Примерное время чтения: 10 минут
306

Борис Ельцин: от народного до святого

ДВЕ недели назад первый президент Российской Федерации добровольно ушел в отставку.

Полистаем старые дневники, написанные в 1990 году, когда Ельцин стал Председателем Верховного Совета РСФСР и отправился в свою первую поездку по стране. Из этих записей видно, насколько изменилась страна, как далеко мы ушли.

АВГУСТ 1990 года. По нынешним временам делегация была совсем маленькой: председатель Б. Ельцин, еще один депутат - автор дневника, помощник председателя В. Илюшин и двое сотрудников личной охраны - А. Коржаков и Ю. Одинец.

6 августа. В казанском аэропорту Бегишево нас встречает толпа народа. Но мы минуем Казань и едем в нефтяной Альметьевск. Назло местным коммунистам. В 20.32 начинается встреча с партхозактивом.

Б. Н.: "Мы должны лишить Центр права грабить вашу нефть. 70 млрд. рублей ежегодно Россия отдает Центру. 24 млрд. - валюты. Мы можем отдавать только 20-30".

О национальных проблемах - пока ни слова. За поздним скромным ужином Ельцин вдруг рассказал, что много русского золота увозят в Канаду.

7 августа. Ночью Ельцин почти не спал. Ему сильно докучали комары. Да в 6.30 кто-то сдуру позвонил. С утра, за завтраком, у него усталое, недовольное лицо. Около конторы нефтяного прииска стоят националисты с транспарантами: "Татарстан - союзная республика!"

Зашли в магазин. На витринах - зефир в шоколаде, "свинина мясная", колбаса нескольких сортов. Собралась толпа. Люди кричат, что все это показуха к приезду начальника.

8 августа. День суматошный. Сплошные вертолетные перелеты. В Елабуге зашли на могилу Марины Цветаевой. "Сам" положил цветы.

Под Мамадышем были в избе крестьянина. Ели стерляжью уху. Но хозяин приврал - сказал, что уха из судака (стерлядь ловить запрещено).

На КамАЗе столпотворение. Рабочие побросали работу. Конвейер остановился. Ельцин убегает от толпы и взбирается на грузовик.

На Казанском авиационном заводе. Секретный сборочный цех супербомбардировщиков Ту-160. Забираемся с председателем в кабину. Очень тесно. Конструкторы не подумали о пилотах - ведь им лететь до США и обратно...

10 августа. Башкирия. Вчера вечером к Б. Н. подошел первый секретарь обкома партии и жалобно спросил: что ему делать? Сопровождать его или нет - он вроде тоже руководство. Б. Н. похлопал его по плечу - сопровождай.

11 августа. Едем утром в Стерлитамак. Ельцин вдруг вспомнил встречу с интеллигенцией в Казани. В первом ряду сидела видная деятельница татарских националистов Байрамова. "Эта баба смотрела на меня, как отмороженная, волчьими глазами. Я понял, чем ее надо добить, - все два часа глядел на нее в упор, как мужик..."

Перед отлетом из Казани к Ельцину на доклад пришел командующий Приволжско-Уральским военным округом генерал Альберт Макашов. Как заметил сам Ельцин: "С кривой мордой доложил мне, что обстановка в округе нормальная..."

При выходе из гостиницы у Б. Н. заболел зуб - выпала пломба. Ему тут же предложили ехать в республиканскую клинику, но он отказался - хочу в простую. Когда заходили в больницу, встретили знаменитого башкирского врача Эрнста Мулдашева - нашего российского депутата. Здесь же к пиджаку пришили новую пуговицу. Старую "с мясом" только что оторвали в толпе.

13 августа. Воркута. Утро. Шахта Южная.

Люди ведут себя сдержанно. Мы надели робы, фонари и поехали на вагонетке вниз. Затем метров 300 пешком. Сели в вагончик, проехали, опять идем пешком. Дикий сквозняк. Идем долго - почти 1,5 км. Страшновато. Крепи все ниже и ниже. Ельцин идет согнувшись.

Представляю, как ему больно после операции на позвоночнике. Становится совсем страшно. Крепи прогнулись дугой. Наконец на четвереньках доползли до угольного комбайна. Гидравлические лапы поддерживают пласт земли толщиной 600 метров. Все садятся и недолго беседуют.

