Наш корреспондент беседует с ответственным работником аппарата ЦК КПСС Л. А. ОНИКОВЫМ.
- Леон Аршакович, вы работаете в аппарате ЦК КПСС в том самом аппарате, который, по мнению многих наших читателей, виноват в том, что КПСС оказалась чуть ли не в хвосте перестройки.
- Это мнение ошибочно. Я действительно работаю в аппарате ЦК, но с самого же начала нашей беседы убедительно прошу вас учесть, что я не наделен аппаратом никакими полномочиями говорить от его имени. Поэтому давайте договоримся - я готов откровенно ответить на интересующие вас вопросы, в том числе и на самые острые. Но это мое личное мнение как коммуниста и партийного работника.
Впервые о факте отставания партии было сказано М. С. Горбачевым еще более двух лет тому назад, на Пленуме ЦК КПСС в июне 1987 г. Напомню его слова: "Наметилась, товарищи, и об этом говорят факты, тревожная тенденция - отставание ряда партийных организаций от доминирующих настроений, динамичных процессов, которые разворачиваются в обществе... Сегодня это ключевой момент в работе". И дальше: "Нельзя допустить, чтобы перестройка в партии отставала от происходящих... процессов".
А совсем недавно, 18 июля, на совещании в ЦК М. С. Горбачев говорил: "...перестройка в партии существенно отстает от процессов, происходящих в обществе". Речь, как видите, идет уже не об отставании "ряда партийных организаций", а о существенном отставании партии.
- И это несмотря на сделанное Генеральным секретарем предупреждение?! Почему же не были приняты экстренные меры?
- Если в обществе возникает какой-либо негативный процесс и он своевременно не замечен, то это, конечно, плохо. Но в таких случаях хотя бы понятно, почему обстановка ухудшается. Бывает и так, что недостаток замечен, но не приняты необходимые меры, и негативный процесс, разумеется, продолжает усиливаться. Это еще хуже. Но если отставание партии в перестройке своевременно замечено и вроде бы были приняты какие-то меры, а негативный процесс тем не менее обострился, - это совсем плохо. Перед нами именно такой случай. Так бывает, либо когда не вскрыты подлинные причины происходящего, либо намечены не те меры. В данном вопросе, на мой взгляд, имеет место и то и другое.
- И в чем же главная причина трудностей, переживаемых КПСС?
- В растущем отставании развития внутрипартийной демократии.
- На эту тему газета "Правда" на днях опубликовала статью А. Масягина "С народом, а не над ним". Автор статьи - кстати, тоже работник аппарата ЦК КПСС - считает, что для развития партийной демократии с начала перестройки уже сделано немало, и немало "провозглашено и официально утверждено норм, открывающих простор демократическому развитию в партии".
- Когда я дал согласие на беседу с вами, этой статьи еще не было. Автора статьи - Алексея Кононовича Масягина я знаю давно. Мы работаем вместе, у нас нормальные товарищеские отношения. Но это не мешает мне высказать мнение, что его статья концентрированно выражает глубоко ошибочную точку зрения на причины отставания партии, и автор в своем заблуждении, боюсь, не одинок.
Правомерно ли в анализе столь сложного процесса, как перестройка, оперировать такими общими понятиями, как "много" или "мало"? В сравнении с чем - "много" или "мало"? С застойным периодом? Да, в сравнении с ним действительно сделано много. И даже очень много. Но корректно ли такое сравнение? Партия - политический авангард советского общества, и уже одно это с абсолютной бесспорностью предполагает опережающее развитие КПСС во всем перестроечном процессе. В демократизации партии должно быть сделано больше, чем в любой другой сфере.
А на деле все наоборот - вот в чем вопрос! Органы государственной власти, хозяйственный механизм страны демократизируются значительно более быстрыми темпами, чем партия. Разрыв все больше ширится. Вот что породило реальное противоречие в ходе перестройки!
Прошу поверить, но, когда в один ряд ставятся "провозглашенные слова" и "утвержденные нормы", меня берет оторопь от мысли, что Сталин все еще, оказывается, жив.
- Вы хотите сказать, что статья Масягина - это дань сталинизму?
- Ни в коем случае. Но меня всегда поражало, что спустя десятилетия после смерти Сталина среди профессиональных партийных работников встречаются еще люди, которые так и не постигли той "тайны", с помощью которой Сталину удалось буквально по винтику разобрать ленинскую конструкцию партии и заменить ее своей - командно-бюрократической, административной, предельно централизованной. В результате вся полнота власти в стране оказалась в руках исполнительных органов: парткомов (бюро) и их штатного аппарата.
Начав примерно с 1926 г., Сталин, действуя концептуально, шаг за шагом, очень искусно заменил и весь ленинский нормативный механизм. К середине 30-х годов сталинская модель партии в основном уже была оснащена решениями XVII съезда и пленумов ЦК, постановлениями, секретными инструкциями, регламентами и т. д. К XVIII съезду формирование этой конструкции было завершено. А на словах - в партийной терминологии, фразеологии, декларативно провозглашаемых понятиях партстроительства - была создана видимость преемственности: "все как при Ленине".
