Если бы суд над участником жесточайшего теракта, такого как бесланский, проходил в Америке, сотни телеканалов транслировали бы его на весь мир.
ВО ВЛАДИКАВКАЗЕ из немногочисленных журналистов половина были иностранцы. Около суда тихо и почти пусто. А в это же самое время сотни журналистов, десятки правозащитников и 500 (!) омоновцев столпились у другого суда - оглашали приговор бизнесмену Ходорковскому. Не специально ли был создан ажиотаж в столице, чтобы отвлечь внимание от главного?
- А Ксении-то как шаль идет, говорят, ручной работы, такая не одну тысячу рублей стоит.
У дверей Владикавказского драмтеатра зеваки обсуждали визит в Северную Осетию звездной четы Ксении Алферовой и Егора Бероева, осетина по национальности. Шаль актрисе подарил президент Дзасохов. О том, что происходило буквально в 50 метрах от театра - суд над "бесланским" террористом Нурпаши Кулаевым, - эти люди даже не подозревали. У главного входа в суд - бронзовая Фемида без повязки на глазах. Несколько женщин в черном внимательно всматривались в ее лицо, а потом развернули свои плакаты и достали из сумок фотографии родных. Немое общение с правосудием длилось недолго. Журналисты с телеаппаратурой набросились на женщин с мольбами: "Поплачьте еще в камеру! Скажите громко, кто изображен на фото, смотрите на меня". Когда "картинка" была сделана, интерес к происходящему поугас.
- Понимаете, от нас быстро устают. Мы эпизодами всплываем в памяти обычных людей. Вот суд, на нас опять обратят внимание, а затем все заживут своей жизнью, - делится с "АиФ" Анета Гадиева. Она потеряла в школе старшую дочь Алану десяти лет. Сейчас единственное утешение в жизни - младшая Милана, которой год и восемь месяцев. Она тоже была заложницей и даже теперь при виде милиционеров с дубинками кричит: "Ой, боюсь!" - и просится на руки к маме.
"Я не хочу слышать, как погибла моя дочь!"
К КУЛАЕВУ у Анеты нет никаких чувств - ни ненависти, ни злобы: "Это ничтожество не хочу и обсуждать, смешно сказать, против кого возбудили уголовное дело. Другие должны сидеть на скамье подсудимых".
Те, кто присутствовал на суде в первый день, лишь тихо плакали и слушали обвинителей. Женщины громко зарыдали тогда, когда прокурор стал зачитывать обстоятельства гибели каждого.
- Я не хочу слышать, как была убита моя дочь, какие у нее были травмы и что оторвано, - говорит Маирбек Туаев. - Я снова переживаю.
- Это процессуальная необходимость, - председательствующий Тамерлан Агузаров по ходу процесса объяснял людям все тонкости происходящего.
Спокойным оставался лишь один человек - сам Кулаев. Он вел себя так, будто это его совсем не касается.
- Он просто такой человек - спокойный, неторопливый. Вся эмоциональная работа в его голове пройдет потом, спустя время, - рассказывал нам уже бывший адвокат Кулаева Умарбек Сикоев. Он познакомился с Нурпаши 4 сентября и до середины мая работал с этим делом. Новому адвокату Альберту Плиеву 25 лет, удостоверение его подписано, как было сказано на суде, 3 мая 2005 года.
Пока шло следствие, Кулаев, по словам Сикоева, от показаний не отказывался. Вину свою не отрицал. Как говорит его бывший адвокат, нет прямых доказательств участия Кулаева в зверствах и убийствах. Однако заместитель генпрокурора Николай Шепель предъявил террористу более 10 пунктов обвинения, среди которых убийство одного и более человек, захват заложников, терроризм. На суде Кулаев не признал себя виновным ни по одному пункту обвинения.
"Мы вчера не приходили. Прости нас"
ЛЮДИ же в Беслане более откровенны.
- Неужели какой-то мораторий на смертную казнь и мнение европейских чиновников важнее нашей боли? - говорил на кладбище иностранной съемочной группе отец погибшего 5-летнего мальчика. Мать в это время гладила могилку, приговаривая: "Мы вчера не приходили, прости нас".
Несколько могил уже частично одеты в красный гранит. Строители работают споро, надеются к годовщине успеть и кладбище обустроить, и мемориал поставить. В рабочей комиссии по распределению гуманитарной и финансовой помощи люди делятся своими идеями и мыслями. Вот проблема - что делать с множеством венков?
- Давайте их захороним прямо под монументом, - говорит один.
- Но перед этим обязательно со всех снять ленточки для музея. Чтобы все знали, кто нас поддерживал. Там же, в музее, будут все письма и рисунки, - добавляет Маирбек Туаев, руководитель комиссии.
Поддерживали и поддерживают бесланцев многие. Уж сколько гуманитарки итальянцы прислали, сколько тепла и сочувствия выказали, многие здесь не могут сдержать слез.
Говорят, многократно приезжала в Осетию одна пожилая сеньора, руководитель благотворительной организации, близкий друг самого Берлускони. В очередной свой визит она была так поражена тем, что даже бесланские старушки знают про итальянского премьера, что позвонила ему и сказала: "Сильвио, я нашла место, где тебя любят. Это Осетия".
Но горестных слез пока больше, чем такого вот юмора. "Я думала еще об одном ребенке, когда Алана была жива, но сейчас нет сил, - признается Анета Гадиева. - Мой разум все понимает, но чувства сильнее. Верните мне моего ребенка!" Все так же надеется на возвращение своего сына Зифа Агаева. Ее сначала признали легко раненной, однако психические раны так глубоки, что сегодня она в числе тяжело пострадавших. Зифа и Тамерлан Агаевы решили деньги, которые ей полагаются за ранения, отдать на ремонт детского сада. Туда, возможно, пойдет их подрастающая дочь.
Смотрите также:
Муж - насильник, дочь - жертва (28.04.1998)