Жизнь Сергея Адамовича КОВАЛЕВА - сплошная синусоида. Правозащитник- политкаторжанин - символ розового периода перестройки - депутат, государственный деятель - вновь депутат. Последняя ипостась - жесткий критик боевых действий в Чечне, с чем связаны навешанные на него ярлыки то ли святого, то ли врага русского народа. Мы встретились с С. Ковалевым в палате одной из районных московских больниц, куда он попал с жалобами на сердечные боли и откуда уходил давать показания в Конституционный суд (КС) о соответствии указов Б. Ельцина по Чечне Конституции РФ.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ С. КОВАЛЕВА НА КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ. Прежде всего - о текстах указов. Это - лицемерные документы. Анализировать их на предмет соответствия Конституции РФ и международным обязательствам России в области прав человека трудно или даже бессмысленно именно благодаря этой лицемерности.
- Мы стали свидетелями того, что чеченская история дошла до завершения - до суда. В качестве кого вы выступили на этом суде?
- В качестве специалиста.
- Но кем вы себя ощущаете больше: специалистом, обвинителем или защитником?
- Я ощущаю себя независимым экспертом и нахожусь на стороне права. Это заблуждение и даже недобросовестная версия - Ковалев защищает чеченцев. Ничего подобного я никогда не делал. Ни чеченцев, ни русских я не защищал, а пытался и пытаюсь защищать право, разумеется, в моем понимании.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ С. КОВАЛЕВА НА КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ. В результате неизбирательных вооруженных нападений погибли десятки тысяч мирных жителей. Поток беженцев из Чечни и внутри Чечни достиг полумиллионного рубежа. Разрушено огромное количество жилых и хозяйственных построек, многие культовые, культурные и медицинские объекты, уничтожено имущество граждан. Зафиксированы сотни случаев безосновательных задержаний, многие задержанные подвергались издевательствам, избиениям и даже пыткам, есть факты бессудных убийств. Проводились карательные экспедиции.
- В своем выступлении на суде вы упомянули министра иностранных дел А. Козырева чуть ли не как своего сторонника.
- Я просто процитировал Козырева. Нашу личную беседу, о конфиденциальности которой Андрей Владимирович меня никогда не просил. Полагаю, что он изложил свою точку зрения. Почему она не должна быть известна суду или обществу?
- В двух словах, в чем выражалась эта точка зрения?
- Козырев сказал буквально следующее: "В Чечне мы, конечно, вляпались. Теперь это понимают все. Даже Президент. Мы вляпались по вине экспертов, которые убеждали Совет безопасности в том, что в Чечне предстоит почти бескровный блицкриг. Это оказалось не так. Но пути назад нет. Мы не можем признать свою ошибку. По той простой причине, что, если мы отступим в чеченском конфликте, неизбежно возникнет вопрос о списке виноватых. Разумеется, возглавит его Президент. Но в этом случае у Президента нет ни малейших шансов на новое избрание. А если не Ельцин, то президентом станет Жириновский. Неужели вы хотите Жириновского, Сергей Адамович?" - спросил меня Козырев. Министр иностранных дел видел всего одну альтернативу: Ельцин или Жириновский. По-моему, это достаточно примитивное и ошибочное по своей природе рассуждение. И примитивность его, между прочим, состоит также и в том, что наиболее вероятен вариант: ни Ельцин и ни Жириновский.
После этого напрашивается целый ряд критических замечаний. Правда, не правовых, а политических. Первое. Что это за эксперты и что это за Совет безопасности, когда эксперты позволяют себе убеждать в таких глупостях, а Совет безопасности дает себя убедить? Каков их профессиональный уровень? По-моему, единственное, что можно сделать с таким советом, - это разогнать его, и чем скорее, тем лучше. Но не исключен и такой вариант, что члены Совета безопасности и эксперты добросовестно подлаживались под начальственную точку зрения, как это было принято в советской системе. Хочет начальник войны - давайте убеждать его, что война эта будет легкая и победоносная. Нормальное государство не может терпеть такого рода органы при принятии важнейших решений.
И еще одно соображение. Соображение, так сказать, уже восходящее к моей специальности. А если война действительно молниеносная? На такую войну можно идти?
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ С. КОВАЛЕВА НА КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ. Наиболее массовые и грубые нарушения допускались со стороны федеральной власти, но надо признать, что и чеченская сторона была весьма далека от идеала.
- Что может произойти в Чечне, когда пушки смолкнут и начнется какой-то политический процесс? Как это согласуется с кровной местью, которая может начисто обескровить целый народ?
