На сцене Большого театра состоялась самая долгожданная премьера сезона.
ВСЕ ЧАЩЕ скандалы вокруг событий искусства становятся заметнее самих событий. Вспомнить хотя бы шумиху, поднятую вокруг "Детей Розенталя" - невинной и художественно малозначительной оперы Леонида Десятникова на либретто Владимира Сорокина. Но "детский" ажиотаж стих на следующий же день после премьеры. Получается, скандалы нужны искусству, когда оно переживает нелучшие времена.
На что обиделся Ростропович?
СКАНДАЛ несколько иного сорта только что разразился в Большом театре на выпуске монументальной оперы Прокофьева по роману Л. Толстого "Война и мир". "Гвоздем программы" значилось имя выдающегося Мстислава Ростроповича. Семь лет назад маэстро дал клятву больше не выступать в России. И вот его возвращение, равно как и забвение обид, казалось, уже совсем близко (инициатива постановки исходила от него самого). Но буквально за неделю до премьеры Ростропович разрывает контракт и хлопает дверью, недовольный всем: атмосферой в театре, отношением руководства, уровнем оркестра и недостаточным количеством репетиций. Первые три спектакля отменились. Тем не менее с опозданием в три дня "Война и мир" все-таки вышла к людям, и билеты на все премьерные спектакли уже раскуплены. На амбразуру во утверждение принципа "незаменимых нет" мужественно бросился сам главный дирижер ГАБТ Александр Ведерников.
Обе стороны считают себя пострадавшими. Большой театр понес финансовые убытки в связи с отменой дорогостоящих премьерных спектаклей и потерей брендового имени в афише. Ростропович вправе предъявлять какие угодно моральные претензии, поскольку своей музыкальной и общественной деятельностью давно заслужил себе не только место небожителя, но и право на элементарное уважение. Мотивы и причины разрыва можно трактовать разнообразно. Допустим даже, что в какой-то момент сам Ростропович, находящийся в весьма почтенном возрасте и не в самом добром здравии, почувствовал, что "не потянет". Но это лишь гипотеза. Главная же причина, возможно, в том, что Большой театр уже далеко не тот. Он сильно изменился даже со времен "Хованщины" 1995 года, последней работы Ростроповича в этих стенах. Сюда пришли новые люди. Уйдет Ростропович, придет Ведерников - какая им разница? Что тот солдат, что этот. Естественно, пережить подобное отношение, особенно увенчанному лаврами мэтру, трудно. У Большого театра в последнее время никак не складываются "романы" с большими дирижерами прежней эпохи: достаточно вспомнить плачевную историю Геннадия Рождественского или вежливый отказ Юрия Темирканова и так далее.
Большой пережил "молодежный десант"
НА ПРЕМЬЕРЕ ничего криминального не произошло. С профессиональной точки зрения оркестр сы-грал прокофьевскую партитуру вполне достойно. Маэстро Ведерников дирижировал со знанием дела, все было качественно и на уровне. Вызывающе бедно выглядела сценография Александра Боровского, известного по "Табакерке", - это даже и не малобюджетный минимализм, а что-то более неприличное. На совершенно голой сцене сдвигались-раздвигались некие абстрактные пластины, отдаленно напоминающие то ли шкафы-купе, то ли двухэтажные солдатские койки. Остальное предлагалось дорисовать в воображении. Все сказанное касается и удивительно талантливого драматического режиссера Ивана Поповски, который на территории оперы фатально теряет все. Радовали глаз лишь по-современному стильные и при этом исторически достоверные костюмы Ангелины Атлагич.
Исполнительский состав был усилен невероятным молодежным десантом Школы Вишневской. На фоне "штатников" молодежь выглядела очень даже ничего. Взять хотя бы глубокое, настоящее русское меццо Оксану Корниевскую (Элен Безухова). Конечно, рядом с Татьяной Ерастовой (Ахросимова), являющей собой остатки уходящей золотой породы Большого театра, это еще не так эффектно и мастеровито, но все же. Солист среднего поколения Андрей Григорьев (Болконский) предъявил культурное, правда, иногда не слишком внятное пение. Самым именитым солистом на премьере оказался грузинский бас с международной репутацией Паата Бурчуладзе (Кутузов), которого знаменитый Караян назвал "вторым Шаляпиным". Харизмы, может быть, он выдал и маловато для звезды высшего класса, но пел с размахом. Что до главного - Наташи Ростовой, то ею, наверное, надо родиться. Наиболее органично совпасть с этим образом удалось, пожалуй, лишь Анне Нетребко. Хорошо поющая Екатерина Щербаченко уводит образ далеко в сторону - к депрессивному лиризму Татьяны Лариной.
Травмированный, как говорится, еще во время беременности этот спектакль возник не в том месте и не в то время. Изначально им планировалось открыть основное здание после реконструкции, но она, как и все у нас, затягивается. Пришлось запихивать замысел в прокрустово ложе Новой сцены, которая лишила "Войну и мир" исконного эпического размаха.
Большой и Мариинка. Парный портрет