В Вербное воскресенье, проходя мимо одной из московских церквей, я обратил внимание на паркующийся у обочины бежевый "Линкольн", в котором сидело несколько мужчин. Выйдя из машины, они не спеша направились к центральным воротам. Впереди шел мужчина лет сорока пяти, за ним, на небольшом расстоянии, четверо молодых парней со стандартно подстриженными затылками. Замыкал шествие небольшого роста старичок с визитной сумкой в руках. Как только все они вошли во двор церкви, толпа старушек и стариков дружно вытянули руки за подаянием. Мужчина и парни, не обращая внимание на просящих, прошли к церкви, дружно перекрестились несколько раз и вошли внутрь. Тем временем старичок, достав пачку пятидесятитысячных купюр, вручил каждому просящему по банкноте и только после этого поспешил за ушедшими вперед сотоварищами.
"МАФИЯ приехала грехи замаливать", - услышал я, непонятно к кому относящиеся слова. Сзади меня, вооружившись метлой, стоял чем-то озлобленный церковный дворник. "И часто они приезжают сюда?" - спросил я у служителя метлы и лопаты. Дворник уперся в меня долгим похмельным взглядом и какое-то время прикидывал, что ему лучше сделать: сразу послать меня или все-таки не брать грех на душу и вступить в беседу. "Так часто они сюда приезжают?" - повторил я свой вопрос, потому что пауза затянулась уже до неприличия. Дворник вдруг неожиданно громко икнул и выдавил наконец из себя вопрос, полный сарказма: "А ты что, из Интерпола или из чересчур любопытных? Так они твое любопытство враз удовлетворят", - и, не получив ответа, добавил: "Ездят и ездят. Два раза в месяц точно бывают, а иногда и чаще. Приедут: этот, что за главного у них, в окружении своих барбосов в церковь, ни на кого не глядя, пройдет и, пока у Николая Чудотворца, у Матери Божией и у Христа не потопчется, из церкви ни-ни. Мордовороты его вроде бы хозяину подражают. Тоже стоят, крестятся, но физиономии при этом сонные, сил нету. Либо по сторонам башкой вертят: то ли баб высматривают, то ли боятся чего-то. Ведут, правда, себя чин чином".
- А хозяин тоже рисуется?
- Нет. Хозяина, видно, жизнь сильно припекла, молится от души и подолгу. Церкви денег дает немерено, да и милостыню тоже...
Дед у него с лопатником, на цырлах бегает, видел? Так каждый раз, когда они приезжают, старикашка этот, который, видно, у него за банкира, сначала всех попрошаек одарит, затем на нужды храма даст... Вот так. Скупили все, - суки, на корню, теперь и до Бога добираются... - в сердцах добавил он под конец.
Между тем из дверей церкви появились те, о ком только что шел разговор. Рискуя быть "непонятым", я обратился к человеку, которого дворник назвал хозяином: "Извините, можно один вопрос?" Двое охранников тут же оказались между нами. "Вы кто?" - прозвучал вопрос на вопрос.
- Журналист.
Хозяин перевел взгляд на парней, и те тут же отошли в сторону.
- Если вы собираетесь спрашивать о религии, разговора не получится, - проговорил мой собеседник, после того как мы остались с ним с глазу на глаз.
- А если не о религии?
- Тогда тем более.
- И все же, почему вы ходите в церковь?
- Для меня это единственное пока еще не загаженное место. Хотя, может, я и ошибаюсь. Например, режет ухо, когда в Божьем храме, при отпевании покойного, слышишь вдруг фразу типа: "Квитанцию об оплате покажите"... И все же именно здесь, может, это самообман, остаешься наедине со своей душой.
- Что вы просите у Господа?
- Прощения...
- И только? А говорят, что такие люди, как вы, имеют только меркантильные желания.
- Молодой человек! У меня все есть! Все, что может пожелать себе простой смертный и непростой тоже. Но именно тогда, когда уже все есть, начинаешь понимать простую истину: мы появляемся на свет, ничего не имея, кроме своей души. И когда настанет время помирать, все, что мы имеем: семья, дом, друзья, враги, богатство или бедность, все это останется здесь, а туда отправимся только с тем, с чем пришли: со своей душой.
- Вы верите в загробный мир?
- Верю или нет, это не важно, важно то, что туда уходят все, но никто еще не возвращался оттуда. И меня эта неясность пугает. Я привык к конкретике и знаю точно, что на земле я временно, а там буду вечно...
- Значит, у вас много грехов, раз вы испытываете страх перед вечностью?
- В Писании говорится, что человек рождается в грехе, живет в нем всю жизнь, в нем и умирает. Главное понять это и покаяться. То, что невозможно объяснить и избежать, всегда пугает. Смерть неизбежна, а страх перед ней требует каких-то гарантий для успокоения. Жить постоянно в страхе невозможно. И я нахожу успокоение, когда прихожу сюда. Другого способа у меня нет, или я его просто не знаю... - и, не прощаясь, давая тем самым понять, что разговор окончен, мой собеседник направился к поджидавшему его автомобилю. За ним последовали его охрана и банкир. Все они, столь разные по своему земному предназначению и столь одинаковые перед Богом, уселись в бежевый "Линкольн" и через секунду затерялись в потоке машин.
Светлый праздник распятия