Примерное время чтения: 11 минут
109

НАШЕ ИНТЕРВЬЮ. Есть ли пределы у гласности?

Об этом беседа корреспондента "АиФ" Н. ВИТЯЗЕВА с главным редактором газеты "Известия", народным депутатом СССР И. ЛАПТЕВЫМ.

- Иван Дмитриевич, быть главным редактором "Известий" - это, что называется, войти в историю. И все же среди главных прежде всего на память приходит Аджубей, который поднял газету не только благодаря политической "оттепели" и родственным связям с Хрущевым. Встречались ли вы с бывшими главными редакторами, в частности с Аджубеем, и есть ли у вас какой-то стратегический план решения газетных проблем, основанный на преемственности? Или, как это часто бывает, приходит новый редактор и говорит: будем все делать по-новому?

- Конечно, много замечательных редакторов возглавляли газету с 13 марта 1917 г., когда она возникла. А. И. Аджубей больше других известен не только потому, что много сделал для газеты, для советской журналистики, но и потому, что в тот период, когда он работал в "Известиях", люди стали узнавать и редакторов газет, и общественных деятелей. Естественно, я обращаюсь к опыту своих предшественников, как негативному, так и позитивному.

Подписной тираж "Известий" в 1984 г. был всего 4 млн. 600 тыс. Но "Труд" тогда же выходил тиражом в 15 млн., "Правда" - 11 млн. Когда в "Известия" вернулся второй раз главным редактором покойный ныне Л. Н. Толкунов, газета немного двинулась вперед. Я пришел в "Известия" тогда, когда очевидной стала необходимость обновления редакции. Мы выработали такую концепцию: газета должна как можно более полно повернуться к тем проблемам, которые сегодня волнуют людей. Именно в этом и партийность и политичность газеты. Газета не имеет права уклоняться от тех проблем, событий, которыми живет страна, как бы сложны и противоречивы они ни были.

- Иногда приходится слышать, что главные редакторы некоторых популярных изданий "выходят" на высших политических руководителей страны, которые в индивидуальном порядке что-то "разрешают" им печатать. Есть ли у вас какая-нибудь опора в высшем эшелоне власти?

- В разговорах о том, кто куда ходит, больше легенды, чем правды. Я даже считаю, что они вредны.

- Почему? В какой-то степени они полезны - создают свободу редакторам.

- Нет, свобода главных редакторов уже четко определена. Примерно три года назад М. С. Горбачев на совещании, на котором мы поставили вопрос, как нам работать с Главлитом, с отделами ЦК, министерствами и ведомствами, сказал, как отрубил: дорогие товарищи редакторы, вы являетесь сами себе и главными запретителями, и главными разрешителями, и все, что вы делаете, должно определяться лишь одним - вашей совестью, вашей партийностью и вашим профессионализмом.

Конечно, желание посоветоваться у меня возникает, я и сам советую, когда меня спрашивают, - это понятно: рабочий процесс. Но когда пару раз я натолкнулся на такие ответы некоторых секретарей ЦК, которые надолго меня отучили перекладывать ответственность на других, я понял, что должен все брать на себя. Главлит? Он ныне выполняет ту функцию, которая ему отведена, - охраняет государственные тайны в печати. Никакого политического вмешательства нет. Что касается давления со стороны, то, конечно, на какие-то издания давление есть, но не думаю, что на такие, как "Правда", "Коммунист", "Известия"... Если кто-то из руководителей - я имею в виду руководителей политических - обращается к газете с просьбой, с идеей, а не с указанием, то мы находим общее решение.

- А вот, этот телефон правительственной связи на вашем столе - не звонит ли он гневно после выхода каких-то номеров газеты?

- Рекламации на нашу работу в такой форме мы получаем чрезвычайно редко. Иногда могут позвонить и сказать: вы молодцы, подняли важную проблему, попросим на местах этим заняться.

