В апреле нынешнего года в Прокуратуре СССР состоялась выставка. На ней "экспонировались" миллионы, нечестно нажитые некоторыми из руководителей Узбекистана. Однако журналисты пришли не только взглянуть на горы золотых червонцев и разноцветных купюр, но и в надежде на серьезный и обстоятельный разговор о том, что же произошло в республике. Почему взяточничество, коррупция, протекционизм, хищения, вскрытые в последнее время в Казахстане, Таджикистане, Туркмении, Закавказье, на Украине, в Москве, - в Узбекистане приняли столь гипертрофированные формы, став по сути нормой жизни? И что нужно сделать, чтобы подобное не повторилось?
Увы, тогда ответа на поставленные вопросы получено не было. Редакция "АиФ" обратилась с просьбой предоставить возможность побеседовать с бывшими ответственными работниками Узбекистана, привлеченными к уголовной ответственности, ибо кто же лучше расскажет о творимых беззакониях, чем их творцы?
СПРАВКА. Каньязов Султанмурат Курбаниязович. Работал учителем. Затем в молодежной областной газете - фотокорреспондентом, литсотрудником, заведующим отделом. Вступил в партию. В дальнейшем - секретарь Муйнакского райкома комсомола, секретарь Каракалпакского обкома комсомола, председатель Шуманайского райисполкома, директор совхоза, с декабря 1975 по 1985 г. первый секретарь Караузякского райкома партии. Последние 2 года до ареста - первый секретарь Тахтакупырского райкома партии.
- Караузякский район, куда меня направили первым секретарем, было решено перевести на возделывание риса, доведя его сбор до 100 тысяч тонн - задача нереальная изначально, так как для рисовой культуры нужна вода, а Арал уходил. Каждый день ветром поднимались тонны соли, соль оседала на землю, лежала как снег. Гибли сады, гибла земля...
Самым маловодным для Каракалпакии и Хорезма был 1982 г. Вместо необходимых 110 тысяч кубов воды нам дали... 3 тысячи! А когда в район приехал министр минводхоза республики и увидел гибнущие рисовые поля, то давай ругаться: почему коллекторной водой не поливаешь? А нельзя коллекторной, потому как там соль одна, не только всходы гибнут, земля окончательно выйдет из оборота. Нет, говорит он, будешь поливать - и все. Я отказался. Приехал второй секретарь ЦК компартии республики. Подсчитал количество зернышек в колосе, оказалось - 50. Спрашивает: а сколько должно быть, чтобы план выполнить? 150 - 200, отвечаю. А дальше такой разговор. "Сколько должны в этом году дать государству?" - "48 тысяч тонн". - "А сколько дадите?" - "По расчетам специалистов, 18- 19 тысяч, не больше, и то вместе с семенами". - "Болтун! Дезорганизатор! Сейчас же соберем бюро, исключим из партии, снимем с работы..."
Хорошо, если бы посадили тогда за очковтирательство, давно бы дома был. А так... Приспособились выполнять планы разными обманными путями. Реальная ситуация ведь никого не интересовала, лишь "давай-давай". Доходило до полного абсурда: спускали план на сдачу яиц в хозяйства, где не было кур. Себестоимость одного яйца достигала нескольких рублей! Чем не "золотое яичко"!
Руководители хозяйств, районов, не собрав и половины урожая, с высоких трибун заявляли о выполнении плана. Не замечать приписок было невозможно, ибо о них говорили и цифры: выход волокна постоянно уменьшался. Даем 6 миллионов тонн хлопка, а в магазинах - ни полотенец, ни простыней... А пустые вагоны, идущие на текстильные комбинаты?
В районе не было дорог, даже машина не проедет. На 30 тысяч населения - одна баня, да и та работает с перебоями. В школах в 4 смены учились, а новые до 1990 г. планом не предусмотрены. Больница до конца века не значится. По нескольку месяцев не было питьевой воды, отрава одна. Вы слышали, чтобы где-либо в других республиках брюшной тиф свирепствовал? А у нас он стал обычным явлением...