Идем назад. Через несколько метров - ленточный транспортер для подъема угля на поверхность. Нам предлагают лечь на него и подняться, как уголь, только головы советуют не поднимать, чтобы их не срезало железными рамами. 12 минут едем молча вверх, подпрыгивая на валиках. Проходит 5 часов. У Ельцина страшно разболелась спина, но он вида не подает.

Из Воркуты летим в Сыктывкар на рейсовом самолете. Сидим в хвосте, и все пассажиры стоят в очередь в туалет, чтобы посмотреть на Ельцина. У него очень плохой вид. Опять болит зуб - выпала башкирская пломба.

15 августа. Свердловск. Гостиница. Ночь.

В родной город на встречу с мужем приехала Наина Иосифовна. В нашем разговоре жалуется на жизнь. Перед поездкой штопала мужу носки. Уже 3 года он не менял костюм. Приходится пришивать драные подкладки.

В Свердловске зарегистрировано 2 случая СПИДа.

17 августа. Новокузнецк. Дождь прибил вонь от химкомбината. Автобус остановили жители кузнецких трущоб и заставили Ельцина войти в свое жилище - деревянное, с обрушившейся кое-где крышей. Как будто здесь война. Люди из свиты падают в помойную яму посреди двора...

Едем в Междуреченск. Нам рассказывают, что местное начальство просило руководителей предприятий обеспечить минимальный выброс в атмосферу. За талоны на дефицит.

18 августа. Вечером у костра. Хозяева привезли много ящиков с пивом, водкой, вином, коньяком и "боржоми". Получилась внушительная стена из ящиков. Мы почти не пьем - и так хорошо, но слухи о пьянстве пойдут, и водку спишут на Ельцина. Его монолог:

- Подошел как-то к Горбачеву и говорю: это же бардак - 20 чешских пивзаводов демонтировано и пущено на слом. Горбачев - что делать... Я отвечаю - буду говорить, а вы молчите.

Началось Политбюро. Я беру слово и начинаю делать выкладки - сколько вырублено виноградников, сколько заводов перепрофилировано. Лигачев: "Позвольте?" Я: "Я не кончил". Лигачев: "Позвольте, я скажу!" Я: "Нет, я еще не кончил". А Горбачев молчит, и все молчат. В конце я выдал: "За такие дела надо снимать с работы и судить!"

19 августа. В Кузбассе дождливо и хмуро. Когда взлетели, Коржаков попросил приглядываться к пассажирам. Ему сказали, что в самолете может лететь маньяк, который хочет убить Ельцина. Проглядел все глаза.

Летим во Владик. Рейс Одесса - Владивосток. Бортпроводница предлагает одесские деньги к юморине. Одна банкнота - "1 Ельцин". Я купил одну и подписал ее у "Самого".

21 августа. С утра за завтраком Б. Н. в плохом настроении. Пришел, выпил чай и пошел гулять. Хмурый. Ночью состоялся разговор с Горбачевым. Говорили об экономической программе. Что-то не ладится. Горбачев потребовал, чтобы Ельцин приехал в Москву 24 августа на Совет Федерации по новому Союзному договору.

Во время обеда "Сам" сказал, что в 16.00 даст ответ Горбачеву. Мы не знаем какой. У себя в тарелке с супом я нашел таракана. А если бы он достался председателю? Что ждало бы в этом случае Дальний Восток?

Приехали на Дальзавод. Сухие доки. Ремонтируют гражданские и военные суда. Когда Б. Н. прошел заводские ворота, идиот вахтер поднял на 40 см приворотную цепь. Я пережал икры ног - сзади давит толпа. Свалились В. Илюшин и Светлана Петровна Горячева: грохнулись на спины. Толпа могла их затоптать. Но обошлось.

Вылетаем в Южно-Сахалинск.

22 августа. Спали в кооперативной гостинице. Очень напоминает спецобъект КГБ. Утром вылетели на Кунашир.

