Принятые недавно Верховным Советом СССР законодательные акты направлены на усиление правовых гарантий подозреваемых или обвиняемых в совершении преступления.
О том, как действуют эти законы, наш корреспондент А. УГЛАНОВ беседует с заместителем председателя правления Союза адвокатов СССР М. ГОФШТЕЙНОМ.
- Прежде всего хотелось бы спросить: не противоречит ли издание новых законов, расширяющих возможности для защиты обвиняемого, борьбе с преступностью?
- Никоим образом. Осуждение невиновного - это не только трагедия личности. Это ошибка, результатом которой, помимо всего прочего, является безнаказанность действительного виновника, то есть создание потенциальной возможности для совершения им новых преступлений.
Каждый человек должен иметь реальную возможность защищаться от выдвинутых против него обвинений.
- Ну а практически, считаете ли вы, что защита по уголовным делам стала надежней после введения в действие закона об участии адвоката в процессе с начала предварительного следствия?
- У нас нет еще точных статистических данных о результатах применения новых законодательных норм. Они появятся только в январе 1991 г. Но, по общему мнению адвокатов, значительных перемен к лучшему пока не происходит.
- Может быть, просто не научились еще применять новые законы?
- Есть, конечно, и это. Но одна из главных причин в другом. Речь идет о несовершенстве новых законодательных актов или, лучше сказать, в серьезных недостатках, которые, как ложка дегтя в бочке меда, не позволяют ощутить их. Допустив защиту с момента задержания, ареста или предъявления обвинения, закон фактически наделил ее незначительными правами. К примеру, поговорить с адвокатом наедине арестованный может только после первого допроса. Совсем не так, как в кинофильмах "оттуда": "Я сначала должен повидаться со своим адвокатом". Понятно, что без такого разговора с подзащитным до допроса присутствие адвоката при первом допросе становится пустой и даже вредной формальностью.
- Почему же? Ведь в присутствии адвоката действительно невозможно нарушить закон.
- Именно на это обстоятельство ссылаются теперь постоянно. Но нельзя забывать, что до первого допроса задержанного проходят 24 часа, когда адвоката еще нет, а если бы и был, то общение с ним было бы невозможно. Не стоит поэтому удивляться, если во время первого допроса человек признает себя виновным, а затем в беседе с адвокатом наедине заявляет, что в действительности данного преступления не совершал.
- Говоря о ложных признаниях, вы считаете их причиной неправомерных действий следователей?
- Вовсе нет. Во всяком случае не всегда. Психологам известно, что люди оговаривают себя под воздействием целого ряда факторов, важнейшим из которых является стресс ареста. Даже кратковременное пребывание под стражей рождает у многих ощущение безысходности, стремление вырваться на свободу, к семье, близким любой ценой, даже ценой ложных показаний. Ну а следователь или лицо, ведущее дознание, имеет свою точку зрения и, конечно, хотел бы слышать признание.
- Но, кроме признаний, существуют и другие доказательства. Изучив материалы дела, их может собрать и адвокат.
- В том то и дело, что после получения признаний другие объективные доказательства собираются плохо. Особенно если они противоречат данной версии. Адвокат же действительно должен получить право собирать сведения доказательственного характера, как это предусмотрено законами многих стран. Увы, наш закон пока дает ему право лишь на истребование справок, характеристик.
Как это ни грустно, приходится признать, что новый закон сделал ничем не оправданный шаг назад в отношении прав защитника тех лиц, которые сами не в состоянии защищаться, - несовершеннолетних, немых, глухих и лиц, страдающих иными физическими или психическими недостатками. Раньше адвокат мог знакомиться с материалами следствия в отношении этих лиц с момента предъявления обвинения. Теперь он этого права лишен.
Цена Вашей жизни - 15 рублей