Чтобы подтолкнуть решение этих вопросов, нужны были деньги. И немалые, ибо за все приходилось платить наличными. Брать снизу и давать наверх превратилось в обыденную повинность.
Кому жаловаться? Первому секретарю обкома партии Камалову? Так он в таком же положении. Рашидову? Так все понимали, что команды исходят от него. За долгие годы пребывания на посту первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана он превратился в своеобразного идола. Его превозносили как только могли на совещаниях, пленумах, съездах. Поэтому в тот период даже самое незначительное замечание с его стороны в адрес руководителя любого ранга могло означать снятие с должности с партийным взысканием. А то и исключение из партии.
Как-то приехал Рашидов в район. Завел разговор о взлетно-посадочной полосе. Мы нуждались в ней: ведь чтобы улететь, людям надо было 100 километров ехать в Нукус. Конечно, я обрадовался. Он при мне позвонил министру автодорог республики, дал указание начать проектирование, включить объект в план строительства. А потом, за обедом, сказал: "Будет у тебя взлетно-посадочная полоса. Но пойми, Каньязов, это не за так делается. Я теперь должен в Москву звонить, просить..." Если руководители республики не брезговали подношениями и взятками, то районным секретарям поневоле приходилось считать это "обычным явлением". Ну, мог ли я не брать взятки от подчиненных, если с начала посевной и до завершения уборки - в районе комиссии! За проживание в гостинице уполномоченные не платили, за авиабилеты и питание - тоже, взятки - само собой...
После смерти Рашидова многие надеялись, что припискам и взяткам придет конец. Однако этого не произошло. Пришедшее на смену новое руководство продолжило прежний курс. А когда скрывать это стало невозможно, ради личного благополучия, чтобы остаться на своих постах, принесли в жертву тысячи коммунистов - руководителей хозяйств, которые сели в тюрьмы за выполнение их же команд.
Молчать больше было нельзя. Раньше боялся Рашидова, его связей с Брежневым. Понимал: только пикни - ничего от тебя не останется... В марте 1987 г. набрался смелости. Попросился в отпуск в Подмосковье и оттуда позвонил в ЦК нашему куратору. На следующий день он меня принял. Три часа я рассказывал ему о безобразиях, продолжающихся в республике. Он выслушал, сказал: разберемся.
Но все осталось по-прежнему...
Я с себя вины не снимаю, отвечу перед судом и готов понести наказание. Но чтобы дети наши не стали преступниками, за трагедию в республике я хочу отвечать вместе с организаторами этой трагедии. Система взяточничества никогда не достигла бы таких масштабов, если бы не направлялась и не поддерживалась руководителями ЦК компартии республики и высокопоставленными лицами союзного масштаба.
На месте дело Каньязова снова хотели представить как "отдельное негативное явление". Вмешалась Прокуратура СССР...
Секретарь райкома - среднее звено в цепочке должностных преступлений, опоясавшей республику. Но согласитесь, и с его "колокольни" видно немало. А если подняться вверх по ступенькам иерархической лестницы?
СПРАВКА. Мусаханов Мирзамахмуд Мирзарахманович. В 1937 г. окончил Московский текстильный институт. Работал на фабриках в Серпухове, Фергане, Ташкенте в должностях: мастер, сменный инженер, начальник цеха, зав. производством, главный инженер, директор Ташкентского текстильного комбината. Далее: министр легкой промышленности Узбекистана, с 1953 г. управляющий делами Совмина республики. В разные годы занимал должности председателя Госплана республики, председателя Узбекского республиканского совета профессиональных союзов, секретаря ВЦСПС, секретаря ЦК Компартии Узбекистана, первого заместителя Председателя Совмина республики. С 1970 по 1985 г. первый секретарь Ташкентского обкома партии. Был членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР. Герой Социалистического Труда.
- С чего началось моральное разложение республики? С лозунга: "Даешь 6 миллионов тонн хлопка!". С лозунга, ничем не подкрепленного, однако создавшего тогдашнему руководству республики во главе с Рашидовым непререкаемый авторитет.