На взлетной полосе Кунашира видимость 100 метров. Пилот отказывается лететь назад. Диспетчер отказывается выпускать самолет. Но "Царь" велит лететь. Все молча садятся. За окном - молоко. Не видно земли. Взлетаем. Бог нас хранит. Мы ни за что не цепляемся и через пару минут прорываем облака. А взлетная полоса оказалась не оборудованной никакой навигацией... Ельцин вдруг говорит, что Курилы японцам не отдадим.

Вечером за столом пригласили составить компанию одну из хозяек гостиницы - Оленьку. Очень приятная особа, не ломалась. Потом мне сказали, что все эмвэдэшники тянутся перед ней стрункой - уж не полковница ли?

23 августа. На плавучей буровой установке руководство жалуется, что нет обсадных труб - в Азербайджане забастовка. Ельцин ответил: "Стоит мне только раз обратиться в Совмин Союза - и все, разрушится весь российский суверенитет".

25 августа. Валентина Ланцева рассказала, что под приезд Б. Ельцина на Кунашир военное и местное начальство выписало центнер красной икры. Мы там были всего 3 часа и ели бутерброды и вареных креветок. Где 100 кг икры? Улетаем на Камчатку. Самолет - рыборазведочный Ил-18. Сидим на ящиках.

Петропавловск. Камчатка - это мишень для баллистических ракет площадью 400 тыс. км2. Ни одного иностранца. Вся земля отчуждена военными, а ее неплохо бы объявить национальным парком. Лет через 10 завалим страну валютой - такой красоты нет нигде.

Летим в долину гейзеров. Вертолет завис над кратером вулкана. Пахнет серой. В долине удивительная красота. И здесь же полуразвалившаяся халупа, палатка ученых и ужасный "сральник". Иначе не скажешь. В озерке - лебеди. "Сам" морщится. Кругом все шипит, булькает и парит.

26 декабря. Идем на подводную лодку. Капитан пропустил Ельцина, а передо мной встал стеной. "Сам" обернулся и прорычал: "Пропустить народного депутата России!"

Вечером в гостинице Б. Н. вдруг неожиданно вышел на улицу, сел в машину и уехал. Охране даже догонять его было не на чем. Оказалось, что днем какая-то бабуля сунула ему в руки открытку с цветочками - приглашение на крестины. Бориса Николаевича еще в 84-м году записали крестным, когда родился мальчик Дима. И вот чудо - в Петропавловск приехал Ельцин. Отец мальчика - помощник капитана. В море 8 месяцев. Живут тяжело. Ельцин целый час ночью играл с мальчишкой.

Эпилог

22 ДЕКАБРЯ 1999 года президент Ельцин сообщил В. Путину, что уходит в отставку 31 декабря. Спросил: готов ли тот занять его место? Путин просил дать время подумать, но Дед не дал. Путин согласился.

8 дней после этого они морочили всей стране головы, то записывая Новогоднее обращение, то отменяя его. По признанию главы администрации А. Волошина, в этот период было подписано много указов. О чем? Говорят, что сезонные, а на самом деле - кто его знает. Но, похоже, золото, как при уходе Горбачева, из страны не вывозили.

В Кремле 3 января все выглядело очень хорошо. А. Волошин, как всегда, в делах. Д. Якушкин - лишь с легкой грустью в глазах. Но кто просто поразил - так это Татьяна Дьяченко.

Она выглядела совершенно счастливой. На ней черные, обтягивающие сапоги, укороченная черная юбка, черная водолазка и пятнистая, под ягуара, блузка. Никаких колец на руках и сережек в ушах. Лишь скромная золотая цепочка на правой руке и маленькие золотые часики с черным ремешком.

Ничего похожего на горе от потери Кремля нет и в помине. Хорошая спортивная форма. Нет даже припухлостей под глазами, что были несколько лет назад. Татьяна Борисовна смело заговорила о слухах о ее якобы дружбе с Березовским, о пресловутых замках за границей. Все это, по ее словам, чушь, и она скоро обо всем расскажет.

Но публику очень скоро будет интересовать совсем другое. Хотя и семья святого президента, как в Вифлееме назвал себя Борис Николаевич, нам тоже будет интересна. Главное - не предавать уходящего лидера анафеме. Это тоже наше большое завоевание.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно