Бороться...
- Ой, Ирина Константиновна, какой у вас ежедневник огромный!
- Разве?
- Ну да, такие солидные ежедневники обычно у крупных бизнесменов бывают.
- (Смеется.) А разве я не бизнесмен? Я на самом деле похуже буду, чем бизнесмен. Это страшное дело, сколько тут всего! Вот смотрите, что делается (показывает густо исписанный ежедневник). Ужас! Просто ужас.
- А я сейчас вам комплимент сделаю. У вас красивый кабинет. Колонны. Картины. Дерево...
- Это китайская роза, очень старая. Она стояла в мастерских Большого театра, мучилась. Там треск, машины! Оно было все в окурках, опилках, бедное... А теперь вот у меня растет. А кабинет одна художница, очень талантливая, переделала - как декорацию, под онегинский зал. Изначально он был такой казенный, неприятный. Это же был кабинет председателя комитета по вычислительной технике. Дом-то предназначался для нас, для Международного союза музыкальных деятелей, а комитет у нас из-под носа его вырвал. Но мы их потом выставили. Причем Ельцин - я к нему на прием пошла - сказал: "Пускай они сделают сначала ремонт, а потом вы въедете". Но я сразу смекнула: "Этот номер не пройдет. Вы сначала оформите на нас этот дом, а они потом пусть у нас помещение арендуют..."
- Откройте секрет, как вам удается всегда побеждать в борьбе - за помещение, организацию, конкурс и так далее?
- Ну это с детства. Я была в комсомоле, как это называлось, комсоргом группы. И была депутатом. И даже еще совсем в детстве во дворе я защищала девчонок от мальчишек. Да-да. Даже дралась... Так что у меня многолетний опыт.
искать...
- У вас три ордена Ленина. Скажите, вы переоценили каким-то образом годы, пришедшиеся на расцвет вашей карьеры?
- Нет. Я считаю, что все правильно было. Я считаю, что социализм - это оптимальная форма общественного устройства для искусства. Потому что при социализме, о чем вы уже, наверное, не помните, деньги на культуру отчислялись из бюджета в количестве, достаточном для ее развития. А орденами Ленина я очень горжусь. Первый орден мне вручили, когда я - первой из Большого театра! - получила приглашение петь в Италии, и после моего там выступления удалось подписать контракт о стажировках для молодых певцов. Это же был очень напряженный период в отношениях с Западом, Большому театру десять лет не удавалось об этом договориться!
- Вы начали свою карьеру с Кармен. Это совершенно невиданный случай дебюта. Вы после этого поверили в судьбу?
- Хм. Я об этом не думала. Я просто всю жизнь работала. Много работала. У меня был замечательный педагог, которая мне в юности еще сказала: "Ира, никогда никого не вини в своих неудачах". После того как меня не приняли в Большой театр. Дважды. Она не стала пояснять, что жюри подкуплено или что-то в этом духе, как теперь принято. Она сказала просто: "Значит, ты недостаточно хорошо показала себя". Ведь это действительно трудно - хорошо выступить. Я на стольких конкурсах председательствую, стольких молодых певцов слышу - я хорошо понимаю, как трудно бывает собраться... У меня даже был случай, что на одном фестивале конкурсант, когда на сцену вышел и увидел меня в жюри, не смог выступать. Побоялся. Ушел со сцены.
- Вы такой строгий судья?
- Нет. Но я говорю правду всегда. Я не говорю ее окончательно - что вот, у вас нет таланта. Потому что голос - это такая неизведанная вещь, он сегодня может звучать, а завтра - не звучать... Но я говорю совершенно определенно: на данный момент это плохо.
найти...
- У вас есть сын, внук и даже правнучка. Скажите, вы хорошая мать?
- Плохая. Сын мамой всю жизнь называл мою маму.
- Вы когда-нибудь жалели о том, что мало времени могли уделить своему ребенку?
- Очень даже жалела. Только сделать ничего не могла.
- Скажите, какую жизненную драму потребовалось вам пережить, чтобы так спеть Кармен, как спели ее вы? Или ничего такого...
- Нет, вы все правильно говорите. У меня к тому моменту были очень серьезные, очень сильные переживания. Когда мы расставались с мужем. Это был очень мучительный разрыв, и меня спасло только то, что я занималась музыкой, и когда пела, ничего не видела и не слышала кругом. Мне, кстати, мой педагог так говорила всегда: "Ира, если тебе плохо, работай. В этом ты найдешь спасение". И я работала. Закончила консерваторию, уехала в Свердловск, не поступив в Большой, а потом сразу Большой - и "Кармен"...
...не сдаваться
- После тридцати лет совместной жизни вы можете себе позволить критиковать вокал вашего мужа Владислава Пьявко?
- (Смеется.) Да.
- Себе вы тоже правду в лицо говорите?
- Конечно.
- Тогда скажите, насколько тяжело было вам принять решение об уходе с большой сцены?
- Мне было трудно когда-то принять решение о том, чтобы бросить архитектуру. Ведь я закончила институт и уже работала архитектором (по проектам, над которыми работала Архипова, в Москве построено тринадцать зданий, в частности Финансовая академия. - Прим. авт.). А с большой сцены, как вы выражаетесь, я и не уходила. Если вы под большой сценой имеете в виду сцену Большого театра, то расскажу вам, что, сразу же после того как я подала в Большом заявление об уходе на пенсию, я получила контракт в "Метрополитен-опера". Сцена там больше (смеется). Я никуда не уходила. В свой юбилей, 3 апреля, я на сцене Большого буду петь в "Пиковой даме"! Да, старуха. Ну так ее тоже спеть надо!
- Количество слушателей на ваших концертах все-таки со временем уменьшается?
- Послушайте, я провожу фестиваль "Ирина Архипова представляет". Если бы мое имя не давало сборы, как бы он существовал? Первого января я участвовала в концерте духовной музыки в Большом зале консерватории. Знаете, что там творилось? В два часа дня зал был битком набит! Я удивилась даже: неужели Новый год люди не справляли?
- Вам-то самой не трудно было выступать после новогодних торжеств?
- А я веду очень правильный образ жизни. Я не курю, не пью, не ем острого, не люблю мороженого... Я того, чего не нужно, никогда не делаю.
Евгений Кисин. Просто - гений