На вопросы читателей отвечает заместитель министра юстиции СССР В. ГУБАРЕВ.
КОРР. "Меня интересует, если это не секрет, - пишет К. Кашоев из Грозного, - сколько у нас в стране судей и народных заседателей?"
ГУБАРЕВ. Какие тут могут быть секреты, если сразу же после подсчета голосов были опубликованы итоговые данные выборов. Всего в районные (городские) народные суды у нас избрано 12 125 народных судей и 850 344 народных заседателя. Кроме того, есть еще областные, краевые суды, суды автономных областей и автономных округов, есть Верховные суды автономных и союзных республик, есть, наконец, высшая в стране судебная инстанция - Верховный Суд СССР. В их составе работают в общей сложности свыше 3,5 тыс. судей.
КОРР. "Часто читаю в газетах о неправильных действиях судей, даже противозаконных. И что же? Они по-прежнему сидят на своих местах и отправляют правосудие", - пишет И. Костюченко из Днепропетровска.
ГУБАРЕВ. Хочется верить, что написано это сгоряча. Судебный брак, допущенный в отношении хотя бы одного человека, не может и не будет терпим. С таких судей - самый строгий спрос. Достаточно сказать, что за необеспечение надлежащего уровня работы более 500 судей не были вновь рекомендованы на эту должность. Такое же решение было принято и в отношении 200 судей, оценка политической зрелости, гражданского мужества и чувства справедливости которых не соответствовала современным требованиям.
Замечу попутно, что более 800 судей, которые сами понимали, что их возраст может отрицательно сказаться на уровне правосудия, от повторного избрания отказались. Вместе с тем, мы не стремились к резкому омоложению судейского состава. Тем более что закон допускает избрание на эту должность лишь с 25 лет. Многое значит и опыт. Поэтому предпочтение отдавалось людям среднего возраста.
КОРР. "Что могут народные заседатели, - спрашивает В. Немов из Челябинска, - если в большинстве своем они лишь молча и согласно кивают в ответ на вопросы судьи- председателя, а в совещательной комнате, наверное, так же без споров подписывают составленные профессиональным судьей приговор или решение. Много ли у них прав?".
ГУБАРЕВ. Я погрешил бы против истины, с порога отвергая утверждение читателя о заседателях-молчунах, лишь для проформы отсиживающих время. К сожалению, были и есть такие, что свидетельствует о нетребовательности, формализме или равнодушии, проявленных в коллективах, выдвигавших таких людей на столь ответственную работу. Но все же составляют они ничтожное меньшинство, а не большинство, как полагает товарищ Немов, и уверен, скоро их окажутся единицы - время у нас такое. Время, о котором мечтал В. И. Ленин, говоря, что "нам надо судить самим. Граждане должны участвовать поголовно в суде и в управлении страны". А как участвовать в суде? Ясно, что именно через институт народных заседателей. Я бы мог привести десятки, сотни примеров, когда народные заседатели не отмалчивались, а отстаивали свою точку зрения на виновность или невиновность человека, на назначаемую меру наказания, на правильность или неправильность принимаемого решения.
Ведь им - и тут я подхожу ко второй части вопроса читателя - очень много дано законом. Заседатель - равноправный участник процесса. Он может то же, что и профессиональный судья, у него, как и у того, один голос. А если учесть, что заседателей двое, то нетрудно высчитать, на чьей стороне перевес. Кстати, законом установлен порядок, по которому первыми свое предложение насчет приговора или решения высказывают именно народные заседатели, а не председательствующий. Так что свою подпись они ставят лишь после того, как сами что-то предложили, затем выслушали профессионального судью и пришли к одному мнению. А в случае, если точки зрения категорически не сходятся, председательствующий или народный заседатель вправе письменно изложить свое особое мнение, на которое вышестоящий суд обязан обратить самое пристальное внимание. И смею вас заверить, что не столь уж редки случаи, когда особое мнение заседателя играет решающую роль.
КОРР. "Может быть, в самом деле стоит прислушаться к тем, кто предлагает увеличить количество народных заседателей в процессе, - пишет из Кишинева Д. Киршнер. - Это помогло бы избежать судебных ошибок, предотвратить нажим профессионального судьи на непрофессиональных, лучше обеспечить коллегиальность и справедливость при вынесении приговора или принятии решения".
ГУБАРЕВ. Лично мне представляется, что это предложение заслуживает пристального внимания и непредвзятого, нешаблонного обсуждения. В конце концов, бывают настолько сложные и запутанные дела, что, право же, участие не двух, а четырех-пяти народных заседателей в суде первой инстанции отнюдь не окажется вредным.
КОРР. "Внимательно слежу за спорами по поводу предоставления адвокатам права защищать интересы своего клиента уже на стадии предварительного следствия. Многие юристы, особенно следователи и прокуроры, против. А собственно говоря, почему? Боятся, что им не хватит доказательств или что помешают добывать их недозволенным способом?" В. Тонких, Красноярск.
ГУБАРЕВ. Я - за. Участие адвоката будет способствовать более тщательному соблюдению законности, позволит в большей степени исключить ошибки и злоупотребления со стороны отдельных работников следственных органов, да и поможет им и в работе судов. Тут незачем бояться адвокатских "подвохов" и "ходов", а также возможных отказов от первоначальных показаний и т. д. Ведь согласно закону бремя доказывания лежит на обвинении, а признание подследственного мало чего стоит, если оно не подкреплено этими самыми доказательствами.
КОРР. "Говорят, будет проведена судебная реформа. Так ли это?" - пишет П. Елисеев из Москвы.
ГУБАРЕВ. Слово "реформа" вряд ли подходит. Будут приняты меры по дальнейшему совершенствованию деятельности судов, уголовного и гражданского законодательства, процессуальных кодексов. Но пока я воздержался бы от каких-либо комментариев по этому вопросу. По крайней мере до того, как начнется конкретное рассмотрение этих проблем. Во всяком случае, уверен, что и тут будет действовать принцип гласности и демократии.
Беседу вел А. УГЛАНОВ
О КОМ ВСЕ ГОВОРЯТ. Ковалев обвиняет