- Это может говорить о том, что вы как главный редактор - или весьма тонкий политик, или вышли на такую орбиту, которая недосягаема для критики. Другие издания, в том числе и наше, не столь оторвались от прошлого: и "на ковер" вызывают, и Главлит запрещает, к примеру, такую "государственную" тайну, как выдержки из книги Троцкого о Сталине.

- Мы не выбираем легкие, безопасные темы, не ограничиваем свою тематику, и у нас нет запретных тем. Более того, перед каждым журналистом стоит только одна задача - можешь написать, о чем ты желаешь, но единственное - ты должен написать точно и разобравшись в деле. Права на ошибки у газеты нет, ибо наши ошибки могут тиражироваться - вера у людей в силу и правдивость печатного слова велика.

Я не могу утверждать, что вышел из-под критики или газета вышла из-под критики - невозможно на это претендовать. Но у газеты должен быть определенный характер и определенный запас аргументов. Я свою газету каждый день читаю от строки до строки еще до выхода в свет, помню, что было напечатано и месяц, и полгода назад, помню и то, что в других газетах по этому вопросу публиковалось.

- Наша нелегкая повседневная жизнь, Съезд и сессия показывают, что поводов для критики немало.

- Согласен, Съезд и сессия показали, что проблем много. Но вы обратили внимание на характер критики - она шла по каким-то крупным, общим вопросам: например, недостаточно быстро развивается экономическая реформа. Да, за это можно критиковать. Каждый номер нашей газеты переполнен такой критикой. Убежден, что критика в условиях сегодняшнего дня в отношении любого человека должна быть предметной. Проблема в другом: информации о работе высших органов власти мы получаем мало. А критика, как, кстати, и положительные оценки, может строиться только на основе информации. Вы помните наши публикации о заседаниях Совета Министров? Многие из них носили резко критический характер, вызывали даже обиду у некоторых членов Президиума: как же так, пришел журналист, посидел и считает себя вправе критиковать... Но это все, как сказал Н. И. Рыжков, на пользу.

- Мы уже затрагивали вопрос о тиражах... В прошлом году один ответственный работник сказал нам, что тиражи для газеты - это не показатель. Пусть у "АиФ" будет один миллион, сказал он, но газета будет такая, какая "нам нужна". В этом году другой ответственный товарищ заявил, что он бы и 50- миллионного тиража добился. Это, мол, проще простого. Какова ваша позиция, учитывая, что вы, помимо богатой журналистской биографии, тоже посидели в кресле ответственного работника?

- Да, я работал в "Правде", в журнале "Коммунист", учился в Академии общественных наук, поработал в Отделе пропаганды ЦК КПСС. Насчет тиражей однозначного ответа для меня самого нет. Ведь можно напечатать несколько материалов о летающем блюдце и привлечь значительную читательскую аудиторию. А с другой стороны, поставим вопрос так: если мы какие-то наши идеи несем людям, то должны донести их как можно более широкой аудитории. Вы можете написать самый талантливый материал, но если его не прочитают - он пропадет, а если его прочитают миллионы - он принесет миллионы эффектов. Я твердо стою за то, чтобы "Известия" шире и шире шли в народ, с каждым годом становились людям доступнее и привычнее. Но это само собой не приходит.

Вы спросите: почему гласность помогла не всем изданиям? И тогда будет ясно: она помогла тому, кто работал на гласность, она помогла тому, кто работал на перестройку изо всех сил. Здесь, конечно, не одни газетчики, но и лекторы, пропагандисты, партийные работники помогли. За четыре года люди разобрались, кто сеть кто, и мы видим, что тиражи некоторых газет пошли на спад. Гласность не работает автоматически.

- "Известия", на мои взгляд, лучшая ежедневная газета. Но вместе с тем номер на номер не приходится. В чем здесь проблема и как сделать так, чтобы уровень лучших номеров держался постоянно?

