О ТОМ, что он музыкант, Женя сообщил своим родителям в одиннадцать месяцев, пропев мелодию из прелюдии Баха, которую разучивала его старшая сестра. В четыре года он уже не отходил от рояля. В шесть лет его привели в музыкальную школу. Предложили сымпровизировать что-нибудь на тему солнечного утра, весеннего леса, дождя. Затем попросили повторить то, что он только что сочинил. Когда Женя полностью воспроизвел импровизации, присутствовавшие в зале педагоги смолкли. Стало ясно, что перед ними явление, которое не укладывается даже в понятие "выдающееся".
ТЕПЕРЬ он мировая знаменитость. По конфиденциальным сведениям, самый высокооплачиваемый пианист в мире. В России Кисин не играл уже больше пяти лет. Я слушаю его концерт в Мюнхенской филармонии.
Зал беснуется. На сцену торопливо, не слишком уверенно выходит высокий, немного сутулящийся юноша. Рассеянно кланяется. Подходит к роялю. Садится за инструмент.
Мгновенное преображение. Будто он, из последних сил до источника добравшись, к воде приник. Руки на клавиатуру положил - и стал всесильным. С уверенным взглядом победителя. С жестами мужчины, знающего себе цену. С гордой посадкой головы, смелым поворотом отсекающей лишнее, мешающее делу.
Сдержанные немцы после исполнения Второго концерта Рахманинова устраивают почти стадионную овацию. Я слушаю бесконечные крики "браво" и пытаюсь разгадать загадку. Только что мне играли такую страсть, такую любовь, такой ужас одиночества и вслед - торжествующую победу человека над черноземом существования, что казалось, будто за роялем сидит умудренный жизнью, множество всяких коллизий претерпевший человек. Но Жене нет тридцати. Встав из-за рояля, он снова станет похож на рассеянного библиотекаря, в обычном - как из советского универмага семидесятых годов - сером свитерке... Говорит он немножко медленно, будто стесняясь потревожить собеседника, каждое слово обдумывая, пугаясь неточностей... И совсем не будет похож он на звезду мирового пианизма (выражение восторженной западной прессы) за ужином в отеле "Хилтон": официанты подмигивают ("Какая вам, фрау, честь выпала!"), а он тарелку мне протягивает: "Ты пробовала когда-нибудь копченую форель? Нет? Так ты отщипни кусочек, это страшно вкусно!"...
Гаммы
Я ПОЗНАКОМИЛАСЬ с Женей, когда ему было шестнадцать лет. Запись об этой встрече сохранилась в моем дневнике: "У него руки прилежного школьника. Я почему-то ожидала, что они должны быть какими-то необыкновенными. (Непонятно, собственно, почему, если у замечательного Гилельса пальцы сосисками.) Какое странное возникает при общении с ним чувство! Если говоришь о чем-то постороннем, ты как будто имеешь дело с ребенком, для которого любое сказанное тобой слово значительно, решающе важно. Но если дело касается музыки, натыкаешься на абсолютную убежденность в своей правоте зрелого человека".
- Интересно, каково это - с детства ощущать себя человеком, которым все восхищаются, которому говорят, что он самый-самый?
- Во-первых, не самый. В то же время рос Вадик Репин, которого мне часто ставили в пример как образец трудолюбия. Я же был ленивым, поначалу мог готовиться к урокам всего минут сорок в день! Остальное время просто играл в свое удовольствие... Хотя я сам по натуре вряд ли был склонен к звездной болезни. Слава богу, мои родители и Анна Павловна прекрасно знали, как надо воспитывать ребенка в такой ситуации, и никогда не уставали меня ругать.
Репетиция
НЕТ, когда он в двенадцать лет играл Шопена, это однозначно было гениально. Еще никому не удавалось такое живое ощущение музыки как дыхания, звука как смысла и мелодии как дара. Ну как будто ребенок вышел и сказал: "Знаете, есть Бог. Просто потому, что я так играю..." (Кстати, я его спросила о Боге. Как странно, что он - так явственно причастный к акту творения - про это не думает!)
- Скажи, по-твоему, жизненный опыт сказывается на творчестве?
- Понимаешь, невозможно всю жизнь творить только наитием. В детстве - да, можно. Если человек талантлив, он способен в весьма юном возрасте писать стихи, как умудренный, переживший какие-то важные коллизии человек. Такое бывает. Редко, но бывает.
- А ты как думаешь: когда встретишь Ее, сразу узнаешь?
- Я знаю, что такое бывает. Например, так было у Райкина. Он полюбил свою первую жену с первого взгляда, встретив ее на улице. Потом он ее увидел в зрительном зале, когда сам выступал на какой-то сцене. А потом, когда стоял в очереди в буфете в высшем учебном заведении, где он учился, вдруг обернулся и увидел, что эта девушка стоит за ним, и тут же спросил, что она делает сегодня вечером. Они пошли в кино, и, как только в зале погас свет, он сказал: "Выходите за меня замуж".
- Мне кажется, ты на такой шаг не способен.
- Мне тоже кажется, что нет. Это не очень в моей натуре. Однако Райкин прожил со своей женой всю жизнь.
За кулисами
ОН не приезжал в Россию, думаю, не в последнюю очередь потому, что его должны были забрать в армию. Присылали повестки. Разные знаменитости ходили в военкомат просить отсрочки. В ответ они слышали: "У нас таких Кисиных - полстраны. Чем он лучше других?" В результате стараниями, по одной версии, Ирины Архиповой, а по другой - самого Бориса Березовского тогдашний министр обороны лично подписал приказ об освобождении Жени от военной службы. Чтобы он в 1998 году смог приехать на вручение ему премии "Триумф".
- Вот, допустим, тоска по Родине. Тебе это знакомо?
