Бытует мнение, что молодые все сплошь подались в спекулянты, работать никто не хочет, а только и знают, что обманывают честных людей. Корреспонденты "АиФ" решили проверить, как живется современному спекулянту, залезть в его шкуру и немного пожить в ней.
ШМОТКИ
В ДВА ЧАСА повязали менты с кожаными куртками. Приехали в отделение на фирменном "воронке" с решетками. Сразу отобрали весь товар и поставили перед фактом, что меру наказания будет определять суд. Мурыжили часа четыре, йотом начали интеллигентно торговаться. Сошлись на полтиннике.
Сегодня продаем пуховики. Никогда бы не подумал, насколько одинаково мыслят люди - все предпочитают темно-зеленый и желто-не-скажу-какой цвет, который романтически настроенные девушки называют "песочным". Одна такая сегодня весь день крутилась вокруг этого пуховика - никак не могла решиться. Пришлось прибегнуть к Испытанному Способу Номер Один - как бы невзначай шепнуть напарнику: "Смотри-ка, а ей идет, а?" Покраснела и сразу купила.
Ужасно милые на этом рынке рэкетиры. Все в элегантных черных вязаных шапочках, хоть на улице солнце вовсю светит (увы, у всех своя форма), в широких штанах и в дешевых китайских кожанках. Спокойно изъяли у нас по десять штук (что такое сейчас десять штук?!) и мирно отошли в сторонку. Я думал - это ежедневная плата, оказалось - одноразовая. Зато больше никто не клеится. А вот товарищ не заплатил, и его увели. Надо думать - морду бить.
ГАЗЕТЫ
ИНТЕРЕСНОЕ наблюдение: если на рынке для того, чтобы у тебя что-то купили, нужно применять метод спокойного убеждения, то здесь необходимо кричать во всю глотку, тогда вокруг собирается большая тусовка, все кричат, спорят, кто там прав, кто не прав, и каждый под это дело приобретает газетку. Вся сумка опустошается за пару часов.
В электричках своя мафия - бабко-дедовская. Только пройдешь по вагону - общественный контролер: "Мальчик, ты чей?" - "Чей, чей, ничей!" - "А ничей, так выходи из поезда, а то плохо будет". И это мне, здоровому мужику, говорит дряхлая старушка. Между прочим, одного такого, как я, на днях выкинули из поезда. Жив остался, но газеты больше не продает.
СИГАРЕТЫ
СИДИМ на скамейке рядом с метро на самой модной в этом районе аллее. С утра хорошо идут сигареты - все запасаются, чтобы было чем на работе заняться. К обеду раскупают шоколадки - видимо, на десерт. А жвачку берут все и всегда, особенно дети. Кстати, о "цветах жизни": сегодня подошел мальчик лет двенадцати, достал из кармана толстую пачку десятитысячных, купил два "сникерса" и бросил эдак небрежно: "Сдачу оставьте себе". А там денег еще на две шоколадки. После него еще один "цветочек" пришел с югославскими деньгами. Хотел их на баксы поменять. Пришлось просветить пацана насчет общественно-политических событий на Балканах.
А утром и ближе к вечеру приходится вдвоем продавать: один с покупателями разбирается, другой по сторонам смотрит, не едет ли ментовский уазик по аллейке. А то за спекуляцию могут весь товар отобрать. Правда, вчера добрые дяди попались. Взяли себе лишь блок сигарет и шоколадку детям.
Дети вокруг вьются, смотрят голодными глазами. Можно подумать, что у родителей денег на жвачку нет. Чувствуешь себя заглотчиком-капиталистом. Вот опять, прихожу -напарник уже полблока шпанятам роздал. Тоже мне, благотворитель хренов.
КОЛБАСА
ВООБЩЕ, суббота - лучший торговый день. В восемь утра покупателей почти нет. Рядом стоит хохлацкая семья, они приезжают сюда каждые две недели. Батя охраняет, мать с дочерью торгуют. Обе окончили пединститут, вот и работают "по специальности", поскольку на свою зарплату они как раз на двоих могут купить десять килограммов этой колбасы. Часам к девяти становится хлопотно. Косяком идут бабки, закупающие провизию тоннами на сто лет вперед.
Что интересно, когда ты сам покупатель, возмущает и цена, какой бы низкой она ни была, и весы - все подозреваешь, не врут ли, и продавец, который не всегда отвечает на сакраментальный вопрос: "Почем?" А постояв четыре часа с безменом, почти отморозив руки, наслушавшись бесконечных нареканий, жалоб и упреков, провоняв этой колбасой насквозь и думая, что никогда больше мяса в рот не возьмешь, реагируешь соответственно. Очень-очень хочется сесть и вытянуть ноги, а покупатели начинают раздражать своим непостоянством.
- Дайте пару килограмм, - просит мужик лет тридцати пяти в тренировочных штанах и с большой хозяйственной сумкой.
Дождавшись, пока ты отнимешь у соседа весы, выберешь придирчиво лучшие сардельки, он говорит: "Нет, я не хочу. Что- то дорого. Пойду посмотрю дешевле, раз ты не хочешь сбросить". С удивлением слышу свой голос: "Да ладно, мужик, шел бы ты в... Может, там и найдешь дешевле".
Соседка смеется и говорит, что за месяц работы на этом стихийном рынке ее характер изменился до неузнаваемости: из интеллигентной девочки-преподавательницы она стала бойкой и голосистой бабой-спекулянткой.
К концу дня уже ничего не хочется, даже есть. Продавцы убирают товар в сумки. Ходят бомжи, выпрашивают колбасу. Которая протухла - отдают им. По лужам шлепают припозднившиеся покупатели. А может, лучше в грузчики податься?
А КАК БЫТЬ, ЕСЛИ ЗАТЕВАЕТСЯ ДРАКА?