Есть нечто общее в характере проблем, с которыми сталкиваемся мы и Латинская Америка. В их числе и структурный кризис экономики, общества, стабилизации демократии, и привыкание широких слоев населения к реальностям рынка, и счеты с тягостным прошлым, и невыгодное положение в мировой системе. В связи с этим и возникает российский интерес к тому, как со "всем этим" справляются они.
"ЛАТИНОАМЕРИКАНИЗАЦИЯ" может многим показаться манящим маяком. Смогла же Аргентина за те же 3 - 4 года перейти от дикой инфляции в 4000% в 1989 г. к 1 % в месяц сейчас, а гораздо менее развитая Боливия - обуздать и вовсе неправдоподобную инфляцию в 50 000% в годовом исчислении, чем и приобрела известность в начале 80-х гг. Смогла Мексика, славная в прошлом всесильем своей однопартийно-государственной машины и закрытостью от мирового рынка, подтянуть и поприжать свое чиновничество, быстро провести эффективную приватизацию и так открыться внешнему миру, что в США всерьез опасаются чрезмерного бегства капиталов к южному соседу. Смогла и Чили после долгих лет жалкого экономического роста при диктатуре Пиночета добиться 10% ежегодного прироста, причем в условиях спада мировой экономики и при одновременном осуществлении внушительных социальных программ.
Разумеется, даже при беглом осмотре в конструкции латиноамериканского маяка заметны большие изъяны. Особую тревогу вызывает как раз Бразилия, еще в 60-е годы претендовавшая на то, чтобы явить миру новое "экономическое чудо". Увязшая в гиперинфляции и коррупции, терзаемая гигантским напряжением социальной поляризации, противоречиями регионов и штатов, Бразилия, пожалуй, в наибольшей мере отвечает нашему расхожему представлению о "латиноамериканизации". Даже в стране, не отягощенной таким наследием тоталитаризма, как у нас, структурные реформы и рыночные преобразования могут зайти в тупик.
Однако и в более благополучных, чем Бразилия, странах континента реформы обнаруживают свою высокую цену. Отказ от политики протекционизма или ослабление его вкупе с ужесточением финансовой дисциплины поставили в тяжелое положение многие традиционные отрасли промышленности и сельское хозяйство латиноамериканского континента. Приватизация и закрытие нерентабельных предприятий в 1,5 - 2 раза в целом по континенту повысили уровень безработицы. Примерно вдвое по сравнению с дореформенным периодом сократилась минимальная заработная плата. Половина населения, а в ряде стран - значительно больше - хронически недоедает.
Чем же латиноамериканский опыт интересен для России?
Во-первых, тем, что он ясно показывает: универсальных патентованных способов проведения реформ нет, но при всем многообразии путей их осуществления необходимо учитывать некоторые факторы, определенные логикой и динамикой мирового развития. Мексиканский, чилийский, аргентинский, венесуэльский и т. д. модернизационные "проекты" - при наличии ряда общих черт - существенно различаются между собою. Однако во всех этих "проектах" в разной мере и форме нашли отражение такие моменты, как отказ от автаркии и государственного патронажа над экономикой и обществом, поощрение предпринимательских начал и иностранных инвестиций, формирование демократических политических систем и борьба с коррупцией и клановостью, стабилизация институтов власти и упорядочение национальных финансов... Упор на специфику в ущерб реализации этих намерений оборачивается не расцветом самобытности, а закреплением отсталости, выхолащиванием потенциала народа и примитивизацией национальной жизни.
Во-вторых, нереалистично ожидать, что процесс реформирования пройдет от начала до конца по прямой линии принятого метода, ни в чем не поступаясь его принципами. Траектория реформ оказывается чаще всего зигзагообразной. На одном ее отрезке преобладают монетаристские, на другом - структурные методы, причем те и другие не случайно осуществляют разные политические силы. Все дело в том, чтобы, чередуясь, эти методы дополняли, а не отменяли друг друга, опирались на достижения предшественника, и создавали тот задел, при котором преемник мог бы двинуться дальше в реализации своей программы.
В-третьих, проходимость такого маршрута реформ в свою очередь зависит от возможности создания гибких и в то же время представительных коалиций общественно-политических сил. Главным достоинством таких коалиций является не способность "мертвой хваткой" держать плоды однажды достигнутой победы, а, если угодно, нечто обратное: включать в себя новые силы и в то же время оставлять проигравшим или выбывшим из коалиций силам надежду и возможность в будущем вновь обрести власть или разделить ее. Только так может утвердиться "игра по правилам". Только так происходит взаимоприспособление политических сил и складывается блок, способный отстоять реформы (пусть и следующие зигзагообразным курсом) от посягательств антиреформистских сил.
...Реформы Латинской Америки - это итог череды ее успехов и неудач. Если "латиноамериканизация" России означает способность осмыслить эти сгустки чужого опыта, а также то, что на ее собственном реформационном пути успехи и неудачи смешаются в тех же пропорциях, что и у Латинской Америки, то, может быть, наша "латиноамериканизация" - не такая уж дурная перспектива.
Но ни Европой, ни Латинской Америкой Россия не станет. Россия может стать только Россией - проигравшей или выигравшей свою историческую партию конца XX века.
В. КАПУСТИН, доктор философских наук, профессор;
В. ЛОБЕР, доктор политических наук, профессор.
МНЕНИЕ УЧЕНОГО. Социализм: миф или реальность?