8-м пунктом повестки дня II Съезда народных депутатов стоит вопрос о борьбе с организованной преступностью. Сегодня мы публикуем материал, который, возможно, будет полезен при рассмотрении этой проблемы.
...Фамилии Трегубова, Соколова, других торговых работников Москвы, оказавшихся на скамье подсудимых, постепенно забываются. С их уходом многие связывали надежды на улучшение снабжения в столице, исчезновение кланов разного рода "блатных" покупателей. Результаты, как видно, не оправдывают ожиданий.
Наш корреспондент С. КРЕДОВ беседует об этом с В. ОЛЕЙНИКОМ, долгие годы в качестве следователя занимавшимся этой проблемой.
- Владимир Иванович, с тех пор как Трегубов и его сообщники попали за решетку, что-то не слышно больше о процессах над другими нашими "кормильцами". Неужели торговля перестала быть криминогенной зоной?
- Действительно, с конца 1987 г. в Москве практически не было уголовных дел о взяточничестве, организованном обмане покупателей, крупных хищениях, и не только в торговле. На эти факты стали смотреть сквозь пальцы, кампания закончилась.
К чему мы таким образом пришли? Недавно я получил письмо от бывшего директора крупного продмага в столице, моего подследственного, находящегося сейчас на поселении. В нынешнем году он побывал в Москве, встречался с коллегами и пишет: "Мы были мальками в сравнении с теперешними акулами. Повысились "ставки" за назначение, выделение фондов, продвижение по службе. Кое-кто из высокопоставленных взяточников продолжает делать карьеру...".
- Известно, что возглавляемая вами следственная группа выявила более двух тысяч преступников - торговых работников. Но удалось ли нащупать корни?
- Нащупать-то удалось, да взяться за них по-настоящему не дали. Были обрублены все связи наших подследственных с отдельными советскими, хозяйственными, партийными функционерами, работниками правоохранительных органов.
Да, Трегубов "сел". Но ведь в должности начальника главка его утверждали в высоких инстанциях. "Трегубовщина", да еще и окрепшая, существует и поныне. Мы с ней встречаемся ежедневно. Утверждаю со всей ответственностью: имеются все основания для продолжения искусственно прерванного расследования.
- С апреля по июль сего года вы, будучи заместителем начальника следственной части Прокуратуры РСФСР, осуществляли надзор за соблюдением законности при расследовании дела Яхъяева, проходившего позднее на "чурбановском процессе". Как бы вы его охарактеризовали?
- Роль бывшего министра внутренних дел Узбекистана в утверждении системы беззакония, мягко говоря, недооценена. Сколько внимания привлечено к Чурбанову! А ведь он - дутая фигура, в какой-то мере случайно оказавшаяся наверху. Да, брал взятки, но ведь не пытал, не помещал никого в "психушку"... В отличие от никчемного специалиста Чурбанова, Яхъяев - высокообразованный юрист, милиционер. Кстати, не лишен художественной жилки.
В середине 70-х годов в Узбекистане был осужден ряд высокопоставленных чиновников. Многим казалось тогда - началось благое дело. Оказывается, велась беспринципная борьба, за власть. Люди компрометировались как взяточники, наркоманы, растлители. Практиковались самые низменные провокации. Для наиболее упорных создавались средневековые казематы, где издевались над жертвами. Вся эта грязная работа была возложена на Яхъяева. Убежден, что среди осужденных - немало безвинных. Реабилитированы же единицы. Кстати, похожим образом развивались события в Краснодарском крае, Азербайджане, Казахстане, да и в Москве. Именно благодаря таким, как Яхъяев, и окрепла рашидовщина. Чурбанову преступная система обязана меньшим. Полагаю, оттого и финалы у них разные...
- Недавно вы ушли из органов прокуратуры. Вы сделали это по своей воле?
- По своей - после тридцати лет работы в правоохранительных органах. "В связи с ухудшением здоровья" - так указывал в заявлении. Но это дипломатичная формулировка. Заявление написал вечером 7 июля, после того, как Верховный Совет утвердил руководство Прокуратуры СССР. Сейчас много говорят о путях борьбы с преступностью. Однако единой магистральной политики не просматривается. Все упирается, на мой взгляд, в экономические вопросы, а здесь, как известно, ясности еще мало. Пытаемся отделаться полумерами. Слышал упования на повышение зарплаты. Теперь деньги добавили, и что же? Люди по-прежнему уходят. Пока не обеспечена полная независимость как следователя, так и прокурора от вмешательства "сверху", пока следствие остается ведомственным, вопреки решению Съезда народных депутатов, пока существует "телефонное право", мечта о серьезной борьбе с преступностью и в особенности с ее организованными формами останется мечтой, если останутся протекционизм и коррупция.
Прошлое необходимо оценивать объективно