Юрий Ильич СКУРАТОВ стал Генеральным прокурором России осенью прошлого года. Срок в должности небольшой, но уже сейчас Ю. Скуратов готов ответить на некоторые вопросы читателей "АиФ".
О ДЕЛАХ
- Быть может, вам не повезло, предшественники оставили вам в наследство нераскрытые убийства и Холодова, и Листьева, и Меня, и Кивелиди. Ходят слухи, что организаторы этих громких убийств - высокопоставленные люди и вы не осмелитесь даже произнести их имена...
- Меня чьи-то имена совершенно не пугают. Волнует Другое - доказательная сторона. Может, это и богохульство, но если даже выяснится, что это сам Папа Римский, для меня не будет проблем сказать правду.
- Но пока нет подозреваемых?
- С точки зрения закона - нет, с точки зрения версий - есть.
- Недостаточно улик?
- И это тоже. Но главное - эти преступления очень хорошо продуманы, спланированы и, если так можно сказать, квалифицированно исполнены.
Если мы выйдем на след преступников, то ни перед кем не остановимся, ни перед чьей фамилией.
- Как вы относитесь к судебному процессу, связанному с Новодворской? Вы воспринимаете его серьезно?
- Для меня не имеет значения, политик Новодворская или рядовой гражданин - она прежде всего человек, в отношении которого есть уголовное дело. Следствие вела, как того требует закон, прокуратура Москвы, а Генеральная прокуратура пока в этом деле своего слова не сказала.
- У вас много уголовных дел но приватизации?
- Да, у прокуратуры были и есть претензии к практике приватизации. Мы выявили массу нарушений. Есть уголовные дела, по которым уже осуждены должностные лица, в том числе ответственные сотрудники Госкомимущества.
- Передал ли Коржаков какие-то документы в прокуратуру?
- Да. В бытность его начальником Службы безопасности Президента РФ он передал ряд материалов. По некоторым мы возбудили дела. Ведем "перспективное", как нам сейчас представляется, дело по Федеральной продовольственной корпорации.
О КОРОБКЕ С ДЕНЬГАМИ
- Не можем не спросить о вашей реакции на статью в "Московском комсомольце", где обнародована расшифровка записи беседы А. Чубайса, В. Илюшина и С. Красавченко о задержании небезызвестных членов предвыборного президентского штаба с кругленькой суммой долларов. Там упоминаетесь и вы. Речь идет о том, что вам якобы звонили и просили "придержать" материалы, не давать им ход. Так все же звонили вам или нет?
- Ну а вы как думаете? Такое ЧП - и все молчат? Телефоны в те дни в Генеральной прокуратуре разрывались. Кто только не звонил, начиная от Александра Ивановича Лебедя и кончая депутатами Госдумы и членами Совета Федерации, и, естественно, все требовали только Генерального прокурора. Всех звонков, раздававшихся в те дни, я, естественно, не зафиксировал в своей памяти.
Но одно хочу сказать: в коридорах власти я не первый день и давно определился, как поступать в подобных случаях. Определился, еще когда садился в кресло. Это азбучная истина. Здесь все предельно ясно - поступать нужно по закону и только по закону. Не важно, кто звонит.
- Ну а как тогда утверждения некоторых средств массовой информации, что вы выполнили просьбу и "придержали решение" но этой коробке с долларами?
- Это не соответствует действительности. Люди, которые пишут или говорят об этом, либо некомпетентны, либо выполняют чей-то заказ. Например, журналист ОРТ Доренко. Он не удосужился изучить фактическую сторону вопроса или ее преднамеренно исказил в своей передаче 23 ноября с. г.
Факты таковы. 19 июня произошел инцидент в Доме правительства. 20 июня ФСБ направила нам материалы. 22 июня утром они легли мне на стол, и тогда же я дал указание главному военному прокурору Валентину Паничеву тщательно их проверить и дать процессуальную оценку в соответствии с законом (это к вопросу о том, что я не давал им хода). Он тут же приступил к работе. Был опрошен большой круг лиц, изучены документы, и в начале июля возбуждено уголовное дело. Следствие по нему продолжается и сейчас, срок следствия продлен до конца декабря.
- Не совсем понятно, почему проверку вела Главная военная прокуратура, а не ваше ведомстве?
- Вот тут как раз все ясно. Я действовал в строгом соответствии с законом. В те дни, если вы помните, страсти кипели вокруг якобы неправомерных действий сотрудников Службы безопасности президента, а также ФСБ, которые задержали Лисовского и Евстафьева.
Оценку законности действий военнослужащих должна давать военная прокуратура. Что она и сделала. Отказала в возбуждении уголовного дела в отношении военнослужащих. Уголовное дело, которое военные прокуроры возбудили по действиям гражданских лиц, они направили опять же, как того требует закон, в московскую прокуратуру для расследования.
