "Альбион и тайна времени", "Кремлевские дети", "Кремлевские жены", "Жены Российской короны", президентом Международной Лиги писательниц Ларисой ВАСИЛЬЕВОЙ беседует Наталья ЖЕЛНОРОВА.
В СВОЕЙ квартире на фоне икон и заоконного простора Лариса выглядит как королева. Она умна, обаятельна, остра на язык. Город - это время отдыха, ее писательская "пауза". А вот когда она "в деле", при письме, крышей становится дача, где и горластая овчарка, и снег до окон, и ели, как могучие охранники. А сама она в валенках, в телогрейке - ни дать ни взять, настоящая русская баба.
В этой избе мы и сидим. Закутавшись в шали, любуясь снежными елями за окном, говорим о нашей женской судьбе.
- Была ли у женщины какая-то особенная роль в русской истории на вершинах власти?
- Жены дореволюционных престолонаследников выходили замуж за корону, не за человека. Самая первая оказалась великой: княгиня Ольга. После гибели мужа став правительницей при сыне, она прежде всего захотела определить границы русского государства. Для этого разделила дружину на две части и сама пошла с одной из них. Хозяйка желала знать, каково ее хозяйство. Очень женский поступок. После Ольги прошло восемь веков мужских войн и противостояний: женщина на престоле выполняла роль жены-помощницы и продолжательницы рода.
- Рожала, рожала, а не родила такого, с кем в стране был бы золотой век?
- Это не их вина, а их беда. Есть некая мистическая линия в нашей истории: убийство ребенка, близкого к трону, проклятием падает на будущее. Погибает последний Рюрикович - царевич Дмитрий. В Москве у Серпуховских ворот вешают четырехлетнего Ивана, сына Марины Мнишек, ни в чем пока не виноватого. Приходит династия Романовых. Царям Михаилу и Алексею три женщины (Стрешнева - первому, Милославская и Нарышкина - второму) рожают в общей сложности двадцать шесть детей. Сильные, крепкие девочки, среди которых царевна Софья, восемь лет правившая Россией, и слабые мальчики: они друг за другом умирают.
Один все же получился - Петр Великий. Но у него в семье возник свой кризис, две женщины: первая, Лопухина, родила троих, вторая, Екатерина I, - одиннадцать детей. Остались две девочки. Одна стала императрицей Елизаветой Петровной.
- А Екатерина Великая?
- Центральная фигура XVIII века - женщина. Не самое, как известно, кровавое время в нашей истории. Екатерина эффектно выполняла государственную функцию. Безбородко говорил, что в ее правление ни одна пушка в Европе не смела пальнуть без разрешения России. Императрица была "мужчиной в кринолине". Но парадокс: с мужской ролью справилась, с женской - нет, мать без сыновей, хотя они были, жена без мужа, хотя у нее были и любовники, и приблизительные мужья. А вот ее невестка, Мария Федоровна, жена Павла I, народила целое племя, стала матерью Александра I, Николая I, прапрабабушкой Николая II. В 1918 г. этот род прервался зверским убийством в Ипатьевском доме. Кровь царевича Алексея пролилась на ХХ век.
- Ходят слухи, что ему удалось спастись.
- На это мне однажды ответил Дмитрий Романович, ныне здравствующий член дома Романовых: "Из того подвала выхода не было никому".
- Лариса, вы как писатель-историк какие замечаете тенденции у жен политиков ХХ века? Вроде в тени, но "головкой", наверное, управляют они, вспомните Раису Горбачеву.
- Кремлевские жены ХХ века - другая история. Они выходили за революционеров-подпольщиков, позднее - за скромных парней-партийцев. Сталин не нуждался в умной жене - судьба Аллилуевой была предопределена. А жены Молотова, Маленкова, Ворошилова, Кагановича работали, руководили. Маленкову до сих пор добрым словом вспоминают в МЭИ. Она была директором. Но чем больше "мягчала" советская власть, тем более домашние и семейные жены утверждались внутри кремлевской верхушки. Виктория Петровна Брежнева была из них самой домашней. Горбачева? Для меня историческая Раиса Максимовна своего рода Надежда Константиновна, но как бы в антиподе. Крупская любила революцию. Она вспоминала, как, впервые увидев Ленина, обрадовалась: "революция близка и возможна". Не глаза, руки, губы понравились, а вот что восхитило отличницу, она точно вычислила в нем революционный инструмент. Раиса Максимовна любит Михаила Сергеевича, а не перестройку, и активно участвовала в ней, потому что они вместе были ее зачинщиками.
- Обычно жены не очень-то преувеличивают способности своих мужей. Скорее принижают, дескать, мой-то ничего не сумеет...