- Ты знаешь, я никогда не испытывал и не испытываю чувства ностальгии, находясь здесь, на Западе. Но я испытал это чувство, вернувшись в Россию. У многих как раз бывает наоборот. У тех, которые очень много лет в России прожили, а потом, приехав туда в гости, столкнулись с разными... ммм... отрицательными вещами, от которых отвыкли. Но я, когда приехал, жил в отеле "Националь" и на все смотрел из окна машины. Мой первый приезд в Москву был сплошным праздником.
- Мне кажется, здесь ты тоже смотришь на жизнь из окна машины...
- Нет, что ты! Совсем нет! Во-первых, мои родители не смогли в достаточной мере овладеть английским. Поэтому мне приходится заниматься самыми разнообразными вещами, связанными со знанием языка. Деловая переписка, все счета, которые приходят из банков, из авиакомпаний, от менеджеров, потом, если что-то в квартире сломается...
- А тебе - прости за откровенный вопрос - не надоело жить с родителями?
- Знаешь, когда мы переехали в Нью-Йорк, разные люди - причем не какие-то близкие, а в общем-то посторонние - начали мне давать советы. Что я должен, как это принято на Западе, жить отдельно от родителей. Так вот несколько лет спустя, думая о том, почему я этого не сделал, я пришел к выводу, что именно потому, что сторонние люди начали фактически вмешиваться в мою жизнь. Как-то раз один дяденька попытался всучить мне ключ от одной из квартир своего четырехэтажного дома на Ист-Сайде. Чтобы я отдельно жил и... ммм... развивался. Сказав, что он сочтет это своим личным вкладом в историю пианизма.
- И что ты ему ответил? Ты вообще в состоянии резко сказать "нет"?
- Тот человек тогда добавил, что, по мнению его жены, он лезет не в свое дело. Тогда я мягко ответил: "Нет, спасибо". Теперь бы я ответил: "Думаю, что ваша жена права"... Я просто в принципе считаю, что на мужчину ни в коем случае нельзя давить. Мужчина по природе завоеватель. Если его лишают возможности завоевывать, он теряет интерес. Я, например, это совершенно испытал на себе. В течение долгого времени разным девушкам очень хотелось вступить со мной в какие-то отношения. Даже выйти за меня замуж. И вот я все никак не мог понять: ну неужели они не понимают, что чем больше они навязывают мне себя, тем больше меня это отталкивает?
- Неужели ты веришь в то, что можно завоевать чье-то сердце?
- Думаю, да. Но если женщина хочет чего-то настоящего, серьезного, она никакой инициативы проявлять не должна.
Аплодисменты
ОН РАССКАЗЫВАЕТ мне о друзьях, с которыми познакомился в музыкальных турах (есть на Западе такая практика совместного отдыха знаменитостей и рядовых граждан). А я не верю. Другом может быть равный. А ему равных нет. У него Друг один - музыка. И любимая у него - одна Она.
- У популярности вообще есть свои издержки?
- Да. Потому что, когда ты становишься знаменитым, все вокруг - и критики, и публика, и, главное, ты сам - начинают ждать от тебя все большего и большего. И ты каждый раз боишься не оправдать этих ожиданий. Это огромное напряжение. С ним очень трудно справляться. Хотя я нашел способ. Я понял, что для меня лучший способ - сосредоточиться на музыке. Я ведь музыку люблю! Значит, просто должен быть с ней до конца. Тогда смогу играть так, как надо, а все остальное, наносное, уйдет...
- Скажи, как по-твоему: дар Божий - это награды или кандалы?
- Не знаю, потому что, конечно же, я уже давно не принадлежу себе. Только себе. Мой дар не дает мне этой возможности. А всем нам хочется того, чего мы не имеем.
- Значит, ты ощущаешь себя принадлежащим не себе, а своему дару?
- Да. Всему, что с ним связано. И не только принадлежащим, но и обязанным... Покойная ленинградская виолончелистка Изабелла Абрамовна Гудкина знала, что у нее рак, ей осталось недолго жить. И она свои скромные сбережения отдала нашей семье: чтобы я имел возможность учиться. Более того: она завещала мне все свои пластинки, а их у нее были сотни!.. А администрация Гнесинской музыкальной школы, которая вопреки всем существовавшим правилам создавала мне все условия, чтобы я мог спокойно заниматься музыкой, не забивая себе голову физикой и прочими вещами? И таких примеров было множество!
- Скажи, ты вообще веришь в судьбу?
- Не знаю. Иногда думаю: как удивительно, я ведь не просто имел способности. Я родился в семье, где мама была преподавателем фортепиано, то есть у нас дома уже был инструмент, Аллочка - старшая сестра моя - училась на рояле. Анна Павловна говорит, что у меня руки просто созданы для фортепианной игры... Так что природа решила за меня не только что я буду просто музыкантом, но и что я буду именно пианистом. Кроме того, я с детства любил, даже обожал играть концерты. И до сих пор: чем больше людей в зале, тем лучше играю...
...Из самолета
...ПРОСТИ, что я тебя отрываю, если ты занята. Что-что? Ты диплом пишешь? Ой, ты меня прости. Я просто хотел попросить, чтобы ты правильно написала... в интервью... ну, в общем, про мою популярность. Меня же не сама популярность мучает, это ведь приятно, когда тебя любят. Меня просто вся эта шумиха вокруг моего имени очень утомляет. Ты правильно пойми... Обязательно напиши, что Изабелла Абрамовна Гудкина отдала нам облигации на тысячу рублей. Я ведь не смогу всех перечислить, кто мне помогал, так хотя бы о ней надо написать достойно. Кстати, ты говорила, тебя какой-то современный поэт заинтересовал. Ты не могла бы прислать мне его книжку?
Мне повезло с мужем