НА ТЕРРИТОРИИ Московской области расположено около 300 усадебных комплексов, более 60 кремлей и монастырей. (К слову, Подмосковье занимает одно из первых мест среди регионов по насыщенности памятниками истории и культуры.) Увы, многие из них пребывают в состоянии, далеком от "годного к потреблению". Если, скажем, на территории усадьбы отсутствует главный атрибут туристической инфраструктуры - туалет, то и все окружающие красоты не так радуют глаз, как хотелось бы. Впрочем, мечты о благоустроенном ватерклозете выглядят гнусным кощунством на фоне той разрухи, в которой находится большинство подмосковных усадеб...
Представители Комитета по культуре Московской области делают все от них зависящее, но многого ли они могут добиться, если в своей деятельности до сих пор вынуждены руководствоваться федеральным законом... 1978 г.? "Разумеется, по нему мы жить не в состоянии, - говорит начальник Управления по охране памятников Комитета по культуре Светлана Анохина. - Раньше существовали так называемые спецсчета, куда из бюджета перечислялись деньги на охрану памятников. Для тех же целей работало специально созданное производственное бюро. Теперь памятники как имущество остались за скобками. Нигде не прописано, кто ими распоряжается, как регламентируются имущественные отношения..."
Мособлдума два года назад приняла свой Закон о культуре. Согласно ему имущество культурного значения (а усадьбы таковым и являются) может передаваться в аренду, во временное пользование и даже в частную собственность. Правда, средства от их использования на уровне области не задерживаются - они уходят в федеральный бюджет. А оттуда выделяют столько ассигнований на культуру, сколько сочтут нужным. Получается, что декларируемый губернатором тезис "Памятники спасают памятники" напрямую не работает.
Паспорт для... памятника
В ПРИНЦИПЕ потенциальным пользователем или арендатором усадьбы может стать кто угодно. Например, потомки Лермонтова взяли в пользование усадьбу "Мцыри" в Середняково Солнечногорского района. Губернатор Свердловской области Эдуард Россель предложил свою помощь в обустройстве усадьбы Татищевых в том же районе. (Мотивация: Татищев принимал большое участие в становлении Уральского региона - нынешняя администрация области намерена таким образом чтить память о нем.) В свое время мы писали о князе Мещерском, который переехал с Украины в подмосковное Алабино, в имение предков, где со всей своей семьей живет в крайне аскетичных условиях. От усадьбы камня на камне не осталось, тем не менее князь уже который год бьется за то, чтобы ему были переданы полные права на владение "недвижимостью". В Комитете по культуре к Мещерскому относятся снисходительно: "Да, мы готовы отдать ему усадьбу в безвозмездную аренду. Это значит, что платить он будет за нее сущие гроши. Но дело-то в другом. Прежде чем заключать договор об аренде, мы должны убедиться, что он в состоянии отремонтировать и отреставрировать этот памятник. Но это же смешно: там сплошные развалины".
Именно по этой причине многие усадьбы до сих пор не имеют хозяев. Самая крупная из них - в Гребнево Щелковского района. Также усадьбы Гончаровых и Чернышовых (в последней снимался фильм Михалкова "Неоконченная пьеса для механического пианино"). И хотя желающие "завладеть" ими регулярно объявляются, они исчезают с горизонта, как только узнают, что, например, усадьбу невозможно выкупить в свое полное владение. А также во сколько обойдутся им реставрационные работы. "Первое, что мы им говорим: давайте-ка ознакомимся с балансом вашей организации за последние годы. Мы должны знать, насколько вы состоятельны, чтобы взяться за восстановление памятника, - поясняет председатель Комитета по культуре Московской области Сергей Гужаев. - А для нас даже провести паспортизацию памятника является делом накладным. Привлекаются ученые, которым надо платить, БТИ нам выставляет счета - по 4-6 тысяч рублей".
И все же энтузиасты потрудиться на благо подмосковной культуры находятся и среди частных лиц. Например, усадьбу Никольское-Урюпино Красногорского района передали Владимиру Брынцалову. Неясно, какими соображениями руководствовался фармацевтический король, но по договору обязался все восстановить...
Бомжатник на конном дворе
МЕЖДУ прочим, если у усадьбы появился пользователь, это совсем не значит, что он будет пускать на ее территорию посетителей. Обеспечение доступа граждан с целью ознакомления определяется текстом договора, а, стало быть, зависит от воли ее временного хозяина. Естественным образом возникает вопрос: а можно ли контролировать то, что происходит за стенами особняков? (Директор музея-усадьбы "Архангельское" Владимир Длугач рассказывает, что к нему не раз обращались "новые русские" с предложением сделать в одном из корпусов самый настоящий бордель). В Комитете по культуре уверяют, что доступ в любую усадьбу им должен быть обеспечен по первому требованию и с такими ужасами, как превращение музея в публичный дом, они, слава Богу, не сталкивались. Иное дело - постоянная застройка так называемых охранных зон (территорий, непосредственно обрамляющих земли историко-культурного значения) коттеджами. С фактами несанкционированного строительства сталкиваются каждую неделю. И, как правило, ничего поделать не могут: чтобы подать заявление в прокуратуру, надо утвердить проект зоны охраны памятника, а эта волокита может длиться до двух лет...
Так сложилось, что из всех объектов музейного профиля именно усадьбы были самыми эксплуатируемыми на протяжении советского периода нашей истории. Практически все они в постреволюционные годы были разграблены, переоборудованы в склады, казармы и госпитали. А хранившиеся в них коллекции развезены по крупным музеям. Определенно можно сказать, что повезло тем усадьбам, рядом с которыми расположены ведомственные санатории и дома отдыха, - за ними хоть как-то следили. Правда, и среди ведомственных встречаются заброшенные и никому не нужные. Как, скажем, усадьба Николо-Позоровское, что находится на балансе у Энергомаша. Энергетики сами ее не используют и Комитету по культуре отдавать не хотят. "А конный двор в этой усадьбе принадлежит Росцветам, - говорит Гужаев, - так там сейчас натуральный бомжатник. Можно ли отсудить у них этот памятник? Через арбитражный суд - да, но это очень долгая процедура..."
Другой важный вопрос: как привлечь инвесторов к восстановлению подмосковных усадеб? На Западе капиталовложения в культуру имеют корыстный подтекст. Это налоговые льготы, скрытая реклама и репутация, которую приобретает предприниматель. В российских условиях дикого капитализма об этом можно только мечтать.
"Вот уже два года как мы находимся на дотации у Министерства культуры, - рассказывает директор "Архангельского" (раньше усадьба была на балансе у Мин-обороны. - Д. П.) - Районная администрация тоже помогает, но денег хватает только на то, чтобы штаны поддержать. На капремонт выделяется 15 млн. руб. в год, а нам надо 150! Вообще при создании инфраструктуры вокруг усадьбы возникает некая двойственность. С одной стороны, хочется, чтобы было питание организовано, туалеты и т. д. С другой, нельзя допустить, чтобы территория музея превратилась в парк культуры - с аттракционами и развлекательными заведениями..."
СЕГОДНЯ ФЕРМЕРАМ ПРИНАДЛЕЖИТ ТОЛЬКО 6% ПАШНИ. Земля по-прежнему у чиновников