И основное. Главная военная прокуратура - это не самостоятельное ведомство, а структурное подразделение Генеральной прокуратуры. Главный военный прокурор - мой заместитель. И он, и военная прокуратура находятся в моем подчинении и во всех своих действиях отчитываются перед Генеральным прокурором.
- Ну а ваша реакция на известную статью в "Московском комсомольце"?
- Для нас она не была неожиданностью. Несколько раньше, чем вышел этот номер газеты, следствие уже располагало аналогичной пленкой и сразу же начало по ней работать. Первым делом стали подыскивать экспертное учреждение, которое могло бы провести фоноскопическую экспертизу. Дело в том, что такие экспертизы крайне редко проводятся и пока еще очень мало специалистов в этой области.
Прочитав статью в "МК", я в тот же день дал указание следователям изъять из редакции их пленку и заодно в ходе экспертизы сравнить обе. Одновременно проверяется законность появления этих записей. Еще раз повторяю, что мы сделали это задолго до того, как это привлекло внимание Государственной Думы, о чем, кстати, сообщили в средствах массовой информации.
- Сейчас следствие ведете вы?
- Да, следственное управление Генеральной прокуратуры.
- И каковы планы?
- Ближайшие - допросить всех, кто имеет отношение к событиям 19 июня.
- И Чубайса?
- А. Чубайса, и В. Илюшина, и А. Коржакова, и других.
О СОРАТНИКАХ
Но вернемся к делам земным. Нынешних крестных отцов мафии знают почти все: как их зовут, где они обитают, кто в их группировки входит. Но толку от этого нет!
- Тому много причин. Скажем, разница между оперативными материалами и теми, которые могут быть поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, - раз. Во- вторых, слабость работы правоохранительных структур, прежде всего оперативных служб, которые делают такие заявления.
Когда же мы говорим -Дайте нам материалы, по которым можно реально привлечь к ответственности этих "отцов мафии", то либо они разводят руками, либо представляют такие материалы, которые не выдерживают критики. Есть, правда, и добротные материалы, но, к сожалению, мало...
- А следствие?
- Оно тоже пока не на высоте. Даже сейчас многие дела о заказных убийствах расследуют студенты-заочники. Если в целом взять систему правоохраны, кто только не расследует дела! В МВД - даже ветеринары и выпускники консерваторий... Пединститут - это хороший вариант. Менее 50% следователей МВД по России имеют высшее юридическое образование.
- Получается, что профессионалы ушли от раскрытия преступлений и стали на сторону преступных группировок. Поэтому-то преступность не снижается. Слабая правоохранительная система борется с сильной уголовной'
- Если бы все так было просто. Хотя доля истины в ваших утверждениях есть.
- Россия безнадежно погрязла в преступлениях?
- В любом обществе примерно 250 факторов влияют на уровень преступности. Экономика - на первом месте. Раньше мы с порога отвергали многие криминологические теории, в том числе идеи Ломброзо - о генах преступности, но в них много интересного. И теперь мы заново их переосмысливаем.
- Получается, что сейчас вы боретесь с последствиями, а не с причинами.
- Безусловно. Да и боремся как-то неуклюже. Написаны программы по борьбе с преступностью. А я считаю, что это просто обман граждан, профанация: денег-то не выделяется ни копейки. Поэтому никто из здравомыслящих людей всерьез эти программы и не воспринимает. Кроме того, программы убогие по сути, потому что в них все сводится к деятельности только правоохранительных органов. Но это же иллюзия!
- Вы были знакомы с вашим предшественником А. Н. Ильюшенко?
- Конечно. Тот научно-исследовательский институт, которым я руководил, был в системе Генеральной прокуратуры. Что касается его дела, то расследование по нему близится к завершению.
- Имели место незаконные действия?
- Они не столь громкие, как некоторым хотелось бы представить, но следствие убеждено: он однозначно совершил уголовно наказуемое деяние. Сейчас мы завершаем судебно-бухгалтерскую экспертизу фирмы "Балкар-Трейдинг", фигурирующую в деле Ильюшенко, и направим дело в суд.
- Психологически непонятно, как может воровать человек, который руководит прокуратурой? В это верится с трудом, разум этого не воспринимает.
- А вы представьте мое положение! Страшными были дни, когда я думал, как предъявить ему обвинение во взяточничестве. Я понимал, какой урон наношу прокурорской системе.
- Может быть, его подставили?
- У нас таких данных нет. Следствие мы ведем с величайшей скрупулезностью.
