В ПОРУ, когда у престарелого Генсека прорезался литдар, прихворнул корректор газеты "Социалистическая Якутия", где я трудился в отделе писем. Первый зам. главного, он же секретарь нашей парторганизации, попросил меня подменить больного. В тот день, по многочисленным "просьбам" читателей, начали публикацию "Малой земли". Я как сотрудник отдела писем знал достоверно и точно, что ни один читатель нашей газеты не обращался к нам ни устно, ни письменно и не просил нас печатать чей-то литературный труд под псевдонимом Л. Брежнев. Врезка о "многочисленных просьбах" смутила меня, я позвонил первому заму и предложил снять вставку.
- Послушай, - сказал зам, - ты где служишь?
- Где? - прикинулся я.
- В партийной печати.
- Очень вразумительное объяснение.
- Никаких объяснений не будет, - он вдруг психанул, чего раньше никогда не делал. -Вставку не тронь!.. Я и так знаю, что нас никто не просил... Все знают... Тоже мне оракул нашелся! И не высовывайся больше.
Я упал в корректорское кресло и стал вылавливать блох из "Малой земли", думая о том, кого же все-таки мы дурачим всей этой стряпней. Читал, постепенно успокаиваясь, пока не наткнулся на "дохлую кошку", которую, сам того не подозревая (а может, сознательно?), тот, кто сочинил этот опус, подложил под Генсека. Брежнев писал: "Я плыл на катере. Катер нарвался на мину. Я оказался в воде, но быстро сориентировался. Нырнул, подхватил двух матросов, подтащил их к лодке и передал старшине... Нырнул еще за одним. Старшина крикнул, чтобы я залез в лодку. Он не мог видеть моих полковничьих погон и не мог знать, что я вырос на Днепре и чувствовал себя, как рыба в воде..."
Я прервал чтение и стал обдумывать этот эпизод, соображая, как можно, оставаясь на плаву, тащить к лодке сразу двух утопающих. Из глубины памяти выплывало смутное воспоминание о том, что где-то что-то подобное я уже читал. И я вспомнил эту потрепанную книжку без переплета из моей домашней библиотеки. Я схватил дежурную машину и, не говоря никому ни слова, помчался домой. Я привез в корректорскую очерки "О войне" Героя Советского Союза Сергея Борзенко. Там был очерк "Малая земля", опубликованный в газете "Правда" в 1943 году.
Борзенко писал: "Полковник Л. И. Брежнев сел на катер, катер нарвался на мину. В бессознательном состоянии полковник был выброшен за борт и спасен матросами..."
Я представил себе, как подскочит парторг Гусев от моего открытия. Но меня это уже не пугало. Он примчался сразу после моего звонка и... отстранил меня от дежурства. Через три дня было собрание коммунистов, редакции. А через неделю, вопреки решению коммунистов редакции объявить мне выговор "за политическую близорукость и незрелость", бюро горкома в лице первого секретаря Суханова исключило меня из рядов КПСС. Через 62 дня, после выписки из отделения кардиологии, меня уволили из редакции. Так я стал рабочим по заготовке деловой древесины на лесоделянке совхоза... Но это уже другая история. Намного печальнее и страшнее, чем прежняя.
Владимир СИДЕЛЬНИКОВ, Волгоградская обл.
Шоу отца, сына и святого духа