Нельзя не признать, что, наделенный гигантским организационным опытом, большим и очень изощренным природным умом, Сталин сконструировал свою бюрократическую систему партийной работы с большим запасом прочности.
- И как же вы предлагаете разрушать эти аппаратные "традиции"?
- Если горько иронизировать, то "по-сталински": столь же системно и продуманно. А это требует создания прежде всего механизма перестройки партии, обоснования ее концепции, поэтапности осуществления. Простыми призывами, лозунгами, словесными причитаниями и заклинаниями этого достичь невозможно - нужны новые нормативы.
- То есть, по-вашему, корень зла скрывается в "инструкциях" и "положениях"? Не преувеличиваете ли вы их значения?
- Подобные упреки, признаюсь, слышу в свой адрес не впервые. Но до последнего времени я был лишен возможности отвечать на них. Впервые такая возможность для меня появилась лишь сегодня.
- Что вы этим хотите сказать? Что даже вам, работнику центрального аппарата партии, отказывали в гласности?
- Никто мне не отказывал в гласности. Но поскольку инструкция была секретной, я не мог как член партии ссылаться на нее. Сегодня эта инструкция утратила свою силу, поэтому я считаю себя вправе говорить о ней. И пусть не я, а ваши читатели сами сделают вывод: имеет ли содержание инструкций значение для состояния внутрипартийной демократии, для перестройки или не имеет?
Конечно, сами по себе инструкции и иные нормативы демократию в партию не привнесут. Все зависит от действий людей, коммунистов. Но запретительные инструкции (а такого рода нормативы - основа основ сталинского механизма управления) могут сковать действия, сильно затормозить процесс демократизации партии, что и случилось.
Судите сами. В инструкции было записано, что гриф "секретно" ставится даже на документах, которые не содержат сведений, составляющих партийную и государственную тайну, но раскрывают методы работы партийных комитетов. От коммунистов, т. е. от 20 млн. членов КПСС, тем самым были засекречены даже "методы работы" того райкома, в котором они состояли на партийном учете.
Согласно инструкции, о таких сведениях, т. е. не содержащих никаких тайн, запрещалось: вести разговоры по телефону, радиотелефону; делать какие бы то ни было записи в блокнотах, личных книжках: использовать в "открытой печати и публичных выступлениях" и т. д.
С "секретными" документами запрещалось знакомить лиц, не работающих в аппарате партийного комитета. Ввиду того что подавляющее большинство членов выборных органов, в данном случае райкома, не работает в аппарате, для них большая часть сведений, связанных с работой райкома, даже методы его работы были закрыты, недоступны.
С ними запрещалось знакомить даже сотрудников аппарата, не имеющих прямого отношения к этим документам. Что такое "прямое отношение" - не разъяснялось.
Инструкция давала возможность засекретить любые сведения, касающиеся любой районной организации. В ней говорилось, что гриф "секретно" ставится также на документах, содержащих сведения, которые составляют служебную тайну в советских, хозяйственных и других организациях. Что такое "служебная тайна" применительно к районной организации, не разъяснялось.
А теперь представьте себе типичную картину. Партком, к примеру, принял постановление: "О политической учебе коммунистов районной инфекционной больницы". На нем, разумеется, ставился гриф "секретно".
Если такое постановление принял обком, оно не могло быть направлено в первичную организацию, это запрещалось инструкцией. Основные положения постановления заносились в специальную "рабочую тетрадь" первичной организации, которую согласно инструкции обязаны были зарегистрировать, пронумеровать полностью, прошнуровать, опечатать печатью "Для пакетов" и заверить подписью заведующего общим отделом райкома. Но и в этом случае, поскольку тетрадь тоже секретна, ссылаться на это постановление обкома или райкома было запрещено.
Такой была степень секретности даже в районном звене партии.
Ничего подобного в первой половине 20-х годов не было, понятия "партийная тайна" тогда не существовало. Были понятия - военная, государственная тайна, которые, разумеется, строго охранялись. Сокрытие же от члена партии того, чем занимается у ком, где он состоял на партучете, было бы воспринято тогда как личное оскорбление, как политическое недоверие.
Кстати говоря, эта инструкция, при помощи которой мы силились более 4 лет перестроить партию, была утверждена не в сталинские времена, а в 1982 г., и с тех пор до ее отмены в ней не была изменена ни одна запятая! Хотя уши Сталина торчат из каждого параграфа.
В связи с такой сверхсекретностью хочу напомнить, что первым, кто после десятилетий молчания во весь голос сказал о двух основополагающих демократических принципах - о гласности и социалистическом самоуправлении народа, был М. С. Горбачев. Произошло это в декабре 1984 г. на совещании по идеологическим вопросам, проводившемся в ЦК КПСС. В те времена это был акт большого личного мужества.