- Это действительно очень острая проблема. Иными словами, можно говорить об опасности афганизации Чечни. Это та самая опасность, о которой надлежало думать в декабре 1994 г. Я полагаю, что есть политические способы резко уменьшить эту опасность. Но есть ли у российских федеральных органов мудрость и мужество предпринять эти усилия - в этом я вовсе не убежден.
- Вы слышали, наверное, что вас, мягко скажем, недолюбливают в войсках?
- Разумеется. Не недолюбливают, а попросту ненавидят. Но, как я полагаю, не все и не во всех войсках. Эта ненависть тщательно организуется, о чем мне достоверно известно.
- Каким образом?
- Пропагандой. Посмотрите 1-й канал телевидения. Что же меня спрашивать, каким образом?
- И все же...
- В войсках МВД, как и в армейских соединениях, ведется пропаганда, в которой объясняется, что Ковалев - подкупленный чеченцами человек, действующий на деньги Дудаева. Я это слышал от самих офицеров. Ковалев, мол, защищает интересы Дудаева и только Дудаева. Вспомните высказывания Шахрая: "Ковалев защищает права всего одного человека - права Джохара Дудаева". Это ведь не кто-нибудь говорит. Это же официальное лицо - вице-премьер. Полистайте "Красную звезду". Такая пропаганда ведется постоянно.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ С. КОВАЛЕВА НА КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ. Соответствующие экспертные заключения по чеченской проблеме - под грифом "строго конфиденциально" - были подготовлены еще в мае 1994 г. и тогда же рассматривались в Администрации Президента. В них назывались многие негативные последствия силовых действий и, исходя из этого, силовой вариант отвергался.
- Но ведь говорят это потому, что при режиме Дудаева из Чечни спасались бегством сотни тысяч русских, и проблема эта не возбуждалась.
- Я вовсе не являюсь сторонником Дудаева и не защищаю дудаевскую концепцию хотя бы потому, что не знаю ее.
Что касается нарушения прав человека еще до ввода войск. Я уже раз двести выступал по этому поводу. И тем не менее вопрос возникает вновь и вновь. С полной очевидностью вопрос о предвоенной ситуации в Чечне был тяжелым политическим вопросом. Политическим, а не правовым. Вот почему вмешательство федеральных структур, в том числе правоохранительных, таких, как прокуратура или МВД, и правозащитных в том числе, было абсолютно невозможно. Нужно было решать политическую проблему о статусе Чечни и о взаимоотношениях ее с Россией. Но эти робкие попытки захлебывались, и прежде всего в Москве. И откладывались по простой причине: опять Дудаев неодобрительно высказался о Президенте РФ. Достаточно часто все дело упиралось в амбиции. А проблема-то сочилась кровью. До амбиций ли?
Далее. Иные газеты, скажем, правительственный официоз - "Российская газета", без конца публиковали списки жалоб русского населения Чечни под общим заголовком "К сведению правозащитников". Это жалобы на кражи, грабежи, убийства, насилия. Только адресовать их надо было в милицию и в прокуратуру, а вовсе не к правозащитникам. Это жалобы на криминальные преступления. Когда на улице вас ударил хулиган, он, к вашему сведению, не нарушил права человека. Он нарушил Уголовный кодекс, и правозащитникам там делать нечего. Права человека нарушаются государством или государственными чиновниками.
- Будучи давно знакомы с Президентом, вы сегодня хоть в чем-то его оправдываете?
- В вопросе о чеченском кризисе - ни в чем. Ни в одном шаге, ни в одном решении. Они все были подчинены дурацким амбициям и более ничему. Президент принял очень простое решение. Его убедили, что он человек критических ситуаций. И он по привычке решил, что и этот узел нечего развязывать, его надо рубить. Вот и рубил.
ИЗ ВЫСТУПЛЕНИЯ С. КОВАЛЕВА НА КОНСТИТУЦИОННОМ СУДЕ. Принимая страшные по своей тяжести и ответственности решения, Президент должен был заглянуть в Конституцию. И соразмерить все соображения о целостности государства, безопасности и законности с главной статьей Конституции - второй, которая гласит: "Человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства". Результат принятых решений перечеркнул эту статью. Остались без внимания и статьи 17 и 18. Тем самым нарушенными оказались и обязательства Президента быть гарантом (хранителем!) прав и свобод человека (ст. 80). Нарушена и клятва, содержащаяся в ст. 82. Простите за метафору, но это уже конституционное преступление.
- Сергей Адамович, вы чувствуете какую-то угрозу своей личной безопасности?
- Нет. Я надеюсь, у властей хватит ума не решать проблему Ковалева таким способом, как попытались решить чеченскую проблему.
В. Лукин: Замена льгот или наперсточничество?