- Ходят слухи, что вас "выдавливают" в Конституционный суд вместо Туманова. Может быть, потому, что вы все копаете и копаете? Кстати, это не понижение. Конституционный суд в какой-то степени даже важнее, чем прокуратура.
- Может быть. Но я прокурор, знал, на что иду, и работы на этом поприще выше головы. Хотя на ваших страницах А. Собчак и назвал нас "сталинской" прокуратурой. Но я не думаю, что он так на самом деле оценивает нашу работу. Рискну предположить, что пафос был направлен на расследования крупных уголовных дел по Санкт-Петербургу. Недавно в суд мы отправили дело по Балтийскому морскому пароходству, с руководством которого у Собчака сложились довольно близкие отношения.
Кроме этого, я подписал документы и представил их в Совет Федерации с просьбой дать согласие на направление в суд дела в отношении председателя Законодательного собрания Санкт-Петербурга Кравцова - члена Совета Федерации.
- Но Совет Федерации вашу просьбу не удовлетворил. Сенаторы сочли, что "своего" отдавать не следует.
- Вы правы. Совет Федерации нам отказал. И мы с уважением отнесемся к его решению. Но я по-прежнему убежден в своей правоте, ибо закон един для всех граждан.
ОБ ИНТРИГАХ
- От такого рвения, с каким вы расследуете дело по Санкт- Петербургу, может пострадать и Собчак. А он одна из первых фигур в демократическом движении, и очень жаль, если он по глупости пострадает.
- В этом разница между мной и вами. Вы - политики, а я - прокурор.
- Помимо юриспруденции существуют еще и обстоятельства. И в этом политбюро ЦК КПСС было на высоте. Оставляли дачи, машины, квартиры, пепсин, охрану. В этом и хитрость, и изощренность, и в конце концов стабильность системы. Что же мы делаем? Загоняем людей в угол, как загоняют сейчас А. Коржакова... Такое впечатление, что ловить вам больше некого.
- Если бы некого... Полным ходом идут дела по Министерству внешних экономических связей, там фигурируют руководители этого ведомства, в том числе и замминистра Дагаев. Мы его арестовали, однако суд изменил ему меру пресечения. За него в течение нескольких часов внесли залог в 1,5 млрд. рублей, и суд его выпустил. Расследуется большое дело по Роскомдрагмету, там тоже привлекаются руководители. Идет следствие в отношении бывшего губернатора Вологодской области и другие.
- Кто виноват в сдаче Грозного боевикам в августе?
- Окончательно мы еще не можем ответить. Но то, что отдельные подразделения МВД и воинские части зарекомендовали себя не с лучшей стороны, - это однозначно. По-разному себя вела и чеченская милиция.
- А что касается "российского легиона"?
- Это ничем не кончилось. Генерал Лебедь наступил на те же грабли, которые сам поставил, заявив летом, что готовится ГКЧП-3. Проанализировав все, мы вынесли постановление об отказе в возбуждении уголовного дела.
- На самом деле ни на какие грабли он не наступал. А. Лебедя ведет судьба так же, как вела когда-то Бориса Ельцина.
- Аналогия небесспорна, хотя я это вполне допускаю.
- По-вашему, ситуация все-таки меняется? Мы перешли от рубки между "красными" и "белыми" к периоду интриг. Раньше говорили пушки, а интриги - это уже способ решать проблемы цивилизованным путем.
- Я с вами согласен, и этот прогресс вселяет оптимизм. Когда Г. Зюганов проиграл на выборах, он поздравил президента телеграммой.
О СЕБЕ
- Юрий Ильич, расскажите немного с своем детстве. Было ли в нем что-то такое, что привело вас в профессию?
- Моя бабушка 50 с лишним лет работала в прокуратуре Бурятской республики вахтером. Иногда брала нас с сестрой на дежурство. А там случалось ездить со следователями и на происшествия. Может быть, это и оказало влияние на выбор профессии.
- Страшно было?
- Такие выезды закаляли меня. Впоследствии в юридическом институте многие ребята испытывали проблемы на занятиях по судебной медицине. Были случаи, когда при виде трупа здоровые парни падали в обморок.
- Юрий Ильич, один прямой блицвопрос. Вы считаете, что занимаете свое место?
- Прямой вопрос - прямой ответ. Да. Иначе бы я не садился в это кресло. Может, кому-то ближе облик прокурора, который держит всех в страхе. Это глубокое заблуждение. В традициях российского прокурорства доминировал другой образ - прокурора с "человеческим лицом". Но это отнюдь не исключает взыскательности и строгости.
- Это соответствует вашей внутренней конституции?
- Безусловно.
ТАКИЕ РАЗНЫЕ МНЕНИЯ (06.07.1990)