А теперь давайте на минуту поменяемся ролями. Я буду вам и вашим читателям задавать вопросы. Можно ли было рассчитывать на ускоренную перестройку, на прямое включение всех коммунистов в осуществление политики партии, рассчитывать на повышение их активности и сознательности, в чем, как известно, и состоит высший смысл внутрипартийной демократии, если от них были засекречены даже методы работы того самого райкома, где они состоят на партучете?
Возможно ли нормальное действие принципа коллективности или обеспечение высокой роли выборных руководящих органов, если большая часть членов коллегий, т. е. выборных органов, не пользуется правами, ибо "не работает в аппарате парткома"? А меньшая часть, работающая в аппарате, такими правами располагает.
Решающим звеном перестройки пока что остается стык между горкомами, райкомами партии и первичными парторганизациями. Действовавшие инструкции остро нуждались, как мы говорили, в обновлении. Меня, работника аппарата, официально заверяли, что в ноябре 1986 г. в ЦК будет внесен проект новых инструкций. Их внесли спустя почти три (1) года после такого заверения.
- И когда была отменена эта "сверхсекретная" инструкция?
- 1 июля 1989 г. постановлением ЦК введена новая. Нынешняя инструкция выдержана в духе XXVII съезда и XIX партконференции, хотя и в ней некоторые положения нуждаются, на мой взгляд, в серьезной доработке.
- Но неужели свет клином сошелся на инструкциях? Ведь кроме них существуют другие партийные документы. Скажем, постановления ЦК, Устав партии.
- Конечно, существуют. Но и они не способствовали ускоренной демократизации, перестройке партийной жизни.
Общепартийных постановлений в свете решений XXVII съезда ЦК КПСС принял несколько: о работе Пермского обкома партии, о приеме в партию по Ташкентскому обкому, о Выборгском райкоме г. Ленинграда, о гласности во Владимирской области и другие.
Я проанализировал стенограммы пленумов 15 краевых и областных организаций, прошедших в мае 1988 г. в преддверии XIX партконференции, чтобы выяснить, как же были отражены в работе пленумов общепартийные постановления ЦК. Практически никак. Их как бы не существует.
А вот более свежий пример. Недавно было принято постановление по укреплению партийных рядов. Оно публикуется вместе с запиской по этому вопросу в августовской книжке "Известий ЦК КПСС". Но в нем ни словом не упоминается общепартийное постановление ЦК КПСС, принятое в сущности по тому же вопросу всего лишь два года тому назад на примере Ташкентской области. Какова судьба этого постановления? Выполнено оно или нет? Что не выполнено и почему? Ни слова. Вот реальное значение постановлений, не содержащих принципиально ничего нового, кроме новых слов и призывов.
Или возьмем Устав КПСС, важнейший организационный документ партии. С Уставом вообще произошел небывалый в нашей истории случай. Из 14 Уставов и редакций, которые знает партия, ныне действующий - единственный, где не закреплена нормативно ни одна идея, выдвинутая утверждавшим его съездом, в данном случае XXVII. Слова новые - скажем, "широкая гласность" и другие - в него внесены, но им не придана обязывающая сила, нормативный характер. Даже там, где сформулирован главный организационный принцип партии - демократический централизм, не нашлось места принципу гласности!
- Вы говорите, что Устав не содержит ничего нормативно нового. Но ведь там появилось положение, согласно которому проводить выборы в малочисленных организациях при согласии коммунистов можно не тайным, а открытым голосованием; с 23 до 25 лет удлинен возраст вступающих в партию из ВЛКСМ, и т. д.
- Это то "новое", что было готово задолго до апрельского Пленума - еще при Брежневе и Черненко. Если кто-либо не согласен с этим моим утверждением, пусть укажет пальцем, какой параграф нормативного плана внесен в Устав в свете решений апрельского Пленума и XXVII съезда.
- Но ведь уже сам факт возобновления издания упомянутых вами "Известий ЦК КПСС" свидетельствует о демократизации партийной жизни.
- Возобновление издания "Известий ЦК КПСС" - факт безусловно революционный. Многие важнейшие документы партии благодаря "Известиям ЦК" стали достоянием всех. Никто не может отрицать, что партийная жизнь демократизируется. Демократизация налицо, но она протекает медленнее, чем в других сферах, а должна, повторяю, опережать всех. Вот суть проблемы, хотя и не вся. Ленин подчеркивал, что демократия без централизма - это путь к разгулу анархии, а централизм без демократии - к застою, окостенению. Мы за демократический централизм, за постоянную корректировку подвижной грани между двумя его составными частями в зависимости от конкретной ситуации в стране и за ее пределами.
Беседу вел П. ЛУКЬЯНЧЕНКО.
ПО ПРОСЬБЕ ЧИТАТЕЛЕЙ. В РАМКАХ КОНСТИТУЦИИ