- Спасибо за доброе мнение о газете, но мы оцениваем свою работу сдержаннее. В нашей газете сейчас происходит очень много перемен. Начнем с того, что, когда я пришел в "Известия", была отменена формальная дисциплина для журналистов. Решили так: можешь на работу не ходить, можешь в любое время прийти, но от тебя одно требуется - ты должен быть в нужное время в нужном месте и должен сделать материал хорошего качества.

Без формального принуждения люди стали работать гораздо больше, чем до этого. Чтобы поднять оперативность газеты, мы стали работать с очень малым запасом материалов. Но порою это ведет к тому, что в данном номере может не оказаться кондиционного материала, - вот одна из причин неравномерного качества.

Другая состоит в том, что мы, как и все журналисты, уже разработали, выбрали тот слой гласности, который перед нами лежал и который мы прекрасно видели. Надо идти вглубь, а вглубь не всегда получается, мы не всегда оказываемся компетентны. И дело здесь не в робости перед "правдой жизни", а именно в степени компетентности, в умении увидеть "всю" правду.

Скажем, мы думали, что арендные отношения в сельском хозяйстве встретят главное сопротивление на уровне агропрома, а оказалось - они встретили его на уровне низовых руководителей. XIX партийная конференция, Съезд народных депутатов, выборы так подняли планку гласности, что наша пресса не всегда может до этой планки "допрыгнуть", дотянуться.

- Иван Дмитриевич, и все же наши газеты по содержанию могут сегодня соперничать с солидными западными изданиями. А вот внешний облик... И шрифт неважный, и качество печати оставляет желать лучшего...

- Согласен. Пора выходить из каменного века. Мы сейчас устанавливаем новую технику, купили 4 новые офсетные машины в Западной Германии, приобрели весь шлейф компьютерного оборудования, т. е. переводим редакцию на новую форму работы. Мы хотим стать современной редакцией.

- Вы получили валюту от государства или сами заработали?

- На это - еще от государства. Мы стали зарабатывать на рекламе только в нынешнем году. К 1 января перейдем полностью на электронный набор, офсетную печать, что на порядок улучшит качество газеты. Думаем изменить и экономические отношения в редакции. Сегодня у журналистов заработная плата ниже, чем средняя по стране. И мы хотим перевести журналистов на систему контрактов, как это делается во всей мировой печати. Это позволит устанавливать уровень такой оплаты, какой данный журналист достоин.

Кстати, наше издательство уже переводится на хозрасчет, решение правительства по этому поводу принято. Готовясь к системе контрактации, мы должны реорганизовывать всю редакционную структуру. Мы не будем просить ни копейки сверх того, что у нас есть, однако хотели бы сами распоряжаться этими средствами.

- Когда заходит речь о хозрасчете в журналистике, а тем более о системе контрактов, некоторые чиновники говорят, что, если какие-то журналисты будут много зарабатывать, тогда и все остальные захотят того же...

- Что значит - много зарабатывать? Вот нашей редакции на 500 человек отпускается определенный фонд. Но если газету сделать могут лучше, качественнее 300 человек, тогда какие могут быть возражения? Журналисты в два раза больше работают, они должны вложить больше труда, души, поиска, движения.

У нас много талантливых сотрудников, 60 корреспондентов работает непосредственно в областях, краях и республиках, от них в газету поступает большая информация о каждом дне жизни страны. 42 корреспондента работают за рубежом - они аккредитованы в 82 странах. Всем известны наши политические обозреватели, которые бывают, правда, на телевидении чаще, чем в газете, - это Александр Бовин, Станислав Кондрашов. Нашим же обозревателем был В. М. Фалин, он сейчас заведует Международным отделом ЦК КПСС, в газете работал Егор Яковлев - ныне главный редактор еженедельника "Московские новости"...

За последние 4 года мы очень сильно обновили коллектив, и я бы даже сказал, что этот состав журналистов еще не раскрыл себя полностью, если учесть, что к нам пришло человек 50 молодых, в возрасте до сорока лет... Я надеюсь, что газета выйдет на новые рубежи.

Смотрите также:

Оцените материал

Также вам может быть интересно