- В мире кремлевских жен так не было. Хотя сын одного из покойных руководителей нашего государства заметил: "Только Нина Петровна могла сказать Хрущеву: "Никита, что за чепуху затеял ты с кукурузой?!". Только Виктория Петровна могла сказать Брежневу: "Леня, зачем ты обвесился этими героями социалистического труда?" Только Татьяна Филипповна могла сказать Андропову: "Юра, куда ты идешь? Это же КГБ!"
- Каждая могла получить в ответ: "Оставь меня в покое. Лучше скажи, что у нас сегодня на первое".
- Правильно, и все же никто, кроме жены, не осмелился бы.
- Почему вы так упорно изучаете жизнь женщин на вершинах власти?
- Хочу понять главную ошибку нашей цивилизации. Мужчина - "голова", женщина - "шея". Но как только он входит в политику или в производство, "шея" исчезает, и вот оно, государство: холостяцкая квартира, сюртуки, мундиры, пиджаки, власти предержащие, власть имущие, ветви власти, элита властных структур. Агрессивные, тщеславные мужчины. Борьба амбиций, ведущая к войнам. А в сущности обычные смертные, в полубессмысленной суете нет времени на семью, ради которой они живут и совершают (или не совершают) все свои поступки. Сегодня переворачивается страница истории. Наступает новое тысячелетие. Мужской мир ищет идей, способных вывести его из всех кризисов: экономического, экологического, этнического, духовно-этического, ищет очередных "измов", а они уже исчерпаны.
Для меня мир изначально делится не на татар или русских, не на левых или правых, а на мужчин и женщин. Два существа всего-то есть в мире, двое слабо знакомых друг с другом, оттого и идут все наши беды, семейные и государственные. Не пора ли познакомиться? Не пора ли понять, что наступает время, когда мир задохнется, если не придет на помощь мужчина женщине, а она - ему, но не в очередной властной роли.
Рядом мир, вроде бы родной, материнский, женский, дочерний. Непонятный. Или непонятый? Справедливо ли: в России женщин больше, чем мужчин. Они рожают и менее всего хотят, чтобы в муках появившиеся сыновья стали пушечным мясом. Они участвуют в создании общественного продукта. Однако на государственном уровне у них нет структур, которые дали бы им возможность проявить свои природные дарования. И так во всем мире.
- Какие дарования?
- Женщина обладает огромным этическим потенциалом, используемым лишь отчасти, у нее экономический дар, ибо лишь он способствует тому, что мы еще живы после всех кризисов, экологический талант - содержать дом в чистоте, этническая терпимость - основа материнства. И многое другое. Женщина несколько иначе видит мир, чем мужчина.
- Пример?
- Пожалуйста. Когда-то Ленин сказал: "Земля принадлежит народу". И обобществил землю. Потом Ельцин сказал: "Земля принадлежит народу" - и разобобществил ее. Одна и та же фраза, а действия разные.
А ведь земля не может принадлежать народу. Не может целое принадлежать части. "Человек принадлежит земле" - это экологически чистый постулат. "Земля принадлежит народу" - грязный постулат, ведет за собой войну, драку, кровь, бессмысленные противостояния. В результате земля остается на своем месте, кругом валяются пьяные победители, трупы побежденных, и рыдают матери и сироты. Таков результат борьбы за землю. Женщина по-другому ощущает землю, она - сама земля, потому что рожает. И она найдет выход из любого противостояния, лишь бы землю не ранить и детей не убивать.
Еще пример - на Руси, управляемой мужчинами, во все времена был комплекс неполноценности перед западной цивилизацией. Этот комплекс рождал два чувства: неприятие, отчего возникали железные занавесы, и подобострастие, чтобы тут было, как там. А женщина интуитивно ощущает меру и умеет примирять непримиримое, она возьмет лучшее, но не откроет дверь худшему. Она также ощущает движение солнца с востока на запад. Ее природа не примет возвратного движения, потому что оно не будет иметь перспектив. Посмотрим в историю: на Восток не прошел ни Наполеон, ни Гитлер. С Запада на Восток не проходят, мы видим, и их материальные идеалы. Потому что Восток духовнее, чем Запад.
Я не призываю бороться с мужским миром. Это абсурд, это махровый феминизм. Противоестественно. Сейчас настало такое время, что надо действовать не вместо, а вместе, в помощь мужчинам. Другой альтернативы нет. Или погибнуть, или выжить. Вместе. И начинать движение навстречу друг другу тоже нужно вместе, не только в день 8 Марта, чтобы завтра забыть.
Семью отменят?