Для того, чтобы в действительности увеличить производство хлопка, необходимо было разрешить множество вопросов. Однако ни один из них - будь то севооборот, без которого сельское хозяйство нормально развиваться не может, ирригация и мелиорация, играющие в орошаемом земледелии далеко не последнюю роль, а также механизация, без которой рост производительности вообще немыслим, - ни один из этих вопросов не решался. А задача поставлена - надо выполнять. Любым способом. Мобилизовывали на уборку школьников и студентов. Не говоря уже о том, что это вредно для их здоровья, учащиеся не усваивали положенный объем знаний, наверстать упущенное не могли. Переходить из класса в класс, с курса на курс, поступить в высшее учебное заведение становилось все труднее. Это открывало дорогу мздоимцам: брали за отметки, зачеты, дипломы... О каком качестве подготавливаемых специалистов можно говорить!
Но и поголовная мобилизация уже не могла спасти положение. Хлопка на полях становилось все меньше, а уполномоченные - члены бюро ЦК, президиума Совмина Узбекистана продолжали добиваться "роста" процентов сбора и заготовок. Причем, выезжая на поля, они видели, что хлопка нет, однако победные рапорты принимали с готовностью. А мы? Для нас слово Рашидова было законом, ведь за ним Брежнев, Генеральный секретарь.
В той ситуации без высокой "руки" ничего нельзя было сделать, а чтобы ею заручиться, приходилось давать "в лапу".
Я говорю сейчас о взятках в основном в производственной области, нанесших многомиллионный ущерб народному хозяйству. Но ведь взяточничество проникло буквально во все сферы. Без "вкладыша" не купишь авиа- и железнодорожного билета, без дополнительного "взноса" не отоваришься в магазине, не попадешь в больницу и поликлинику...
Все это невыносимым бременем легло на рядового жителя. И этот ущерб - авторитету Советской власти - не измеришь никакими рублями. Поэтому и старались люди устроиться на работу туда, где есть всякие привилегии. А это опять делалось по протекции или посредством взятки. И уж если кто в такое место попал, то сделает все, чтобы закрепиться. Тут уж не до критики руководства. А нет критики - как вскрывать недостатки?
Критика при Рашидове была просто немыслима. Но вот он умер, и руководство в республике обновилось. Однако изменений к лучшему не произошло. Да и откуда им взяться, если к власти пришли люди, работавшие вместе с Рашидовым, вместе с ним допускавшие беззакония, усвоившие его стиль и методы управления. Новое руководство, зная, что все наши победы начались с дутых 6 миллионов тонн хлопка, которых никогда не было и быть не могло, вновь требовало добиться рекордов. И "добилось". Год смерти Рашидова - 1983-й - стал рекордным по припискам.
На XXI съезде Компартии Узбекистана руководство республики все негативные явления свалило на Рашидова, заявив, что все находились под рашидовским "гипнозом".
"Гипноз", однако, рассеиваться не собирался. Этот же "бумажный" тезис о 6 миллионах хлопка-сырца повторили на XXVII съезде КПСС, пытаясь тем самым ввести в заблуждение партию...
Я тоже участвовал в течение ряда лет в этих преступлениях и себя не оправдываю. Но разве меньшая ответственность лежит на тех руководителях республиканских и центральных министерств и ведомств, членах ЦК компартии республики, а также работниках соответствующих отделов ЦК КПСС, курирующих республику и области, которые должны были это видеть и это знать?
СПРАВКА. Прокуратурой СССР к уголовной ответственности привлечен ряд руководителей хозяйственных и административных органов, первых секретарей горкомов и райкомов партии, шесть первых секретарей обкомов, четыре секретаря ЦК Компартии Узбекистана, Председатель Совета Министров и заместитель Председателя Президиума Верховного Совета республики.
"XX СЪЕЗД НАЧАЛ ПРОЦЕСС ВОЗВРАЩЕНИЯ ПАРТИИ К ЛЕНИНСКИМ НОРМАМ ЖИЗНИ". Н. С Хрущев вспоминает...