В ряду кровавых деспотов XX столетия бывший глава Центральноафриканской Республики (позднее - империи) Жан-Бедель Бокасса занимает особое место. В новейшей истории трудно припомнить иного лидера, который, подобно ему, съедал бы своих политических противников не только в переносном, но и... в буквальном смысле слова!
На рубеже 70-х годов Бокассу у нас было решено считать "прогрессивным деятелем, выступающим за развитие отношений с социалистическими странами". Вскоре он посетил Советский Союз с "официальным дружественным визитом". Об этом вспоминает бывший сотрудник Министерства иностранных дел СССР Николай ПОЛЯНСКИЙ.
В СООБЩЕНИИ о предстоящем визите президента и главы правительства Центральноафриканской Республики Бокассы, опубликованном в газете "Правда" 1 июля 1970 г., в день начала визита, теневые стороны его личности всячески замалчивались. Не говорилось, например, что он пришел к власти, произведя государственный переворот и засадив в темницу своего брата Дако. Ни слова не было ни о его деспотическом режиме, ни о бесчисленных виляниях во внешней политике. Отмечалась его "политика неприсоединения", хотя на деле Бокасса был готов "присоединиться" к любой стране, которая даст ему больше денег.
Бокасса, как и подобает будущему императору, приехал с многочисленной свитой министров и челяди, но без жены. Зато с ним была его личная секретарша, симпатичная француженка лет двадцати. В Первом африканском отделе нашего МИД полагали, что она - французская шпионка. Как бы то ни было, когда в первый день визита один из "протокольщиков", желавший согласовать с Бокассой какой-то пункт программы, вошел днем в покои африканского президента, то вынужден был в смущении удалиться: президент проводил "послеобеденный отдых" с секретаршей.
Встречали Бокассу на высоком уровне: два члена Политбюро - Подгорный и Мазуров, министр иностранных дел Громыко, заместитель Подгорного Яснов... Первое, что Бокасса заявил на переговорах в Кремле, было примерно следующее: "Перед поездкой в СССР я прочитал произведения великого Ленина и стал настоящим марксистом-ленинцем. Я восхищаюсь достижениями вашей страны и хочу строить социализм у себя на родине". Было известно, что Бокасса готов присоединиться к советскому блоку (несмотря на политику неприсоединения), если ему будет оказана значительная материальная и финансовая помощь. Ее, действительно, в конце концов решили предоставить, хотя и в ограниченных объемах: последующее свержение Бокассы показало, что подозрительность советской стороны была не напрасной.
Во время перелета в Волгоград Бокассу сопровождал председатель Президиума Верховного Совета РСФСР Михаил Алексеевич Яснов, с которым у меня связан ряд немеркнущих воспоминаний. Когда наш спецсамолет поднялся в воздух, вокруг стола в салоне первого класса расположились Яснов с Бокассой и несколько сопровождающих лиц. Вошла не по-советски вежливая стюардесса и осведомилась: что товарищи и господа будут пить и кушать? Яснов распорядился, и я с ужасом увидел, как на столе появилось пять-шесть бутылок водки и коньяка. Затем Яснов спросил, что есть из закусок. Стюардесса быстрым профессиональным голосом перечислила: курица, черная и красная икра, лососина, осетрина, ветчина, сыр, шоколад. Яснов, никого не спросив, заявил, что закуски нам не нужны, но затем, перехватив, видимо, взгляды присутствующих, попросил принести несколько плиток шоколада.
Я понял, что у Яснова была четкая установка: споить гостя во что бы то ни стало. Руководители старой советской закалки были уверены в том, что водка должна обязательно "развязать язык". Сам Яснов, высокий и грузный старик, отличался, как выяснилось, крепким здоровьем. Его богатырский организм поглощал без особого эффекта многочисленные рюмки водки. Мне несколько раз удалось пропустить свою очередь или отпить только половину, сославшись на то, что я на работе и должен иметь ясную голову.
Бокасса же не имел права на снисхождение. Его личный врач чуть ли не на коленях умолял Яснова пощадить президента, которому нельзя было пить из-за больной печени. Однако Яснов авторитетно отвечал, что водка - это лекарство от всех болезней. Причем Бокассу уже обучили такому приему: выпив рюмку, опрокидывать ее над головой в знак того, что она выпита до дна. В конце полета он выглядел совершенно пьяным и больным.
Правда, могу поручиться, что Бокасса так и не выдал никаких секретов или тайных намерений. Да и Яснов, малосведущий в вопросах внешней политики, вряд ли мог, нащупав узловые вопросы, вызвать собеседника на откровенность.
После посещения Киева Бокассу до самого отъезда из СССР сопровождал заместитель председателя Президиума Верховного Совета Украины Стеценко. В память врезался прощальный вечер в Ялте. Все, разумеется, опять пили - руководство, как обычно, поднимало тосты за дружбу и сотрудничество. И тут Бокасса, захотевший, видимо, доказать свое полное обращение в коммунизм, решил произвести обряд целования в губы - в подражание тогдашнему советскому обычаю. Но Бокасса пошел дальше: он буквально душил человека долгим засосом.
Стеценко оказался на редкость стойким и тренированным: сказалась практика общения с делегациями братских стран. Он с честью первым выдержал это испытание - поцелуй взасос, длившийся не меньше минуты (знал ли он, что целуется с людоедом?). А дальше пошли все остальные, "сверху вниз", в соответствии с их положением на служебной лестнице. Я с содроганием ждал своей очереди. И вот она настала... Не выдержав длительности поцелуя, задыхаясь без воздуха, я как-то инстинктивно оттолкнул Бокассу от себя. Этого жеста он, конечно, не мог мне простить. Прощание на аэродроме было сухим и официальным.
* * *
Автор этого материала работал в МИД СССР в 1968 - 1981 гг. После распри с КГБ остался за рубежом, обосновавшись в ФРГ. Отрывки из его книги воспоминаний, увидевшей свет на Западе, будут опубликованы в журнале "Родина" N 9 за текущий год.
Чекист в Кремле