Года два назад Московский театр им. Ермоловой поставил спектакль "Говори!" по "Районным будням" В. Овечкина, в котором есть такой эпизод. На трибуну форума районного масштаба поднимается передовая доярка. Ей есть о чем рассказать: в районе разруха, на трудодни дают гроши, а вышестоящие инстанции требуют одно: план, план, план. "Говори, Анна, говори!" - кричат ей из зала. А она говорить не может, разучилась, отучили ее.
Сколько лет мы молчали или произносили заранее написанные речи, где были красивые слова, цветистые выражения, но не было правды? Сколько лет мы привыкали говорить одно, делать - другое, думать - третье?
Перестройка, начавшаяся в апреле 1985-го, все перевернула. Мы заговорили. Заговорили публицисты на страницах газет и журналов. И не только они. Заговорили на собраниях, на митингах. Самая широкая трибуна - наша периодическая печать, телевидение, радио - предоставлена сегодня не только журналистам, но и читателям. И эти страницы читаются как самые острые, интересные, жизненно правдивые. Читатели не просто высказывают свое мнение по той или иной наболевшей проблеме. Они подсказывают выходы из сложившейся ситуации, ищут лучшие варианты. Беда вот только в том, что не все еще адресаты научились их слушать, реагировать делом. А люди требуют от нас, газетчиков: "Будьте требовательнее, добивайтесь от ведомств реальных дел в ответ на общественное мнение!"
Да, если раньше многие старались жить по принципу "я винтик", "моя хата с краю", то сейчас люди почувствовали, что они - большая сила, что они многое могут. Ах как важно не обмануть их в этом! Снова поднять общественный тонус будет трудно. Ведь кто, как не общественность, предотвратила переброску северных рек или сооружение мемориала на Поклонной горе? Кто, как не общественность, спасает Арал и Байкал, Голубой залив в Крыму и Кириши?
Но... Как и во всем новом, есть и здесь свои "но". Если человек долго молчит, он не может сразу заговорить звучным голосом. Чей-то голос еще слишком слаб, а чей-то и фальшивит. Находятся и экстремисты, и те, кто подогревает националистические настроения, спекулирует на наших болевых точках, толкает, что называется, "под руку". Не будем приводить примеры, чтобы не обидеть тех, кто участвует во всем этом искренне. Давайте только спросим у себя честно: всегда эти мы задумываемся над тем, что последует за нашими словами: консолидация или разобщенность, дело или ответный резкий выпад? Всегда ли мы в своих требованиях к самым верхам учитываем реальные возможности? И наконец, научившись говорить, не забыли ли мы о широких возможностях действовать?
Кто обидел Клаудию Шиффер